Она открыла паспорт на странице девять — семейное положение… Зарегистрирован брак с гражданином Фридманом Семеном Ефимовичем, 1953 года рождения. Рита горько усмехнулась. Взяла в руки деньги — столько она еще не держала в руках никогда. Рубли, доллары… ОАО «Альфа-банк» — синела печать на бандероли. — 20 июля 1998. БИК 044030786. Грязнова С.П. Столько денег!
Сто листов по 100 рублей. При получении пересчитывать. Без гарантии. Вот так — без гарантии.
Мелькнула мысль: забрать деньги, паспорт и… А куда? Куда?… Да куда угодно! В гостиницу, в Ростов к Ольге… Хоть куда, только бы вырваться от Дуче… Так, что там еще? Коробка с патронами… еще коробочка. Тяжелая… Что? Золото: перстни, запонки, монеты и даже зубные коронки… много.
Маргарита представила, как Дуче выбивает молотком коронки у покойников. Это, конечно, чушь, но Сенечка смог бы. Он бы и у живых смог! Ее передернуло, прошел по телу мерзкий озноб. Брак, заключенный с гр. Фридманом Семеном Ефимовичем, 1953 года рождения, давно уже превратился в кошмар. Образованная женщина из интеллигентной семьи, кандидат наук, она даже не заметила, как Семен подавил ее волю, сломал ее всю. Превратил в рабыню, в дрожащую секс-машину, в МЯСО, как говорил он сам.
Иногда, подвыпив, Дуче спрашивал:
— А чего ты, пани Микульска, курва польская, в ментуру не пойдешь? А? Правильно… не поможет ментура. А я тебе глотку перережу.
Иногда она говорила себе: хватит! Выходила на балкон и смотрела вниз… каждый раз не хватало духу. Она презирала себя, но ничего не могла поделать. И терпела побои, издевательства, ежедневное циничное насилие… Но сегодня, сегодня появился шанс.
…золото. А что там еще? На верхней полке лежал одинокий листок бумаги в прозрачной пластиковой папке и видеокассета. Маргарита Микульска взяла в руки Ультиматум. Великий Ультиматум Терминатора.
Она прочитала текст и… ничего не поняла. Прочитала второй раз, и ей стало страшно. Рита схватила кассету, сунула в пасть видика. Сообщение для Терминатора. Ваши условия приняты полностью. Она вспомнила, как вырвался рев из глотки Семена, и ошеломленно опустилась на диван.
Часы показывали полночь. Без гарантии, предупреждала банковская бандероль. Маргарита налила себе водки. Без гарантии. Она сделала большой глоток и перечитала текст в третий раз. Вот это шанс! Шанс освободиться от Сенечки раз — и навсегда.
Рита быстро начала одеваться. Кое-как, наспех… Бросила в сумку паспорт, деньги и коробочку с золотом. Подумала и положила туда же видеокассету и папку с копией Ультиматума. Обулась, надела плащ… Ну что? Все… сюда она вернется уже свободной. Водка и чувство свободы кружили голову. Без гарантии, предупреждала бандероль.
Третья жена Синей Бороды подошла к двери и замерла. Внезапно пришедшая мысль ошеломила ее. Не разуваясь, она быстро прошла в комнату и вставила кассету в видик. Два круглосуточно действующих контактных телефона, — сказала Марианна Баконина. И повторила еще раз. Рита лихорадочно нажимала кнопки телефона… сбилась, начала снова. Трубку сняли сразу:
— Слушаю вас, — сказал спокойный мужской голос.
— Вам нужен Терминатор? — выдохнула Рита. — Это Фридман. Семен Ефимович Фридман… это он — Терминатор.
Она положила трубку и быстро прошла в прихожую, отодвинула массивный язык задвижки. Без гарантии, Рита, без гарантии… Она распахнула дверь.
— Куда же ты собралась в такое позднее время, дорогая? — ласково спросил Дуче.
Брандспойты выбрасывали мощные струи воды. Очагов возгорания было много: горели доски, горели обрывки войлока. Огоньки мерцали и понизу, и высоко над землей, на чудом уцелевшем куске стены. Фантастическое зрелище напоминало декорацию из фильма Тарковского.
Нервно бились сполохи милицейских мигалок, в лучах прожекторов покачивались, сверкая, тугие струи. Трагическая суть происходящего как бы спряталась за киношным декором. Эффект сходства с киносъемкой дополняли два оператора с профессиональной аппаратурой. Еще один оператор вел скрытую съемку и был невидим для зевак, которых он собственно и снимал. Сотни жителей окрестных домов высыпали на улицу и возбужденно обсуждали врыв. В основном здесь были те, чьи окна при взрыве не пострадали.
