Дети спешили к колодцу и возвращались от него с полными ведрами воды, женщины несли из деревенской пекарни свежевыпеченный хлеб, а мужчины и подростки направлялись в лес собирать хворост. Вокруг слышно было, как люди весело приветствовали друг друга. И если бы не запах пролитого вина и брань, с которой местные жители чинили сломанные двери, вставляли выбитые стекла, то могло показаться, что вчерашнего налета и не было вовсе. Эти люди умели быстро забывать неприятности и продолжать жить, как ни в чем не бывало. Адам с сожалением подумал, что он, пожалуй, на такое неспособен.
Подойдя к хижине Каролины, он постучался, но ответа не последовало. Поколебавшись немного, он толкнул дверь и вошел.
Все здесь было таким же, как и вчера, разве что свет был поярче, да на столе лежали аккуратно сложенные в стопку вещи, поверх которых распласталось детское пальто. Решив, что хозяйка, вероятно, в другой комнате, Адам постучал туда, но ответа снова не последовало. Немного подождав, он распахнул дверь и прошел за перегородку.
Эта комната оказалась гораздо меньше первой, но такой же пустой. Всю мебель составляли две кровати и стул на трех ножках, на котором стоял тазик для умывания. Очевидно, остальные вещи уже были собраны. Каролина все упаковала и ушла. Но куда? Может, решила попрощаться с кем-нибудь из местных жителей?
Адам снова вышел на улицу. Если Каролина с кем-то прощается, то не нужно ей мешать. Он остановился и некоторое время разглядывал каменную церквушку в конце улицы, возвышавшуюся над остальными деревенскими постройками. Вероятно, она простояла здесь несколько веков и каким-то чудом пережила бесчисленные войны, вспыхивавшие в здешних краях. Эта мысль оказала благотворное воздействие на настроение Адама. Он снова повернул в сторону дома Аделы, но тут заметил вдруг в стороне скромное деревенское кладбище – череду серых могильных камней неподалеку от церкви.
Подойдя ближе, он увидел одинокую фигурку в темном одеянии, склонившуюся над одним из камней. Это была женщина. Она была спиной к Адаму, но золотистые локоны, видневшиеся из-за капюшона, не могли обмануть его.
Он ощутил боль в своей груди, не имевшую ничего общего со вчерашним ранением. Хотя, что же тут удивительного? Вполне естественно, что Каролина решила нанести последний визит к могиле мужа. Адам хотел сразу же уйти: если он не желал мешать ей прощаться с местными жителями, то, тем более, он не должен был мешать ей проститься с Джередом. Но едва он успел подумать об этом, как Каролина поднялась и, повернувшись, заметила его.
С этого расстояния Адаму не было видно выражения ее лица. Но как бы там ни было, пришлось остаться на месте, ожидая ее приближения.
На ней было плотное шерстяное пальто, вполне подходящее для долгого путешествия. Капюшон пальто был отброшен назад, и солнечные лучи играли в ее золотистых локонах. Вот она остановилась, уступая дорогу юноше, ведущему осла с вязанкой хвороста на спине, затем перешла улицу.
– Ты искал меня?
Голос ее прозвучал холодно и отрешенно, но глаза блестели – Адам понимал почему. Она плакала. На щеках остались влажные дорожки, ресницы по-прежнему были мокрыми. Эти слезы лишний раз говорили, что Каролина, действительно, очень дорожила своим браком с Джередом Раули.
– Я хотел помочь тебе собрать вещи.
Он почувствовал себя глупо из-за того, что предлагал свою помощь там, где она была не нужна.
– Спасибо, я в состоянии справиться с этим сама. – Она внимательно посмотрела ему в лицо, так же как Хокинс сегодня утром. – Ты уже лучше себя чувствуешь? – В голосе ее прозвучало некоторое участие.
– Гораздо лучше. – Адам натянуто улыбнулся. – Я плохо помню вчерашние события, но, кажется, я должен тебя благодарить.
– Напротив. Если бы меня не было, тебя бы не ранили. – Каролина улыбнулась и опустила глаза, словно испытывала неловкость. – Мне нужно забрать свои вещи.
Она направлялась в сторону своей хижины.
Адам все же настоял на своем и взял у нее сумку с вещами. Сама же она взяла пальто Эмили и, бросив последний взгляд на свое жилище, вышла за порог. Казалось, она боялась расплакаться, если еще на миг задержится в этой хижине, служившей ей домом целых два месяца.
– Наверное, ты будешь скучать по здешним местам, – сказал он, следуя за нею по улице.
Каролина взглянула на Адама с благодарностью, потому что он понимал ее в этот момент.
– Разве это не безумие?
