— А, черт! — сказал губернатор и снова быстро перечитал текст. А текст был такой:
УЛЬТИМАТУМ
В полночь 20-го октября будет произведен первый взрыв. Это предупреждение.
Если Вы хотите избежать катастрофических разрушений и огромных человеческих жертв в Вашем городе, то ровно через сутки, в полночь 21-го, должны передать мне выкуп в размере 5'000'000 долларов.
Это справедливо — по доллару с жителя.
В противном случае 22-го, в полдень, произойдет второй взрыв в людном месте. Мощность — 10 килограммов тротила.
Взрывы будут производиться ежедневно в полдень, в людных местах. Последствия каждого — УЖАСНЫ.
Общее количество — десять.
Если вы проявите разум и Покорность, я не буду разрушать город.
Сообщите мне контактный телефон для связи с Вами.
Его должна назвать Марианна Баконина 20-го октября в 21:35 в программе ТСБ на сотой секунде эфира.
Я сообщу свои дальнейшие инструкции.
ТЕРМИНАТОР.
Губернатор снял очки и посмотрел на генерала. Во многом они, безусловно, были похожи: уверенностью в себе, твердостью характера, умением добиваться поставленной цели. Те времена, когда на волне демократических перемен к власти прорывались пустомели, прошли. Новая жесткая реальность востребовала человека дела. Егорьев подумал, что смутить этого крепкого мужика можно только телекамерой, а в жизни это не просто.
Губернатор кивнул на ксерокопию Ультиматума:
— Думаю, автор этого опуса — психически больной человек. Шизофреник.
— Сейчас текст обрабатывают наши эксперты-психологи. Очень скоро мы получим квалифицированное заключение. Это позволит определить тип личности, составить психологический портрет. А также понять его мотивы и более достоверно оценить реальность угрозы.
Яковлев с уважением относился к Егорьеву, к работе конторы с Литейного. В силу своего положения губернатор знал многое из того, о чем никогда не узнает рядовой обыватель. Работа комитетчиков традиционно не афишировалась, их руководство почти не светилось на телеэкранах. Но именно благодаря этой тихой, незаметной и трудоемкой работе город жил спокойно… Насколько это вообще возможно в нашем правовом государстве.
Безобидный лист белой бумаги лежал на полированной столешнице. Негромко тикали часы на стене. Отражалось в благородном паркете солнце. На рее Черной Галеры покачивался висельник: притихла стая телефонов на приставном столике. Город ничего не знал о нависшей угрозе.
— Психологический портрет и тип личности — это, конечно, хорошо, — сказал губернатор, — но напрямую к преступнику нас не ведет. Так, Евгений Сергеевич?
— Безусловно, Владимир Анатольевич. Это всего лишь одно из направлений в оперативно-розыскных мероприятиях. На данный момент мы располагаем информацией о двух участниках преступления. Один — погибший перевозчик взрывчатки, некто Козлов. Говорить о его причастности со стопроцентной гарантией нельзя. Но есть факты, которые привязывают его к Ультиматуму крепко.
— Какие именно? — уточнил губернатор. Генерал вытащил из папки еще один лист бумаги — ксерокопию схемы, изъятой во время обыска в доме Козлова. Он молча протянул его губернатору. Яковлев быстро и внимательно изучил копию вещдока.
— Эта схема, — прокомментировал Егорьев, — изъята нашими сотрудниками при обыске у погибшего. Здесь явно изображен план некоего перекрестка. Вот, например, надпись ул. К… пересечение с улицей, обозначенной буквой П. И выше надпись: налево во двор под арку… стрелочка. Это, в принципе, может и не иметь никакого отношения к нашему делу, но…
— Дата? — спросил Яковлев.
— Дата, — ответил Егорьев. — Если человек перевозит груз — весьма, замечу, немалый груз — взрывчатки. Если тот же человек тайно хранит схему с датой, соответствующей дате взрыва в Ультиматуме… Вывод напрашивается сам: очевидно, на схеме указан адрес первого взрыва.
Невинный листок бумаги лег рядом с первым. Губернатор обвел красным фломастером цифру 20:10 на одном и надпись 20-го октября на другом. Потом поднял взгляд на Егорьева:
— Продолжайте, Евгений Сергеевич.
— Компьютерный анализ показал, что пересечений улиц с названиями, начинающимися на буквы П и К, в Санкт-Петербурге более двадцати. С буквами нам, конечно, не повезло…
— В силу их широкого распространения, — понимающе кивнул головой губернатор.
— Да, — подтвердил генерал. — На П начинаются более девяноста улиц. А есть еще переулки, проезды, бульвары, скверы, набережные, линии, шоссе и так далее… всего названий на букву П в черте города насчитывается сто сорок пять. Есть проблема с переименованиями — многие люди до сих пор пользуются старыми, привычными названиями. Та же самая картина с буквой К — более сотни улиц. А с переулками и прочим — сто семьдесят объектов. Наши оперативники уже изучают перекрестки П-К. Возможно, нам удастся зацепиться.
Губернатор посмотрел на схему, в глазах читался несомненный интерес.
— Далее, — продолжил Егорьев, — нами изучаются связи погибшего перевозчика. Он занимался коммерцией, так что контактов имел довольно много. Сотрудники следственной службы уже активно работают в этом направлении. В прошлом Козлов имел судимости, мы проверяем его связи по этой линии. В ИТК, где он отбывал наказание, будет командирован опытный сотрудник… Второй фигурант — сообщник нашего коммерсанта, армейский прапорщик. Он-то и похищал тротил со склада. Сегодня утром мы провели ревизию — похищено сто двадцать килограммов.
— Сколько? — невольно вырвалось у губернатора. Другой реакции на эту информацию Егорьев и не ожидал. Он внятно повторил:
— Сто двадцать килограммов тринитротолуола.
Висельник на рее галеры под названием TERROR весело оскалил гнилые зубы. «Пиастры!» — заорал пьяный петух. Метались над искрящейся Невой чайки.
— Что ж, давайте обсудим, чем именно администрация может помочь в этом случае. Мне, в общем, ваши трудности с материально-ресурсным обеспечением известны. Будем их решать.
Лаконично генерал-лейтенант перечислял вопросы: транспорт, бензин, средства связи, контроля и наблюдения. Губернатор делал пометки в блокноте.
Технические проблемы они обсудили за пятнадцать минут. После этого начальник УФСБ убыл. Расширенное совещание с участием ГУВД назначили на шестнадцать часов.
Некоторое время губернатор сидел неподвижно, затем вызвал помощника и продиктовал:
— Начальник УГПС Чуприян. Митягин из гражданской обороны Иванченко и…
— Простите, Владимир Анатольевич, который Иванченко? Николай Никонович?
— Да, командир ПСО, и Усенков из Скорой. Да… еще начальник комитета по управлению жилым фондом. Всех через сорок минут ко мне.
— Хочу напомнить, Владимир Анатольевич, что через сорок минут вас ждут на открытии…
— Я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107