– Страх забрался в мое сердце, – признался ал-Хасияд. – Я бы не хотел стать причиной твоих невзгод, благородный человек. Ты сделал доброе дело. Оно уже записано аллахом в книге благодеяний, а мне вовек не забыть тебя. Поверь, среди моих богатств нет сокровища, которое я не сложил бы сейчас к твоим ногам. Я слышу ровное дыхание моего сына. Это счастье. Признаюсь тебе: были минуты, когда я не надеялся на это. Если человек теряет дар, без которого не существует даже букашка, когда он лишен дыхания… О чем тут говорить!.. Ты спас мне сына. Так, может быть, мы сами теперь продолжим начатое тобою дело исцеления, а тебе дадим возможность двинуться в путь, чтобы скорее предстать перед великим правителем Хорезма?
– Я не боюсь гнева Мамуна, – ответил ал-Бируни. – Если он призвал меня ко двору, значит, он надеется извлечь пользу из моих знаний. А если я ему нужен, то он встретит меня благосклонно. Ведь я не напрашивался, хоть мне и лестно встретиться с достойными учеными, собранными при его дворе. И какая может быть беда от того, что я прибуду на сутки позднее? Решительно никакой беды не будет. Только на сутки позднее мы начнем свои ученые споры. Я не покину твоего сына, пока нам не удастся побороть злой недуг. Опасность миновала, но тяжелая болезнь еще не прошла. У твоего сына были нарывы в горле, и они могли лишить его жизни. Мы вовремя ему помогли. Питье, которое я ему дал, поможет снять жар и уменьшить опухоль в горле. Я хотел бы покинуть караван-сарай с мыслью, что выполнил свой долг перед молодым человеком, только начинающим свой путь в жизни. Много ли он видел и узнал? Много ли успел сделать? А земля так велика и прекрасна, надо ее познать. Сколько она ставит нам загадок! Каждый человек должен стремиться постичь неведомое, познать загадочное и по мере сил своих передать свои знания другим.
Ал-Бируни говорил тихо, внимательно глядя в глаза ал-Хасияда и стараясь разгадать, все ли понял этот богатый, избалованный удачами мусульманский купец.
Ученый видел, что перед ним богатый человек. Иначе откуда столько дорогих пушистых мехов, которыми укрыли юношу? Откуда перстни с горящими рубинами и редкой красоты изумрудами, которыми были унизаны пальцы Мухаммада?
А в это время Якуб, проснувшись уже в полном сознании и даже с какой-то бодростью, полуоткрыв глаза, внимательно слушал неизвестного ему человека.
Юноша старался понять, почему тот сидит у его изголовья. Зачем?.. Потом он вспомнил, как ему было трудно глотать, как его мучил жар и страшные видения. Он вспомнил, что, когда наступали минуты прояснения, он видел перед собой этого человека в белоснежной чалме, вспомнил, как тот подавал ему чашу с горячим питьем и тихим голосом говорил: «Пей, юноша. Это питье исцелит тебя, и дыхание твое станет легким и приятным».
Человек с добрыми, задумчивыми глазами гладил ему руку и, ласково касаясь лба, очень убежденно повторял: «Ты вернешься к здоровью и благополучию. Ты будешь жить».
И Якуб почувствовал, как горькое горячее питье разливается в жилах приятной прохладой. Да, он будет жить! Куда-то ушел страх перед неизвестностью!..
Откуда он, этот добрый человек? В самом деле, дыхание стало легким и приятным. В горле почти исчез ком, который душил его. Даже есть захотелось! И еще – хочется услышать его голос. Что-то он сказал сейчас очень важное… «Человек должен постичь неведомое!..» Мудрый человек. Кто он?
– Ты проснулся, юноша! – радостно воскликнул Бируни, когда встретил устремленный на него взгляд Якуба. – У тебя совсем ясные глаза. Скоро, очень скоро недуг покинет тебя.
– Слава аллаху, я совсем здоров, – ответил Якуб, приподымаясь на локте и стараясь кивком головы приветствовать неизвестного друга. – Я слышал твои слова, мудрый человек, и в душе моей родилось желание услышать из уст твоих еще несколько слов.
– Не утруждай великого ученого Абу-Райхана ал-Бируни, – поспешил вмешаться отец. – Мы и так потревожили его, отвлекли от главного дела. Благородный ученый, краса и гордость мусульманского мира, призван ко двору шаха Мамуна.
– Зачем так! Не пугай юношу пышными титулами, – усмехнулся ал-Бируни. – Он еще не искушен в делах великих мира сего. Одно слово «хорезмшах» может повергнуть его в трепет. Мне не грозит опасность. У великого правителя Хорезма пока еще нет оснований гневаться. Завтра я отправлюсь ко двору, а сегодня еще побуду с Якубом, тем более что он обрел дар речи и будет мне отличным собеседником. Выпей-ка это питье, юноша, – предложил ученый, подавая Якубу чашу, – а потом поговорим с тобой. Надеюсь, ты грамотен?
– Знания мои весьма ничтожны, – отвечал Якуб в смущении. – Я десять лет провел в медресе, но, как я убедился, мои глаза еще не прозрели. Кое-что я увидел в своем первом путешествии в Булгар. Но всего этого мало. Я имел счастье читать твою книгу «Следы, оставшиеся от прошедших поколений». Она хранится в библиотеке нашего медресе, и только главный мударис распоряжается твоим бесценным трудом. Сколько я почерпнул в нем разных сведений, удивительных и любопытных! Твоя книга заставила меня над многим призадуматься. И вот мне захотелось узнать о верованиях и обычаях тех народов, которые я встречал во время нашего путешествия в Булгар.
– Вот оно что! – обрадовался Бируни. – Мне приятно слышать, что ты читал мой труд, посвященный прошлому ушедших поколений. И еще приятнее знать, что у тебя появилось желание постичь религию, обычаи и нравы тех племен, которых ты доселе не знал и не ведал. Значит, не напрасно я трудился над этой книгой. Что же поразило тебя в таинственной стране Булгар?
В изумлении слушал этот разговор Мухаммад ал-Хасияд. Среди купцов он всегда чувствовал себя равным и даже более того – ему нередко казалось, что он возвышается над другими. Но рядом с этим скромным и мудрым человеком, который спас жизнь его сыну, он чувствовал себя ничтожным. Но каков же Якуб, его мальчишка Якуб! Он как равный разговаривает с самим ал-Бируни! Сын ведет беседу с известным ученым, призванным к самому хорезмшаху. И ученый слушает его с интересом. Поистине бывают чудеса! Пожалуй, в этот миг богатый купец испытывал отраду, какой не давала ему самая удачная торговля на самом большом караванном пути.
А тем временем Якуб рассказывал ал-Бируни о том, что ему показалось удивительным и достойным внимания во время путешествия в царство Булгар. Он рассказывал о странных обычаях, о верованиях и богах. Вспоминал суровый климат и чужое небо.
– Как-то перед заходом солнца, – рассказывал Якуб, – в обычный час небесный горизонт сильно покраснел, и я услышал в небе шум и громкое ворчанье. Тогда я поднял голову и увидел облако, подобное огню. Оно было недалеко от меня, и я увидел, что шум и ворчанье исходят из этого облака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102