Это всего лишь постулат, но, в
отличие от постулатов Евклида, он не имеет творческих экстраполяций, а
призван лишь узаконить существующее, напрямую повязанное с комфортом
философствующих апологетов.
История, однако, не диван. А жаль... Так вот, в сфере тех постулатов,
на которые опираются новоявленные борцы за демократию, тоталитарные режимы
выглядят чем-то наподобие паровозной топки локомотива истории, в которую
лезут пассажиры, предпочитая адское пламя котла уюту спальных вагонов.
Машинисты в этом изложении - сплошь безумцы и негодяи. В итоге
травестия "зверя из бездны" сводит его к злобному, кусачему, но в общем
миниатюрному и, главное, безошибочно определяемому хорьку. Остальное -
дело техники:
не дать зверенышу припасть к сосцам масс, и дело кончено - зачахнет.
О, если бы это было преувеличением! Увы. Вспомним, Гитлер - бесноватый
тип с щеточкой усов, брызгающий слюной, со скрещенными руками - там, где
"по пояс будет", - это из визуального ряда. Или: неудавшийся художник,
разглагольствующий невежа, параноик и импотент, выскочка-ефрейтор с
неуклюжей фамилией Шикльгрубер, - из словесного. Вот вам и набат
интеллигенции - медь звенящая. Уподобившись шаману, прочь гонящему злых
духов от постели больного, интеллигенция, бряцая в бубен, забывает, что
сей инструмент только пробуждает от спячки верх и низ и дырявит границы,
отделяющие миры, а исход вечно возобновляемой битвы зависит от силы
взявшего бубен и в немалой степени - от самого занемогшего. Слабому -
молчание.
Уверовав, что очередной дьявол обязательно вынырнет в виде
козлоподобного существа с серной отрыжкой, можно недоглядеть, как из
проделанной дыры, блистая красой, появится очередной спаситель, одолеет
шутовского супостата и под восторженные придыхания поведет народы к загодя
зажженной Утренней звезде.
Дает ли история уроки будущему, учит ли она распознавать грабли на
перепутье времен, есть ли предел разнообразию личин у сил тьмы, и даже
если таковой имеется, достанет ли разума - поверить; и смелости - сорвать
маску. Или берлиозами будем раз от разу скользить на аннушкином масле,
бездомными иванами скитаться по психушкам, размыкивая свои страхи по белым
халатам ласковых душеправов? Вряд ли здесь можно сказать что-нибудь
утешительное...
Будем. История, в том числе и самых последних времен, не оставляет нам
никаких шансов услышать предостережение, и масса, от гласа которой зависит
исторический выбор, в любой момент может поднять знамя нового пророка, а
потом стенать и охать из-за того, что в слове "пророк" оказалось на одну
букву меньше. А посему "обеспокоенной" и крикливой интеллигенции лучше
забыть, что она совесть народа, пусть и подмоченная, и воспринять одну
простую, но важную мысль: массу (sic!) ни предостеречь, ни вразумить
нельзя - ею можно только с меньшим или большим успехом оперировать. Что,
собственно говоря, и делается в любой политической кампании под прикрытием
фигового листка заботы и наставничества.
В математике есть понятие оператора и операнда. Оператор - это тот,
кто, а операнд - тот, кого или кем. Я оставлю в стороне вопрос об
операторах:
от жрецов, магов, героев и мессий через императоров, царей, фюреров,
дуче и "вождей" - к мировым заговорам и ОБСЕ. Восходящим ряд не назовешь.
Что ж, кесарю - кесарево, оператору - операндово. Поэтому от племен,
народов и наций мы, посредством демократии, приходим к массе и далее - к
вершине социальной абстракции - электорату. От вековых традиций, глубинной
обрядности - к избирательным урнам, от надежды быть услышанными - к праху
шуршащих бюллетеней. При всем при том, демократия может быть властью
народа - но только там, где есть то, чего власть - народ. Электорат же
обязан довольствоваться электией из чабана и пастуха.
Проклятье переходных времен заключается в том, что народа уже нет, а
электората - еще; и котел истории распирает масса, самый реагентный
компонент в процессе общественной трансмутации. Эта масса, подогретая
огнем страданий и обид, становится чрезвычайно восприимчивой к новому
логосу и амбивалентной к его знаку. Тогда крохотное семя, скажем, в виде
ефрейтора с пронзительным взглядом и косой челкой, в этом котле
разрастается до исполинской фигуры вождя, который призван пустить время
галопом или обратить его ход: цель одна - создание (воссоздание) народа по
образцам гипотетического светлого будущего или мифического прошлого.
