Когда на следующий день мятеж был подавлен, Феликс Эдмундович вернулся в ВЧК, его встретили бурной радостью, схватили на руки и стали качать.
Когда в сентябре 1918 года Владимир Ильич Ленин после ранения лежал больной, Феликс Эдмундович часто ездил к нему в Кремль. К зданию Совнаркома мы подъезжали тихо, чтобы шумом или сигналом не потревожить Владимира Ильича.
В феврале 1919 года в Москву из эмиграции приехала с сыном Ясиком жена Феликса Эдмундовича Софья Сигизмундовна. Мы с Феликсом Эдмундовичем поехали их встречать на Александровский (ныне Белорусский) вокзал. Они вышли из среднего подъезда, и я заметил, что они очень скромно одеты. Запомнился мне Ясик – худенький мальчик, застенчивый, в очках. На голове у него была вязаная шапочка с помпоном.
Феликс Эдмундович был счастлив, радостно улыбался и ласкал сына. Я их отвез в Кремль, где у Феликса Эдмундовича была комната в Кавалерском корпусе.
1919 год был самым тяжелым годом для нашей революции. По всей стране возникали заговоры, вспыхивали контрреволюционные мятежи, к Петрограду рвался Юденич, к Москве – Деникин. Феликс Эдмундович работа с необыкновенным напряжением. Я не знаю, когда он отдыхал…
В начале 1920 года Феликс Эдмупдович был награджден орденом Красного Знамени. Когда я его поздравил он сказал:
– Это награда всем сотрудникам ВЧК.
В мае 1920 года его назначили начальником тыла Юго-Западного фронта, и мы с ним выехали в Харьков. Там Дзержинский жил в здании ЧК Украины, где начальником в то время был Манцев. Я со вторым шофером, начавшим работать вместе со мной, Адольфом Ипполитовичем Шпилевским, жил в том же доме, что и Феликс Эдмундович, в отдельной комнате, на нижнем этаже, а машина наша стояла во дворе в маленьком гараже. В то время за неимением бензина пользовались разными спиртовыми смесями. И вот нам дали для машины какую-то смесь, от которой заело поршни в цилиндрах двигателя. Произвели анализ этой смеси, и в ней оказалось большое количество патоки и какого-то осадка. Когда вызвали директора спиртоводочного завода, на котором мы получали эту смесь, директор очень испугался. Узнав об этом, Феликс Эдмундович пришел, успокоил его, сказал, чтобы сам он проверял то, что с завода отпускается.
В Харькове мы пробыли более двух месяцев, а затем, вернувшись в Москву, через три дня отправились на Западный фронт. Это было в конце июля 1920 года. Вместе с Феликсом Эдмундовичем из Москвы поездом выехали 10. 10. Мархлевский, Ф. Я. Кон и другие товарищи. Поездом мы ехали через Смоленск в Минск. Из Минска по железной дороге доехали до станции Молодечно… Все кругом было разрушено…
Сгрузив машину, я повез Феликса Эдмундовича и его товарищей в Лиду, где в госпитале лежал И. С. Уншлихт с переломом ноги после автомобильной катастрофы. Из Лиды мы поехали в Вильно. В Вильно в то время находился реввоенсовет Западного фронта. Феликс Эдмундович пробыл там более двух суток, а затем направился в Белосток через Гродно. Нас сопровождали две машины. В нашей машине, которую мы вели по очереди с Шпилевским ехали Дзержинский, Мархлевский, Кон, Богуцкий и ещё один товарищ.
В дороге с машиной произошла серьезная авария. Нас всех за исключением Шпилевского, выбросило из открытой машины, а его машина накрыла. Крестовиной сломанного руля разрезан был мускул на его руке. У меня оказался перелом ключицы, у Богуцкого – перелом руки, сильно ушиб руку и бедро Феликс Эдмундович. Подъехавшие товарищи поставили нашу машину на колеса. Это произошло около местечка Меричи, недалеко от Гродно. В Меричи нам оказали первую помощь, а на другой день меня и Богуцкого отвезли в госпиталь в Гродно.
Феликс Эдмундович навестил меня в госпитале. Он трогательно позаботился обо мне, прислав собственноручно написанное удостоверение, по которому мне предоставлялся отпуск до 1 октября 1920 года, снабдил деньгами и пожелал быстрейшего выздоровления. Но, пробыв некоторое время в госпитале, я сбежал оттуда и добрался до Вильно, где еще стоял наш поезд. Вскоре поезд отправился в Белосток, где находился Феликс Эдмундович и другие члены Польревкома.
Феликс Эдмундович был удивлен моим появлением. Он не разрешил мне остаться, а велел долечиваться и дал мне записку к коменданту поезда Сотникову. На словах передал, чтобы поезд немедленно отправлялся в Минск. Шпилевскому он поручил отвезти меня на машине на вокзал. В Минск мы прибыли 27 августа утром. Феликс Эдмундович был уже там. В тот же день он продлил мне отпускное удостоверение до 1 ноября, а на обороте написал: «Тов. Герсон или Беленький, окажите т. Тихомолову всяческое продовольственное и лечебное содействие» – и проставил дату: «27/VIII–20 г. гор. Минск». Чувствовал я себя очень плохо, и в тот же день вечером по распоряжению Феликса Эдмундовича меня с сопровождающая отправили в Москву.
Работал я с Феликсом Эдмундовичем и в НКПС и ВСНХ. Он, как правило, очень поздно заканчивал работу и я его отвозил сначала в ВЧК, а затем уже домой, в Кремль, часто совсем поздно ночью. Однажды мы ехали из НКПС по Мясницкой улице (ныне улица Кирова). На улице днем в специальных котлах варили асфальт, ночью же в этих котлах ютились беспризорные дети. Феликс Эдмундович велел мне остановиться около одного из котлов. Выйдя из машины и подойдя к котлу, он извлек оттуда ребятишек. Часть из них тут же разбежалась. Феликс Эдмупдович взял оставшихся ребятишек к себе в машину, и мы поехали на Лубянскую площадь, в ВЧК. Ребята были в восторге от поездки на машине, но, когда сошли у подъезда ВЧК, несколько из них все же убежало. Остались трое. Они пошли с Феликсом Эдмундовичем в здание ВЧК. Потом, когда я отвозил Феликса Эдмундовича домой, он рассказал, что ребят отвел в свой кабинет, там их накормил, побеседовал с ними. Они согласились пойти в детский дом, а сейчас спокойно спят в одной из комнат ВЧК.
Когда Феликс Эдмундович работал в НКПС, я часто, особенно во время голода в 1921 году в Поволжье, с его разрешения ездил к своей матери, которая в то время жила с сестренками в Астрахани. И каждый раз он что-нибудь из продуктов посылал ей.
Феликс Эдмундович был человеком отзывчивым и очень скромным. Он жил и умер как солдат революции. Смерть его была сильным ударом для меня, тяжелейшей потерей. Я стоял у гроба и смотрел на него, лежащего в простой военной гимнастерке с орденом Красного Знамени на груди, и никак не мог поверить, что уже не поедет он, как всегда, со мной в машине.
Рыцарь революции.
М., 1967, с. 159–165

П. И. СТУДИТОВ
УЧИТЬСЯ НА ОБРАЗЕ ДЗЕРЖИНСКОГО
В начале января 1922 г. Дзержинский в качестве особого уполномоченного ЦК РКП (б) и Советского правительства прибыл в Сибирь. В его задачу входил вывоз из Сибири в центральные районы России и охваченное неурожаем Поволжье запасов хлеба и семенных фондов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98