Среди зевак находились разведчики Штирлица — пара Краб-Попов. Они прибыли в адрес почти одновременно с милицией и пожарными расчетами. Из всех присутствующих именно эти двое особенно остро ощущали сопричастность событию — они оба могли оказаться ТАМ. Рядом со своим коллегой Петровичем. В большой братской могиле, в сюрреалистическом мавзолее из битого кирпича. Впрочем, спецы из наружки не думали о красоте. Краб отзвонился Штирлицу и доложил обстановку: в адресе взрыв большой силы. Петрович, по всей видимости, погиб. Его «жигуленок» Попов обнаружил в соседнем переулке…
Шалимов-Штирлиц молча выслушал доклад и сжал зубы. Ему стало горько, ведь именно он послал Петровича на смерть. Шалимов не был ни жалостлив, ни сентиментален — какие к черту сантименты у наемника, делающего грязную работу? В нем говорило чувство корпоративности, которое объединяет людей рискованных профессий… Спустя двадцать секунд он уже давал указания по существу. Попытаться собрать какую-либо доступную информацию на месте — первое. Отогнать машину Петровича — второе. И наконец, третье… не светитесь вы там особенно, ребята.
Реально выполнимым было только последнее поручение: не светиться. Это специалисты наружного наблюдения умели. Ни Краб, ни Попов ни разу не попали в объектив камеры оператора ФСБ. Зато снова попал Птица. Слухи, циркулирующие в толпе возбужденных граждан, сводились в основном к чеченским террористам и разборкам тамбовских с казанскими. Обе версии были заведомой ерундой. Да и с «жигулем» покойного Петровича все было не так просто: ключи от машины остались где-нибудь под грудой обломков. Вскрыть дверь и запустить автомобиль оба разведчика могли и без ключей. Но делать это практически под носом у ментуры и, возможно, сотрудников ФСБ было бы неразумно.
Пожарные наступали, сбивали пламя, и к двум часам ночи все очаги пожара были потушены. Массовка разошлась. За дело взялись эксперты-взрывотехники. Развалины дымились.
Странный звонок на контактный телефон, зарезервированный для Терминатора, мог быть дурной шуткой. Звонившая женщина была явно взволнована и, вероятно, нетрезва. Однако о ее звонке тут же доложили начальнику следственной службы. Доложили в тот самый момент, когда Егорьев, Любушкин и Рощин изучали два документа. Первый передали из РУБОП, это было донесение опера, разрабатывавшего Алексея Воробьева. Второй принесли из шифроотдела. Вологодское УФСБ сообщило, что возможным контактом Олега Козлова мог быть рецидивист Семен Ефимович Фридман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Сто листов по 100 рублей. При получении пересчитывать. Без гарантии. Вот так — без гарантии.
Мелькнула мысль: забрать деньги, паспорт и… А куда? Куда?… Да куда угодно! В гостиницу, в Ростов к Ольге… Хоть куда, только бы вырваться от Дуче… Так, что там еще? Коробка с патронами… еще коробочка. Тяжелая… Что? Золото: перстни, запонки, монеты и даже зубные коронки… много.
Маргарита представила, как Дуче выбивает молотком коронки у покойников. Это, конечно, чушь, но Сенечка смог бы. Он бы и у живых смог! Ее передернуло, прошел по телу мерзкий озноб. Брак, заключенный с гр. Фридманом Семеном Ефимовичем, 1953 года рождения, давно уже превратился в кошмар. Образованная женщина из интеллигентной семьи, кандидат наук, она даже не заметила, как Семен подавил ее волю, сломал ее всю. Превратил в рабыню, в дрожащую секс-машину, в МЯСО, как говорил он сам.
Иногда, подвыпив, Дуче спрашивал:
— А чего ты, пани Микульска, курва польская, в ментуру не пойдешь? А? Правильно… не поможет ментура. А я тебе глотку перережу.
Иногда она говорила себе: хватит! Выходила на балкон и смотрела вниз… каждый раз не хватало духу. Она презирала себя, но ничего не могла поделать. И терпела побои, издевательства, ежедневное циничное насилие… Но сегодня, сегодня появился шанс.
…золото. А что там еще? На верхней полке лежал одинокий листок бумаги в прозрачной пластиковой папке и видеокассета. Маргарита Микульска взяла в руки Ультиматум. Великий Ультиматум Терминатора.
Она прочитала текст и… ничего не поняла. Прочитала второй раз, и ей стало страшно. Рита схватила кассету, сунула в пасть видика. Сообщение для Терминатора. Ваши условия приняты полностью. Она вспомнила, как вырвался рев из глотки Семена, и ошеломленно опустилась на диван.
Часы показывали полночь. Без гарантии, предупреждала банковская бандероль. Маргарита налила себе водки. Без гарантии. Она сделала большой глоток и перечитала текст в третий раз. Вот это шанс! Шанс освободиться от Сенечки раз — и навсегда.