Демиург Третьего рейха, Адольф Гитлер, в качестве инструмента нового
творения выбирает древнегерманский эпос, Вагнеровские оперы, расовые
теории Гобино, Чемберлена, Либенфельса и мадам Блаватской; карнавальную
практику большевистской России и орденский принцип организации партийной
элиты. Даже такое далекое историко-географическое явление как Орда, и та
нашла свое место в нацистской иерархии власти. Вспомним еще одного
демиурга, ковавшего в Гулаговских кузнях "человека нового типа". От
частого сравнения двух вождей уже рябит в глазах, но в их политических
портретах, рисуемых уполномоченными исследователями все отличия свелись к
форме усов, главное же - забылось. Феномен Гитлера - результат
демократического выбора масс, а лидерство Сталина - итог внутрипартийной
борьбы.
В эпоху становления нацистского государства верховенство Гитлера было
абсолютным, "ночь длинных ножей" нельзя рассматривать как устранение
конкурентов в борьбе за власть. Рем и его штурмовики мешали не фюреру - а
СС, лично Гиммлеру и высшему военному командованию. Гитлер предпочел
профессионализм и дисциплину стотысячного рейхсвера трехмиллионной банде
штурмовиков, анархическому хутору СА - строгую архитектуру СС.
Что касается Сталина, то в лице старых большевиков, отец народов
уничтожал принципиальную нелегитимность большевистской власти, свидетелей
ее далеко не героического происхождения. У мифа нет и не может быть живых
очевидцев, ему не нужны апологеты, тем более - критики. Миф не нуждается в
доказательствах, в нем просто живут.
В противовес большевистскому мифу светлого будущего со всеобщим
равенством, патронируемым вождем, объединившем в себе черты солнечного
божества и мистического праотца, миф национал-социализма обращен вспять -
к героическому прошлому ариев - и принципиально отстаивает идею
неравенства с ярко выраженным превосходством нордической расы и, прежде
всего, германцев. Заметим, что господство нордического сверхчеловека не
устанавливается, а восстанавливается, сам же "белокурый бестия"
дистиллируется в процессе биологического скрещивания особей, сохранивших в
своих хромосомах арийские гены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
отличие от постулатов Евклида, он не имеет творческих экстраполяций, а
призван лишь узаконить существующее, напрямую повязанное с комфортом
философствующих апологетов.
История, однако, не диван. А жаль... Так вот, в сфере тех постулатов,
на которые опираются новоявленные борцы за демократию, тоталитарные режимы
выглядят чем-то наподобие паровозной топки локомотива истории, в которую
лезут пассажиры, предпочитая адское пламя котла уюту спальных вагонов.
Машинисты в этом изложении - сплошь безумцы и негодяи. В итоге
травестия "зверя из бездны" сводит его к злобному, кусачему, но в общем
миниатюрному и, главное, безошибочно определяемому хорьку. Остальное -
дело техники:
не дать зверенышу припасть к сосцам масс, и дело кончено - зачахнет.
О, если бы это было преувеличением! Увы. Вспомним, Гитлер - бесноватый
тип с щеточкой усов, брызгающий слюной, со скрещенными руками - там, где
"по пояс будет", - это из визуального ряда. Или: неудавшийся художник,
разглагольствующий невежа, параноик и импотент, выскочка-ефрейтор с
неуклюжей фамилией Шикльгрубер, - из словесного. Вот вам и набат
интеллигенции - медь звенящая. Уподобившись шаману, прочь гонящему злых
духов от постели больного, интеллигенция, бряцая в бубен, забывает, что
сей инструмент только пробуждает от спячки верх и низ и дырявит границы,
отделяющие миры, а исход вечно возобновляемой битвы зависит от силы
взявшего бубен и в немалой степени - от самого занемогшего. Слабому -
молчание.
Уверовав, что очередной дьявол обязательно вынырнет в виде
козлоподобного существа с серной отрыжкой, можно недоглядеть, как из
проделанной дыры, блистая красой, появится очередной спаситель, одолеет
шутовского супостата и под восторженные придыхания поведет народы к загодя
зажженной Утренней звезде.
Дает ли история уроки будущему, учит ли она распознавать грабли на
перепутье времен, есть ли предел разнообразию личин у сил тьмы, и даже
если таковой имеется, достанет ли разума - поверить; и смелости - сорвать
маску. Или берлиозами будем раз от разу скользить на аннушкином масле,
бездомными иванами скитаться по психушкам, размыкивая свои страхи по белым
халатам ласковых душеправов? Вряд ли здесь можно сказать что-нибудь
утешительное...
