ГЛАВА 27
И тогда дети начали встречаться после школы. Тристрам выходил из школы в половине шестого вместе с ребятами и тут же от них откалывался. Ребята кричали ему вслед, убеждали идти с ними, но он всегда пробегал через собор и встречал Дженни у ворот, а уже потом они неспешно направлялись домой. Я наблюдал за ними с безопасного расстояния – они все время болтали, головы дергались, будто на веревочках. Однажды я пошел с ними, но общего разговора не получилось. Моим присутствием они не тяготились, не пытались показать, что я – лишний. Просто я не принадлежал к их миру, и им нечего было мне сказать.
По вечерам они продолжали наносить визиты в свой сарайчик, а я, верный сторожевой пес, нес вахту на своем табурете. Они занимались любовью и уже не делали для себя пугающих открытий, но было что-то странное в том, как они ведут себя, как ласкают друг друга, как выискивают что-то новое и примеряют на себе. Оказавшись вместе, они немедленно начинали поглаживать и обнимать друг друга. Их обнаженные тела были естественным переходом от пылкого пожатия рук. Все происходящее никак их не беспокоило, не печалило, не смущало. Да и о чем, черт подери, им было беспокоиться? О том, чтобы оргазм наступал одновременно? Они были вместе, и этого было достаточно.
ГЛАВА 28
– Дорогой, но он действительно проводит с этой девочкой слишком много времени.
Диана Холланд разгладила рукав своей пижамы.
– Ну и молодец. По крайней мере, знает, чего он хочет.
– Ты считаешь, что он – молодец?
– Господи, да что же тут плохого? Убудет от него, что ли?
Джеффри Холланд вздохнул.
– Ребята из школы к нему не приходят, и вообще он… все время о чем-то мечтает.
– Если бы здесь не было меня, ты бы его совсем вогнала в гроб своим кудахтаньем и материнской опекой. Надо было оставить его в Лондоне вместе с Филипом.
Он ударил по подушке, придавая ей нужную форму.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Сама прекрасно знаешь. Не могу сказать, что у меня глаза вылезли на лоб от удивления, когда у Филипа приключилась история с этим парнем. Я вообще не удивился, если угодно.
– Конечно, во всем виновата я. А может, это твоя фашистская система обучения? Где ты ее только выкопал? Все как один, под общую команду – шагом марш!
– Не смеши меня. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. – Он вгляделся в лицо жены. – Если не можешь получить все, что хочешь, от меня, это не значит, что нужно отыгрываться на парне.
– Какая мерзость! Я не получаю, что хочу? Ты просто не можешь этого дать. Ты можешь только болтать о своих грязных делишках, но, когда дело доходит до настоящего, ты – сверху донизу – слабак.
– С такой, как ты, это неудивительно. Солдат в юбке и фашистских сапогах. Тебе еще повезло, что я так долго продержался. Любой другой мужчина сломался бы много лет назад.
– Любой другой мужчина? Да что ты знаешь о мужчинах?
– Ладно. Зато я кое-что знаю о женщинах, а ты…
– Ни черта ты не знаешь. В лучшем случае подносишь зажигалку своей секретарше. Делишки – тоже мне! На мне можешь отыгрываться сколько угодно, но за сыном все-таки следи! Он и Филип – порождения твоего великого мужского начала. Единственные.
– Что ж, если Тристрам с ней спит, я желаю ему удачи. Как-никак, он – сын своего отца.
– Сын своего отца? Ха-ха.
– Тристрам, давно хочу с тобой поговорить. Тристрам поднял голову от книги и уставился в стену.
На отца не смотрел.
– Ты слушаешь меня?
– Конечно.
Тристрам продолжал смотреть в стену.
– Хотел узнать, как у тебя дела в школе. Тристрам не ответил.
– Все в порядке, правда?
– Ну.
– С учебой проблем нет?
– Серьезных нет. Все идет хорошо.
– С учителями, с ребятами – все нормально? Тристрам кивнул.
– А с кем-нибудь поближе сошелся?
– Несколько человек – но очень близко ни с кем.
– Но друзья все же появились?
– Конечно, папа. Не понимаю, что ты меня пытаешь?
– Никто тебя не пытает. Просто я твой отец, и мне интересно. В Лондоне ты друзей приводил домой, а здесь – нет.
– А-а.
– Что «а-а»?
– Нет, ничего. Не думал, что тебя именно это волнует. У меня все в порядке, па, честно.
– Но ты кого-нибудь хотел бы пригласить в гости?
– Может быть. Не знаю. Почему тебя это так беспокоит?
Он продолжал смотреть в стену.
– Да не беспокоит меня это. Просто интересно. Но раз ты считаешь, что все в порядке, значит, так и есть. – Он помолчал. – А как Дженни?
Тристрам с подозрением взглянул на отца.
– Хорошая девочка.
Отец улыбнулся, и у Тристрама сразу полегчало на душе.
– Очень хорошая. А что?
– Просто вы вовсю встречаетесь. Она тебе нравится, да?
Тристрам снова покосился на отца.
– Можешь быть со мной откровенным. Я на твоей стороне. Так что можешь чуть-чуть поделиться.
Тристрам ничего не ответил и снова уставился в стену.
– Ну, сколько можно пялиться в стену? Скажи что-нибудь. – Отец глубоко втянул воздух. – Понимаешь, ты еще слишком молод, чтобы так часто встречаться с одной девочкой. Чем вы занимаетесь все время?
– Разговариваем, то да се.
– Понятно. Что это за «то да се»?
– Ну, так. Сам понимаешь – разговариваем, гуляем и все такое прочее.
Отец вздохнул.
– Приводи ее к нам почаще. Матери она нравится. Тристрам кивнул и перевел взгляд на страницу книги.
Отец еще раз вздохнул.
ГЛАВА 29
Дженни сидела в углу класса с Синтией.
– Говорят, в субботу ты была на танцах – с мальчиком. С Тристрамом?
– Ты откуда знаешь, как его зовут?
– У тебя весь стол этим именем исписан. Все знают, как его зовут.
– Шутишь, что ли?
– И не думаю. После школы каждый день уносишься, в выходные от тебя ни ответа ни привета. И вообще с нами разговаривать перестала – уж со мной точно.
– Неправда.
– Правда. Мы же говорим не только про школу и уроки. Иногда про что-то другое.
– Например?
– Про мальчиков, кто что носит и так далее. Едва мы соберемся, ты куда-то смываешься – то ли читать, то ли уроки делать, то ли просто мечтать.
– Потому что это не разговоры, а дурость одна. Особенно про мальчишек. Уши вянут.
– Не понимаю, почему это такая дурость. Ты же такая, как и все остальные. Раньше всегда была с нами.
– То раньше, а то сейчас.
– Из-за Тристрама? – Не совсем. Хотя…
– Дженни. А ты не…
– Не «что»?
– Сама знаешь.
– Не знаю.
– Разрешила ему поцеловать себя? Ведь нет? Я знаю, у всех девчонок из старшего класса есть парни, даже у Сандры Робертс – ты же знаешь, какая она, – про них мне все известно. Но чтобы это позволила ты! Не представляю.
Дженни захохотала, не в силах остановиться.
– Вот я как раз про это. – Она едва не задохнулась от смеха. – Ну, не дурость ли? Нет, честно. Поцеловать? Дурость, и все. Ну и ну. Поцеловать!
Все это она говорила как бы свысока, словно любому было ясно – ничего смешнее и быть не может.
– Значит, ты у нас теперь Ее Высочество, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46