– Ну, что ты беспокоишься? Ребенку захотелось с кем-то пообщаться, – объяснил отец. – А твоя сестра весь вечер прокуксилась у себя в комнате. Как парень Холландов? Странно, что мы так и не познакомились с его родителями. А ты с ним, значит, подружилась?
– Ну, так.
– Хорошо, когда есть с кем дружить по соседству. Когда друг рядом – это здорово.
Говоря это, он продолжал смотреть телевизор. Дженни поцеловала отца в лысину и уселась на ручку его кресла.
– Два сапога пара!
Миссис Траншан вернулась в комнату, она уже улыбалась. Потрепала Дженни по голове.
– Давай, девочка, иди спать.
– Мамуля, мне почти четырнадцать лет!
– Именно. Так что шагом марш и по дороге не забудь пожелать доброй ночи Веронике.
Через три ступеньки Дженни взбежала по лестнице и распахнула дверь к сестре.
– Чего тебе?
Вероника сидела на кровати и замазывала коричневым кремом какие-то пятнышки на лице.
– Просто заглянула сказать привет – и спокойной ночи. Чем занималась вечером?
– Уроками. Экзамены скоро. Тебе хорошо, можешь пока что бить баклуши, но скоро и ты дорастешь до экзаменов. Тогда увидишь.
– Что увижу?
– Все.
– Что все?
– Увидишь.
– Я хочу знать сейчас.
– Увидишь, что так больше не выйдет – делать все, что тебе вздумается.
– Что именно?
– Например, встречаться с соседом. Дженни вздрогнула.
– Ты это про что?
– Про то. Я вас видела.
У Дженни задрожали колени.
– Что видела?
– Как вы стояли у калитки и держались за руки. Дрожь в коленях унялась.
– Мы просто друзья.
– И держимся за ручки, да?
– Да. Мне все равно, что ты там видела. Мы друзья, и все.
– Увидишь, – угрожающе прошипела Вероника.
– За что ты так на меня злишься?
– Кто? Я?
– Да, ты. Будто сама не знаешь. – Дженни попыталась улыбнуться. – Мы же сестры.
– Дура ты, вот что.
– Почему?
– Увидишь.
Проследив за прощанием Тристрама и Дженни, я тихонько вернулся к дому. Оказалось, что я забыл ключи, и пришлось пару раз нажать на кнопку звонка, прежде чем мама открыла дверь.
– Опять ключи забыл. И почему без куртки? Как-нибудь голову забудешь.
– Это точно.
– А эта парочка – просто прелесть. Прямо как елочные украшения.
Ну, мама.
– Есть в тебе что-то поэтическое. Я обнял ее.
– Просто все так быстро растут. Ты, например. Уже водишь машину, скоро уедешь в Кембридж – только тебя и видели. И в доме станет пусто.
– А ты с отцом?
– Нет, тут другое. Подумалось об этом, когда Тристрама и Дженни увидела.
Я поцеловал ее и выбрался на крышу – вдруг удастся узреть, как Дженни залезает под одеяло? Но занавески на ее окне были задернуты.
ГЛАВА 20
– Смотри. Снова они.
Мама показала вглубь Хай-стрит. Я повернул голову и увидел миссис Траншан, а вместе с ней – Дженни и Тристрама. Умный ход, ничего не скажешь. Я помогу твоей мамочке, и никто ничего не заподозрит, – какой хороший и милый мальчик, умненький Тристрам. С утра отец взял меня кататься, потом мама уговорила помочь ей с покупками. И вот тебе на – мои детишки.
Мы подошли к ним в магазине зеленщика – миссис Траншан как раз представляла Тристрама хозяину.
– А это существо – Тристрам Холланд. Его семья только что въехала в соседний дом – где раньше жили Харви.
Хозяин магазина с сочувствием посмотрел на Тристрама.
– Надеюсь, живется тебе неплохо, – сказал он, будто по соседству с миссис Траншан такое было почти невозможно. Тристрам кивнул.
Тут миссис Траншан увидела нас.
– Жуткая нынче погода. Моя мама согласилась.
– Вы знаете парня Холландов?
– Ну, мама, – запротестовала Дженни. Я подмигнул Тристраму, потом Дженни.
– Я показываю ему город, – объяснила мне Дженни, – а он помогает нам делать покупки.
Мы все вошли в мясную лавку, и миссис Траншан представила Тристрама старшему мяснику.
– Рад с тобой познакомиться. Твоя мама открыла у нас счет.
Ни у моей мамы, ни у миссис Траншан счета в мясном магазине никогда не было. Он никогда не требовался. Они понимающе переглянулись.
Дальше мы пошли по магазинам вместе, и нельзя было не заметить, как мои дети тянутся друг к другу, – не потому, что вместе несли огромную кожаную сумку. Просто это было видно – виднее некуда, наверняка это замечали все прохожие. Казалось, что они – близнецы, и люди обращали на них внимание, улыбались… ну, что вы пялитесь, катитесь своей дорогой, нечего вмешиваться в чужую жизнь!
Я плелся за этой парочкой, а мамы возглавляли шествие. Я вдруг ощутил себя четырнадцатилетним, и это было здорово. Тристрам в каждом магазине проходил обряд представления, и Дженни все больше становилось неловко за свою маму, но Тристрам держался молодцом.
– Собор уже посмотрел? – спросил его я.
– В общих чертах, – ответил он без энтузиазма.
– Дженни днем могла бы тебя туда сводить, – намекнул я… ну, сейчас кто-то из них спросит, какого черта я лезу с советами. Энтузиазма у Тристрама чуть прибавилось, Дженни толкнула его локтем в бок. Надо спросить у мамы, сказала она мне, вообще-то она обещала помочь дома со стиркой. А что, если со стиркой поможет Вероника, опять намекнул я, но они в унисон застонали. Вероника котировалась исключительно низко.
Мы догнали мам – моя говорила, что с удовольствием пойдет домой пешком, тем более, что у нее сегодня такой замечательный помощник, как я. Но миссис Траншан заявляла, что подвезет нас на машине. Мама с не меньшей настойчивостью отказывалась – ехать с таким водителем ей было просто страшно. Победа оказалась за миссис Траншан. Она водила огромный «хамбер», который ее муж поддерживал в идеальном состоянии, сколько я себя помню. Почти идеальном – она сжигала сцепление всего пять раз, а врезалась во что-нибудь – ну, сколько? – всего раз двадцать?
Стиль жизни миссис Траншан диктовал манеру вождения. Пешеходы на перекрестке? По газам – и прямо на них. В пятидесяти ярдах на дороге сидит голубь? По тормозам, подождем, пока пташечка улетит. Однажды она вот так пятнадцать минут прождала мертвого дрозда – когда же он упорхнет? Поняв, в чем дело, она постаралась осторожно его объехать, не рассчитала и задним колесом впечатала его в асфальт. С месяц она не могла прийти в себя, и, сколько ее ни убеждали, что птица уже была мертва, – ничего не помогало. Наверняка, когда она сама умрет, все будет точно так же, – чтобы ее в этом убедить, потребуется сто лет.
Моя мама сидела с пепельным лицом, вцепившись руками в сиденье. Я сидел сзади, Дженни – между мной и Тристрамом. Правая нога Дженни и левая нога Тристрама – встык. Я все видел, все понимал.
– Мамуля, я тебе днем нужна? – спросила Дженни.
– Мне? А в чем дело?
– Я подумала: а что, если показать Тристраму собор?
– Ты теперь у нас специалист по соборам? Музыка, тряпки и соборы. Я думала, он давно там побывал: зря, что ли, в соборной школе учится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46