Будем. История, в том числе и самых последних времен, не оставляет нам
никаких шансов услышать предостережение, и масса, от гласа которой зависит
исторический выбор, в любой момент может поднять знамя нового пророка, а
потом стенать и охать из-за того, что в слове "пророк" оказалось на одну
букву меньше. А посему "обеспокоенной" и крикливой интеллигенции лучше
забыть, что она совесть народа, пусть и подмоченная, и воспринять одну
простую, но важную мысль: массу (sic!) ни предостеречь, ни вразумить
нельзя - ею можно только с меньшим или большим успехом оперировать. Что,
собственно говоря, и делается в любой политической кампании под прикрытием
фигового листка заботы и наставничества.
В математике есть понятие оператора и операнда. Оператор - это тот,
кто, а операнд - тот, кого или кем. Я оставлю в стороне вопрос об
операторах:
от жрецов, магов, героев и мессий через императоров, царей, фюреров,
дуче и "вождей" - к мировым заговорам и ОБСЕ. Восходящим ряд не назовешь.
Что ж, кесарю - кесарево, оператору - операндово. Поэтому от племен,
народов и наций мы, посредством демократии, приходим к массе и далее - к
вершине социальной абстракции - электорату. От вековых традиций, глубинной
обрядности - к избирательным урнам, от надежды быть услышанными - к праху
шуршащих бюллетеней. При всем при том, демократия может быть властью
народа - но только там, где есть то, чего власть - народ. Электорат же
обязан довольствоваться электией из чабана и пастуха.
Проклятье переходных времен заключается в том, что народа уже нет, а
электората - еще; и котел истории распирает масса, самый реагентный
компонент в процессе общественной трансмутации. Эта масса, подогретая
огнем страданий и обид, становится чрезвычайно восприимчивой к новому
логосу и амбивалентной к его знаку. Тогда крохотное семя, скажем, в виде
ефрейтора с пронзительным взглядом и косой челкой, в этом котле
разрастается до исполинской фигуры вождя, который призван пустить время
галопом или обратить его ход: цель одна - создание (воссоздание) народа по
образцам гипотетического светлого будущего или мифического прошлого.
Демиург Третьего рейха, Адольф Гитлер, в качестве инструмента нового
творения выбирает древнегерманский эпос, Вагнеровские оперы, расовые
теории Гобино, Чемберлена, Либенфельса и мадам Блаватской; карнавальную
практику большевистской России и орденский принцип организации партийной
элиты. Даже такое далекое историко-географическое явление как Орда, и та
нашла свое место в нацистской иерархии власти. Вспомним еще одного
демиурга, ковавшего в Гулаговских кузнях "человека нового типа". От
частого сравнения двух вождей уже рябит в глазах, но в их политических
портретах, рисуемых уполномоченными исследователями все отличия свелись к
форме усов, главное же - забылось. Феномен Гитлера - результат
демократического выбора масс, а лидерство Сталина - итог внутрипартийной
борьбы.
В эпоху становления нацистского государства верховенство Гитлера было
абсолютным, "ночь длинных ножей" нельзя рассматривать как устранение
конкурентов в борьбе за власть. Рем и его штурмовики мешали не фюреру - а
СС, лично Гиммлеру и высшему военному командованию. Гитлер предпочел
профессионализм и дисциплину стотысячного рейхсвера трехмиллионной банде
штурмовиков, анархическому хутору СА - строгую архитектуру СС.
Что касается Сталина, то в лице старых большевиков, отец народов
уничтожал принципиальную нелегитимность большевистской власти, свидетелей
ее далеко не героического происхождения. У мифа нет и не может быть живых
очевидцев, ему не нужны апологеты, тем более - критики. Миф не нуждается в
доказательствах, в нем просто живут.
В противовес большевистскому мифу светлого будущего со всеобщим
равенством, патронируемым вождем, объединившем в себе черты солнечного
божества и мистического праотца, миф национал-социализма обращен вспять -
к героическому прошлому ариев - и принципиально отстаивает идею
неравенства с ярко выраженным превосходством нордической расы и, прежде
всего, германцев. Заметим, что господство нордического сверхчеловека не
устанавливается, а восстанавливается, сам же "белокурый бестия"
дистиллируется в процессе биологического скрещивания особей, сохранивших в
своих хромосомах арийские гены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238