– Это нормально. Всегда трудно покидать свой дом, пусть даже и временный.
– Послушай, Адам, – нерешительно поднимая на него глаза, произнесла она, – спасибо, что приехал за мной.
Это уже был небольшой прогресс. Понимая это, мужчина улыбнулся.
Далее они шли молча до самой хижины Аделы.
Дети играли во дворе. Маленькая Эмили смеялась и визжала от восторга. Видимо, девочка еще не осознавала, что скоро навсегда расстанется со своими друзьями.
Каролина с трудом заставила стоять девочку спокойно, когда надевала на нее пальто.
Держа младенца на руках, из хижины вышла Адела, и вскоре вся семья Соро уже провожала Адама, Каролину и Эмили до площади.
Известие об отъезде англичанки быстро распространилось по деревне, и многие жители собрались напротив таверны, чтобы проводить ее. Чувствуя себя непричастным к этой церемонии, Адам стоял в стороне, пока Каролина прощалась со всеми по очереди.
Дети тем временем возобновили свои игры на более широком пространстве площади. И когда мама, переговорив, наконец, с последним из провожавших ее деревенских жителей, позвала к себе Эмили, та, только что беззаботно веселившаяся, неожиданно смолкла. Она понуро поплелась на зов, а вслед за ней шли дети Соро. Беатрис забежала вперед и обхватила колени Каролины. Женщина нагнулась и поцеловала девочку, а затем всех остальных детей.
– Я напишу, – сдерживая слезы, говорила она, обращаясь к друзьям. – Отец Хавьер сможет прочитать вам мои письма.
Адела кивнула, глаза ее блестели. Каролина поцеловала в лобик ее младенца, взяла за руку свою дочку и повернулась к Адаму.
Жители смолкли. Дети Соро, грустные, как Эмили, сгрудились вокруг своей матери.
По площади расхаживал петух, чудом спасшийся от французских солдат. Где-то поблизости раздавался рев осла и мужской крик. Поднялся ветер, стуча сломанными ставнями таверны.
Адам посмотрел Каролине в глаза. Он одержал свою первую победу: эта женщина отправляется с ним. Впереди – две тысячи миль и месяц совместного путешествия. Предстоит спасаться от французских солдат, преодолевать все трудности пути. Должно быть, это будет самый сложный месяц в жизни Адама.
– Ты готова ехать? – спросил он.
Каролина кивнула.
ГЛАВА 4
Подгоняемые ветром, они молча шли по улице.
Когда осталась позади последняя полуразвалившаяся хижина, Каролина остановилась и посмотрела на деревню, где она провела столь нелегкие месяцы своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Подойдя к хижине Каролины, он постучался, но ответа не последовало. Поколебавшись немного, он толкнул дверь и вошел.
Все здесь было таким же, как и вчера, разве что свет был поярче, да на столе лежали аккуратно сложенные в стопку вещи, поверх которых распласталось детское пальто. Решив, что хозяйка, вероятно, в другой комнате, Адам постучал туда, но ответа снова не последовало. Немного подождав, он распахнул дверь и прошел за перегородку.
Эта комната оказалась гораздо меньше первой, но такой же пустой. Всю мебель составляли две кровати и стул на трех ножках, на котором стоял тазик для умывания. Очевидно, остальные вещи уже были собраны. Каролина все упаковала и ушла. Но куда? Может, решила попрощаться с кем-нибудь из местных жителей?
Адам снова вышел на улицу. Если Каролина с кем-то прощается, то не нужно ей мешать. Он остановился и некоторое время разглядывал каменную церквушку в конце улицы, возвышавшуюся над остальными деревенскими постройками. Вероятно, она простояла здесь несколько веков и каким-то чудом пережила бесчисленные войны, вспыхивавшие в здешних краях. Эта мысль оказала благотворное воздействие на настроение Адама. Он снова повернул в сторону дома Аделы, но тут заметил вдруг в стороне скромное деревенское кладбище – череду серых могильных камней неподалеку от церкви.
Подойдя ближе, он увидел одинокую фигурку в темном одеянии, склонившуюся над одним из камней. Это была женщина. Она была спиной к Адаму, но золотистые локоны, видневшиеся из-за капюшона, не могли обмануть его.
Он ощутил боль в своей груди, не имевшую ничего общего со вчерашним ранением. Хотя, что же тут удивительного? Вполне естественно, что Каролина решила нанести последний визит к могиле мужа. Адам хотел сразу же уйти: если он не желал мешать ей прощаться с местными жителями, то, тем более, он не должен был мешать ей проститься с Джередом. Но едва он успел подумать об этом, как Каролина поднялась и, повернувшись, заметила его.
