Причем перевести с одного языка на другой было невозможно
из-за различия в артикуляции, но на одном языке из отрезка речи
достаточной длины можно было извлечь все необходимые данные, чтобы
конструировать любое продолжение.
Отсюда, конечно, далеко до подделки изображения говорящего. Губы,
выговаривавшие каждый звук, останавливались, выделялись фрагменты их
движения, затем заново воссозданное изображение сопоставляли со звуками.
Результат был поразителен для уха и глаза.
У Слайдера был доступ к специалисту, знавшему эту работу вдоль и
поперек. А в хранилище имелось достаточное количество записей выступлений
Харкеров и Уолтонов. Но и в лучшем случае это был опасный ход, и Сэм знал
это. Однако выбора у него не было.
Потребовалось пять часов, чтобы убедить Хейла в необходимости этого
обмана. Вначале Сэм убедил его в опасности для него лично. У здания, где
они скрывались, стучались агенты семей, так что особенно убеждать Хейла не
пришлось. Затем нужно было убедить его в том, что Сэму можно доверять. Сэм
использовал запись микрореакций, проверяющую правдивость высказываний.
Потребовались немалые семантические хитрости, потому что Сэму было что
скрывать и приходилось избегать этих моментов в разговоре.
- Мы с вами почти мертвы, - говорил он Хейлу, а стрелка прибора
показывала, что он говорит то, что думает. - Разумеется, этот трюк опасен.
Это почти самоубийство. Но если уж мне предстоит умереть, то я хочу
испробовать все шансы. А это наш единственный шанс, если, конечно, вы не
придумаете чего-нибудь получше. Придумаете?
Бессмертный ничего не мог придумать.
И вот вечером по телевизору объявили, что Робин Хейл сделает важное
заявление относительно колонии. Повсюду в башнях включались телевизоры.
Все ждали. На самом деле им предстояло увидеть фальсифицированную запись
выступления Харкеров и Уолтонов.
Частная жизнь бессмертных никогда не была вполне частной, и у
Слайдера была сеть агентов, действовавших весьма эффективно. Известие о
том, что будет выступать Хейл, привлекло всеобщее внимание.
И вот на больших общественных и бесчисленных частных экранах
появилось лицо Робина Хейла. Он был одет для поверхности, говорил неохотно
и торопливо, и это придавало его словам особую убедительность.
Он сказал, что собирался подробно рассказать им о великолепной идее
его друга Сэма Рида, благодаря которой можно без отлагательств начать
колонизацию. Но на поверхности произошли непредвиденные события, и теперь
его вызывают наверх. Люди, глядящие в лицо новой смертельной угрозе, хотят
воспользоваться опытом старого вольного товарища. Тут он отдал салют, и
лицо его исчезло с экрана.
Лицо Хейла сменилось лицом Захарии Харкера. Потребовалось бы больше,
чем опытный взгляд эксперта, чтобы уловить мельчайшие несоответствия,
выдававшие тот факт, что это был синтез звуковых и световых волн. Даже
Захария, глядевший на экран, не мог отрицать, что говорил он: каждый
слышимый им звук и каждое движение были естественными.
Синтетическая речь была триумфом семантики. Для Сэма было типично,
что он, пускаясь в смертельно опасную авантюру, не только очищал себя и
Хейла, но и заботился о далеко уходящих в будущее планах колонизации.
Итак, Харкер должен был назвать имя Сэма Рида - тот появился на экране и
скромно встал за бессмертным, продолжавшим речь, - как общественного
деятеля и филантропа, который делает возможным колониальный поход.
Сэм Рид, человек из народа, короткоживущий, но далеко видящий,
поведет своих товарищей к успеху за Робином Хейлом в великом крестовом
походе. Будущее расы - на поверхности. Даже Харкеры, сказал Захария, в
конце концов были убеждены настойчивостью Сэма и Хейла. Скоро начнутся
испытания и отбор добровольцев. Ad astra per aspera!
Он говорил об опасности. Вдавался в подробности, тщательно подбирая
каждое слово. Он говорил о загнивании в башнях, о растущей расовой
неполноценности, об уязвимости перед болезнями. Цель человечества не в
башнях. Великая цивилизация Земли не должна найти свой конец под морями
плодородной планеты. Ad astra!
