Ровно забасил пулемет из засады, и через несколько минут все было кончено: Микола, первым открывший огонь, был убит еще на месте привала, а пытавшиеся скрыться Белый-Буква и Омелько нашли смерть почти у самой линии засады.
НАГРАДИТЬ ИМЕННЫМ ОРУЖИЕМ
Да, весна 1950 года выдалась для чекистов Тучинского района горячей.
После ликвидации банды Белого-Буквы Лубенникову позвонил гвардии полковник В. Г. Шевченко.
– А вы, товарищ старший лейтенант, – поздравил его с новым успехом Владимир Григорьевич, – работаете, как по графику! Если так дальше пойдет, а я в это верю, к лету в Тучинском районе не останется ни одного бандита.
– Перемещение начальников, товарищ гвардии полковник, всегда имеет не только причину, но и следствие! – в тон ему ответил Петр Филиппович, зная, что эту фразу Шевченко уже однажды слышал: так говорил в его присутствии Лубенникову первый секретарь обкома партии В. Д. Чучукало, когда было покончено с бандой Кнопки.
На другом конце провода послышался такой заразительный смех, что Лубенников тоже не удержался, чтобы не расхохотаться. Впрочем, Шевченко даже не подозревал, насколько точно он предугадал события: уже в конце июня в Тучинском районе действительно установится нормальная жизнь, начнут спокойно работать учреждения и предприятия, практически завершится коллективизация. Но все это будет через три месяца. А пока…
В начале апреля старший лейтенант Шийко доложил Лубенникову, что вблизи церкви села Дроздов, на том самом месте, где 7 февраля был задержан боевик Кнопки под кличкой Павло, появляется неизвестный человек, одетый в форму артиллериста. Кто он? Почему вооружен? Что заставляет его передвигаться только в ночное время?
«Артиллеристом» оказался житель Дроздова Марчук И. Я., он же Ананий – боевик Кнопки. При попытке скрыться из окруженного дома на хуторе Рудка он был убит в ночь на 19 апреля. А несколько дней спустя в кустах на торфоразработке был найден тайник главаря банды Данько, через который он поддерживал связь со своим доверенным лицом. Успехи чекистов заставили Данько всерьез подумать о том, чтобы запастись надежными документами и уйти куда-нибудь на восток страны. Именно вопрос о документах и заставил Данько назначить ночью встречу с этим доверенным лицом на отдаленном хуторе села Матиевка. Чекисты, проверяя тайник каждые сутки, были в курсе даты и места назначенной встречи. Казалось, иммитация поисков другой банды – Богдана и инсценированный уход чекистов из Матиевки в Тучин должны были придать Данько уверенности. Но Лубенникову и Рассихину, которые устроили засаду на чердаке хаты одинокого деда (его сарай был выбран бандитами местом встречи), было видно, как время от времени на хутор приходят «случайные» люди и наблюдают, все ли здесь спокойно.
– А ты, дед, богато живешь! – подозрительно посмотрела на старика одна из таких «случайных» женщин. – Нечто к девчатам собрался: одеколоном за версту пахнет от твоего дома!
Лубенников, отчетливо слыша каждое слово, обомлел: все пропало! Это же он накануне стригся в парикмахерской! И надо же чтобы это чертова баба учуяла запах одеколона!
– Что ты, дочка, какие в моих годах девчата? – спокойно, даже с нотками обиды отвечал внизу дед. – Зуб меня мучит, вот я его одеколоном задабриваю…
Лубенников готов был расцеловать расторопного деда.
Наконец вечером 23 апреля Данько в сопровождении боевика Грубого явился на встречу. И только в последний момент сильный щелчок затвора автомата одного из чекистов помешал захватить бандитов живыми. Они открыли огонь, и в короткой, но яростной перестрелке были убиты.
А через неделю покончили с правой рукой Явора – Мухой. Этот верзила был ранен в плечо засевшими чекистами вблизи отдаленного хутора села Речица, но даже после этого оказывал отчаянное сопротивление.
В ночной перестрелке снова – в который раз! – удалось скрыться Явору. Почти целый год он не давал о себе знать, перебравшись в Гощанский район, и только на рассвете 12 апреля 1951 года его удалось ликвидировать возле Ючина, на хуторе Голин.
Но все это будет потом. А тогда после Мухи Лубенников уже готовил чекистов к схватке с районным проводником ОУН Нечаем. Его бункер оказался устроенным неподалеку от сел Бугрин-Майдан, в хозяйстве многодетной семьи сектанта Свидницкого С. И. Когда схрон был оцеплен, Нечай в ответ на предложение сдаться отказался – страшно было отвечать за содеянные преступления…
2 июня 1950 года за успешную ликвидацию оуновского подполья в Тучинском районе Министерство госбезопасности СССР наградило старшего лейтенанта П. Ф. Лубенникова именным боевым оружием. Эта награда – самая дорогая среди многих других, которыми отмечен его долгий и нелегкий путь чекиста. Тот путь, которому он верен и сегодня.

Евгений Шепитько
ЕГО НАЗЫВАЛИ БЕССМЕРТНЫМ
Пришел солдат Михаил Тетеря к своему дому в Берестье, а дома нет. Гуляет лишь ветер на пустыре. Горка обожженного кирпича – там была печка, покареженный штакетник, заросли полыни да яблони, посаженные Михаилом в пору его юности.
Сел солдат у дороги и горечью обкипело его сердце.
Подошел мальчик:
– Дядя, ты почему тут сидишь?
– Мать моя здесь жила…
– А-а, тогда пойдем со мной, вот сюда…
Под ногами солдата хрустнула ветка сухой лебеды.
– Вот, дядя, в этой ямке лежала убитая тетя Наталка. Ее бандиты завалили камнями. Я видел, как она там лежала – было немного видно руку, да еще косы ее были в крови…
Мама, мама… Не дождалась ты сына, родная. Сквозь огонь войны шел он к тебе, нес в вещевом мешке подарок – теплый платок, и вот…
– Дядя, не плачьте, вы же большой…
– Не буду, милый…
Погоревал солдат, вдоволь наговорился с двоюродным братом Андреем Тетерей, зашел в сельсовет, но председателя Карпа Подоляка не застал и утром уехал в Ровно, в обком партии.
И вот он волнуется, ожидает, когда позовут его, выслушают.
Воспоминания о недавнем посещении родного села прервал голос порученца первого секретаря обкома:
– Михаил Семенович Тетеря? Товарищ Бегма вас ждет.
В просторном кабинете Михаила Семеновича встретил плотный человек в военном мундире без погон – первый секретарь обкома партии Василий Андреевич Бегма.
– Садитесь, слушаю вас.
– Тетеря я, из-под Дубровицы…
– Знакомая фамилия. У вас были братья? Знавал я одного – партизанил со мной вместе. Кажется, Андреем звали. Вот эти добротные сапоги мне сшил.
– Да, этот мой двоюродный брат.
– Расскажите о себе, – сказал Бегма.
– Была у меня большая родня. Была… Отца белополяки убили в гражданскую, дядю Максима расстреляли фашисты. Брат Петр пал в неравном бою с карателями. Многих друзей убили бандеровцы. Матери тоже не стало – зарубили топорами те же бандеровцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68