Рита быстро начала одеваться. Кое-как, наспех… Бросила в сумку паспорт, деньги и коробочку с золотом. Подумала и положила туда же видеокассету и папку с копией Ультиматума. Обулась, надела плащ… Ну что? Все… сюда она вернется уже свободной. Водка и чувство свободы кружили голову. Без гарантии, предупреждала бандероль.
Третья жена Синей Бороды подошла к двери и замерла. Внезапно пришедшая мысль ошеломила ее. Не разуваясь, она быстро прошла в комнату и вставила кассету в видик. Два круглосуточно действующих контактных телефона, — сказала Марианна Баконина. И повторила еще раз. Рита лихорадочно нажимала кнопки телефона… сбилась, начала снова. Трубку сняли сразу:
— Слушаю вас, — сказал спокойный мужской голос.
— Вам нужен Терминатор? — выдохнула Рита. — Это Фридман. Семен Ефимович Фридман… это он — Терминатор.
Она положила трубку и быстро прошла в прихожую, отодвинула массивный язык задвижки. Без гарантии, Рита, без гарантии… Она распахнула дверь.
— Куда же ты собралась в такое позднее время, дорогая? — ласково спросил Дуче.
Брандспойты выбрасывали мощные струи воды. Очагов возгорания было много: горели доски, горели обрывки войлока. Огоньки мерцали и понизу, и высоко над землей, на чудом уцелевшем куске стены. Фантастическое зрелище напоминало декорацию из фильма Тарковского.
Нервно бились сполохи милицейских мигалок, в лучах прожекторов покачивались, сверкая, тугие струи. Трагическая суть происходящего как бы спряталась за киношным декором. Эффект сходства с киносъемкой дополняли два оператора с профессиональной аппаратурой. Еще один оператор вел скрытую съемку и был невидим для зевак, которых он собственно и снимал. Сотни жителей окрестных домов высыпали на улицу и возбужденно обсуждали врыв. В основном здесь были те, чьи окна при взрыве не пострадали.
Среди зевак находились разведчики Штирлица — пара Краб-Попов. Они прибыли в адрес почти одновременно с милицией и пожарными расчетами. Из всех присутствующих именно эти двое особенно остро ощущали сопричастность событию — они оба могли оказаться ТАМ. Рядом со своим коллегой Петровичем. В большой братской могиле, в сюрреалистическом мавзолее из битого кирпича. Впрочем, спецы из наружки не думали о красоте. Краб отзвонился Штирлицу и доложил обстановку: в адресе взрыв большой силы. Петрович, по всей видимости, погиб. Его «жигуленок» Попов обнаружил в соседнем переулке…
Шалимов-Штирлиц молча выслушал доклад и сжал зубы. Ему стало горько, ведь именно он послал Петровича на смерть. Шалимов не был ни жалостлив, ни сентиментален — какие к черту сантименты у наемника, делающего грязную работу? В нем говорило чувство корпоративности, которое объединяет людей рискованных профессий… Спустя двадцать секунд он уже давал указания по существу. Попытаться собрать какую-либо доступную информацию на месте — первое. Отогнать машину Петровича — второе. И наконец, третье… не светитесь вы там особенно, ребята.
Реально выполнимым было только последнее поручение: не светиться. Это специалисты наружного наблюдения умели. Ни Краб, ни Попов ни разу не попали в объектив камеры оператора ФСБ. Зато снова попал Птица. Слухи, циркулирующие в толпе возбужденных граждан, сводились в основном к чеченским террористам и разборкам тамбовских с казанскими. Обе версии были заведомой ерундой. Да и с «жигулем» покойного Петровича все было не так просто: ключи от машины остались где-нибудь под грудой обломков. Вскрыть дверь и запустить автомобиль оба разведчика могли и без ключей. Но делать это практически под носом у ментуры и, возможно, сотрудников ФСБ было бы неразумно.
Пожарные наступали, сбивали пламя, и к двум часам ночи все очаги пожара были потушены. Массовка разошлась. За дело взялись эксперты-взрывотехники. Развалины дымились.
Странный звонок на контактный телефон, зарезервированный для Терминатора, мог быть дурной шуткой. Звонившая женщина была явно взволнована и, вероятно, нетрезва. Однако о ее звонке тут же доложили начальнику следственной службы. Доложили в тот самый момент, когда Егорьев, Любушкин и Рощин изучали два документа. Первый передали из РУБОП, это было донесение опера, разрабатывавшего Алексея Воробьева. Второй принесли из шифроотдела. Вологодское УФСБ сообщило, что возможным контактом Олега Козлова мог быть рецидивист Семен Ефимович Фридман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107