Лицо Захарии исчезло с экрана, вперед выступил Сэм, чтобы закончить
дело, нервный и глубоко обеспокоенный под внешним спокойствием. Сделав
решающий шаг, он мучился сомнениями. Что сделают Харкеры, когда обнаружат,
как их обманули? Как явно их глубочайшее убеждение было извращено и
обращено против них перед всеми башнями, и в их же собственных словах! Они
уже, должно быть, действуют: семьи умеют действовать быстро, когда это
необходимо. Но что они сделают, Сэм не мог догадаться.
С экрана он говорил со спокойной убежденностью. Он подчеркнул, что
все имеют возможность присоединиться к крестовому походу, если не лично,
то с финансовой поддержкой. В искусных словах он описал трудности и
опасности поверхности, он хотел, чтобы только самые храбрые шли в
добровольцы. И чтобы добиться и этого и эффективно завершить свое
выступление, он сделал самое заманчивое заявление.
То, что до сегодняшнего дня могло принадлежать только богатым, теперь
предлагается всем, кто примет участие в величественном деле человечества.
Каждый участник увидит, как используются его деньги, примет
непосредственное участие во всех сенсациях и опасностях наземной жизни.
Смотрите!
На экране появилось туманное изображение джунглей, с захватывающей
дыхание быстротой поднимавшихся к зрителю. Кольца бархатно-черной грязи
усеивали цветочное одеяло древесных вершин. Одно из колец приблизилось, и
стала видна радужная змея, скользящая по черноте. Грязь расступилась, и
челюсти грязевого волка сомкнулись на змее. Дико перемешались грязь и
кровь. Взбалтывая грязь и крича, сражающиеся исчезли из поля зрения, и
бархатистый бассейн снова застыл, только круги пробегали по нему, да
розовые пузыри поднимались время от времени к поверхности и глухо
лопались, и этот глухой звук слышали все в башнях.
Сэм поблагодарил аудиторию. Он попросил слушателей потерпеть еще
несколько дней, пока будет сформирована первая отборочная комиссия. Он
заметил с высокомерной скромностью, что надеется заслужить их доверие
своей службой им и вольному товарищу, который передал ему все такие дела,
а сам сражается на поверхности в джунглях, которые так хорошо знает. Мы
все, закончил Сэм, скоро сможем быть свидетелями этой борьбы, и люди, а не
чудовища заслужат нашу симпатию в смелой попытке завоевать Венеру, как
наши предки некогда завоевали старую Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
из-за различия в артикуляции, но на одном языке из отрезка речи
достаточной длины можно было извлечь все необходимые данные, чтобы
конструировать любое продолжение.
Отсюда, конечно, далеко до подделки изображения говорящего. Губы,
выговаривавшие каждый звук, останавливались, выделялись фрагменты их
движения, затем заново воссозданное изображение сопоставляли со звуками.
Результат был поразителен для уха и глаза.
У Слайдера был доступ к специалисту, знавшему эту работу вдоль и
поперек. А в хранилище имелось достаточное количество записей выступлений
Харкеров и Уолтонов. Но и в лучшем случае это был опасный ход, и Сэм знал
это. Однако выбора у него не было.
Потребовалось пять часов, чтобы убедить Хейла в необходимости этого
обмана. Вначале Сэм убедил его в опасности для него лично. У здания, где
они скрывались, стучались агенты семей, так что особенно убеждать Хейла не
пришлось. Затем нужно было убедить его в том, что Сэму можно доверять. Сэм
использовал запись микрореакций, проверяющую правдивость высказываний.
Потребовались немалые семантические хитрости, потому что Сэму было что
скрывать и приходилось избегать этих моментов в разговоре.
- Мы с вами почти мертвы, - говорил он Хейлу, а стрелка прибора
показывала, что он говорит то, что думает. - Разумеется, этот трюк опасен.
Это почти самоубийство. Но если уж мне предстоит умереть, то я хочу
испробовать все шансы. А это наш единственный шанс, если, конечно, вы не
придумаете чего-нибудь получше. Придумаете?
Бессмертный ничего не мог придумать.
И вот вечером по телевизору объявили, что Робин Хейл сделает важное
заявление относительно колонии. Повсюду в башнях включались телевизоры.
Все ждали. На самом деле им предстояло увидеть фальсифицированную запись
выступления Харкеров и Уолтонов.
Частная жизнь бессмертных никогда не была вполне частной, и у
Слайдера была сеть агентов, действовавших весьма эффективно. Известие о
том, что будет выступать Хейл, привлекло всеобщее внимание.
И вот на больших общественных и бесчисленных частных экранах
появилось лицо Робина Хейла. Он был одет для поверхности, говорил неохотно
и торопливо, и это придавало его словам особую убедительность.