С этого расстояния Адаму не было видно выражения ее лица. Но как бы там ни было, пришлось остаться на месте, ожидая ее приближения.
На ней было плотное шерстяное пальто, вполне подходящее для долгого путешествия. Капюшон пальто был отброшен назад, и солнечные лучи играли в ее золотистых локонах. Вот она остановилась, уступая дорогу юноше, ведущему осла с вязанкой хвороста на спине, затем перешла улицу.
– Ты искал меня?
Голос ее прозвучал холодно и отрешенно, но глаза блестели – Адам понимал почему. Она плакала. На щеках остались влажные дорожки, ресницы по-прежнему были мокрыми. Эти слезы лишний раз говорили, что Каролина, действительно, очень дорожила своим браком с Джередом Раули.
– Я хотел помочь тебе собрать вещи.
Он почувствовал себя глупо из-за того, что предлагал свою помощь там, где она была не нужна.
– Спасибо, я в состоянии справиться с этим сама. – Она внимательно посмотрела ему в лицо, так же как Хокинс сегодня утром. – Ты уже лучше себя чувствуешь? – В голосе ее прозвучало некоторое участие.
– Гораздо лучше. – Адам натянуто улыбнулся. – Я плохо помню вчерашние события, но, кажется, я должен тебя благодарить.
– Напротив. Если бы меня не было, тебя бы не ранили. – Каролина улыбнулась и опустила глаза, словно испытывала неловкость. – Мне нужно забрать свои вещи.
Она направлялась в сторону своей хижины.
Адам все же настоял на своем и взял у нее сумку с вещами. Сама же она взяла пальто Эмили и, бросив последний взгляд на свое жилище, вышла за порог. Казалось, она боялась расплакаться, если еще на миг задержится в этой хижине, служившей ей домом целых два месяца.
– Наверное, ты будешь скучать по здешним местам, – сказал он, следуя за нею по улице.
Каролина взглянула на Адама с благодарностью, потому что он понимал ее в этот момент.
– Разве это не безумие?
– Это нормально. Всегда трудно покидать свой дом, пусть даже и временный.
– Послушай, Адам, – нерешительно поднимая на него глаза, произнесла она, – спасибо, что приехал за мной.
Это уже был небольшой прогресс. Понимая это, мужчина улыбнулся.
Далее они шли молча до самой хижины Аделы.
Дети играли во дворе. Маленькая Эмили смеялась и визжала от восторга. Видимо, девочка еще не осознавала, что скоро навсегда расстанется со своими друзьями.
Каролина с трудом заставила стоять девочку спокойно, когда надевала на нее пальто.
Держа младенца на руках, из хижины вышла Адела, и вскоре вся семья Соро уже провожала Адама, Каролину и Эмили до площади.
Известие об отъезде англичанки быстро распространилось по деревне, и многие жители собрались напротив таверны, чтобы проводить ее. Чувствуя себя непричастным к этой церемонии, Адам стоял в стороне, пока Каролина прощалась со всеми по очереди.
Дети тем временем возобновили свои игры на более широком пространстве площади. И когда мама, переговорив, наконец, с последним из провожавших ее деревенских жителей, позвала к себе Эмили, та, только что беззаботно веселившаяся, неожиданно смолкла. Она понуро поплелась на зов, а вслед за ней шли дети Соро. Беатрис забежала вперед и обхватила колени Каролины. Женщина нагнулась и поцеловала девочку, а затем всех остальных детей.
– Я напишу, – сдерживая слезы, говорила она, обращаясь к друзьям. – Отец Хавьер сможет прочитать вам мои письма.
Адела кивнула, глаза ее блестели. Каролина поцеловала в лобик ее младенца, взяла за руку свою дочку и повернулась к Адаму.
Жители смолкли. Дети Соро, грустные, как Эмили, сгрудились вокруг своей матери.
По площади расхаживал петух, чудом спасшийся от французских солдат. Где-то поблизости раздавался рев осла и мужской крик. Поднялся ветер, стуча сломанными ставнями таверны.
Адам посмотрел Каролине в глаза. Он одержал свою первую победу: эта женщина отправляется с ним. Впереди – две тысячи миль и месяц совместного путешествия. Предстоит спасаться от французских солдат, преодолевать все трудности пути. Должно быть, это будет самый сложный месяц в жизни Адама.
– Ты готова ехать? – спросил он.
Каролина кивнула.
ГЛАВА 4
Подгоняемые ветром, они молча шли по улице.
Когда осталась позади последняя полуразвалившаяся хижина, Каролина остановилась и посмотрела на деревню, где она провела столь нелегкие месяцы своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117