Он сказал, что собирался подробно рассказать им о великолепной идее
его друга Сэма Рида, благодаря которой можно без отлагательств начать
колонизацию. Но на поверхности произошли непредвиденные события, и теперь
его вызывают наверх. Люди, глядящие в лицо новой смертельной угрозе, хотят
воспользоваться опытом старого вольного товарища. Тут он отдал салют, и
лицо его исчезло с экрана.
Лицо Хейла сменилось лицом Захарии Харкера. Потребовалось бы больше,
чем опытный взгляд эксперта, чтобы уловить мельчайшие несоответствия,
выдававшие тот факт, что это был синтез звуковых и световых волн. Даже
Захария, глядевший на экран, не мог отрицать, что говорил он: каждый
слышимый им звук и каждое движение были естественными.
Синтетическая речь была триумфом семантики. Для Сэма было типично,
что он, пускаясь в смертельно опасную авантюру, не только очищал себя и
Хейла, но и заботился о далеко уходящих в будущее планах колонизации.
Итак, Харкер должен был назвать имя Сэма Рида - тот появился на экране и
скромно встал за бессмертным, продолжавшим речь, - как общественного
деятеля и филантропа, который делает возможным колониальный поход.
Сэм Рид, человек из народа, короткоживущий, но далеко видящий,
поведет своих товарищей к успеху за Робином Хейлом в великом крестовом
походе. Будущее расы - на поверхности. Даже Харкеры, сказал Захария, в
конце концов были убеждены настойчивостью Сэма и Хейла. Скоро начнутся
испытания и отбор добровольцев. Ad astra per aspera!
Он говорил об опасности. Вдавался в подробности, тщательно подбирая
каждое слово. Он говорил о загнивании в башнях, о растущей расовой
неполноценности, об уязвимости перед болезнями. Цель человечества не в
башнях. Великая цивилизация Земли не должна найти свой конец под морями
плодородной планеты. Ad astra!
Лицо Захарии исчезло с экрана, вперед выступил Сэм, чтобы закончить
дело, нервный и глубоко обеспокоенный под внешним спокойствием. Сделав
решающий шаг, он мучился сомнениями. Что сделают Харкеры, когда обнаружат,
как их обманули? Как явно их глубочайшее убеждение было извращено и
обращено против них перед всеми башнями, и в их же собственных словах! Они
уже, должно быть, действуют: семьи умеют действовать быстро, когда это
необходимо. Но что они сделают, Сэм не мог догадаться.
С экрана он говорил со спокойной убежденностью. Он подчеркнул, что
все имеют возможность присоединиться к крестовому походу, если не лично,
то с финансовой поддержкой. В искусных словах он описал трудности и
опасности поверхности, он хотел, чтобы только самые храбрые шли в
добровольцы. И чтобы добиться и этого и эффективно завершить свое
выступление, он сделал самое заманчивое заявление.
То, что до сегодняшнего дня могло принадлежать только богатым, теперь
предлагается всем, кто примет участие в величественном деле человечества.
Каждый участник увидит, как используются его деньги, примет
непосредственное участие во всех сенсациях и опасностях наземной жизни.
Смотрите!
На экране появилось туманное изображение джунглей, с захватывающей
дыхание быстротой поднимавшихся к зрителю. Кольца бархатно-черной грязи
усеивали цветочное одеяло древесных вершин. Одно из колец приблизилось, и
стала видна радужная змея, скользящая по черноте. Грязь расступилась, и
челюсти грязевого волка сомкнулись на змее. Дико перемешались грязь и
кровь. Взбалтывая грязь и крича, сражающиеся исчезли из поля зрения, и
бархатистый бассейн снова застыл, только круги пробегали по нему, да
розовые пузыри поднимались время от времени к поверхности и глухо
лопались, и этот глухой звук слышали все в башнях.
Сэм поблагодарил аудиторию. Он попросил слушателей потерпеть еще
несколько дней, пока будет сформирована первая отборочная комиссия. Он
заметил с высокомерной скромностью, что надеется заслужить их доверие
своей службой им и вольному товарищу, который передал ему все такие дела,
а сам сражается на поверхности в джунглях, которые так хорошо знает. Мы
все, закончил Сэм, скоро сможем быть свидетелями этой борьбы, и люди, а не
чудовища заслужат нашу симпатию в смелой попытке завоевать Венеру, как
наши предки некогда завоевали старую Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56