Он видел черту, через которую переступать нельзя. В отличие от Гикори, он провел ее несколько дальше, но все же провел. И он скорее бы умер, нежели переступил через нее.
Разумеется, он не собирался умирать, пока в нем еще оставались силы. Через ворота крепости ему будет не пройти, вереница людей, передающих друг другу ведра с водой, протянулась до самого берега, и его наверняка заметят. Легче будет перебраться через стену. Солдаты сейчас не особенно смотрят по сторонам. Он вскарабкался на частокол и тяжело плюхнулся на землю по другую сторону забора. Никто его не видел. Углубившись на десять ярдов в лес и постаравшись забыть про боль в ребрах и слабость, которую обычно вызывали упражнения с огнем, он принялся пробираться сквозь заросли к берегу реки.
Из леса он вышел с другой стороны пристани. Прямо перед ним стояла его баржа, по-прежнему доверху нагруженная бочонками с виски. Собравшиеся на берегу работники, обмениваясь мнениями, наблюдали за пожарной бригадой, вычерпывающей воду тридцатью ярдами выше по течению. Рвача ничуть не удивило, что его парни не присоединились к тушению пожара. Они не относились к тому типу людей, которые проповедуют чувство локтя.
Рвач прошмыгнул на пристань и, махнув своим парням рукой, спрыгнул на баржу. Пошатнувшись и заскрипев зубами от боли и слабости, он обернулся, чтобы поведать работникам, что произошло и почему надо побыстрее валить отсюда. Однако за ним никто не последовал. Они все еще толпились на берегу и тупо глазели на него. Он снова махнул своим парням, но они и шагу в его направлении не сделали.
Что ж, придется уплывать без них. Он уже направился к веревке, чтобы отвязать ее и оттолкнуть багром баржу, когда вдруг понял, что не все работники остались на берегу. Одного человека среди них не было. И Рвач сразу догадался, где сейчас находится этот человек. На барже, за его спиной. Он вытягивает свои огромные руки, чтобы…
Бездельник Финк редко прибегал к ножу. Нет, конечно, он без малейших раздумий ткнул бы противника ножом, если бы пришлось, просто он предпочитал убивать голыми руками. Говоря об убийстве ножом, он обычно приводил в сравнение шлюху и палку от метлы. Как бы то ни было, Рвач понял, что ножа можно не опасаться. И что конец будет долгим. Гаррисон, наверное, знал, что Рвач может сбежать, поэтому подкупил Бездельника Финка, и теперь Финк убьет его.
Убьет медленно, но верно. А значит, у Рвача будет время. Время, чтобы умереть не одному.
На его шее сомкнулись пальцы, сомкнулись и сдавили так сильно, что Рвач белого света не взвидел, он даже не подозревал, что в одном человеке может быть столько силы. Гигантские руки встряхнули его, чуть не оторвав голову, но он все-таки успел выпустить искру на поиски того самого, особенного бочонка. Он знал, где находится бочонок, надо было только разогреть его посильнее, пожарче, еще жарче, еще…
Он ждал взрыва, ждал яркой вспышки, но ее все не было и не было. Пальцы Финка прижали его кадык к самому позвоночнику, он чувствовал, как мускулы поддаются под давлением, он начал пинаться, его легкие отчаянно пытались втянуть воздух, который почему-то отказывался идти, но бочонок он нагревал до самой последней секунды, ожидая, что порох вот-вот взорвется.
А затем он умер.
После того как Рвач умер, Бездельник Финк держал его в воздухе еще целую минуту — видимо, ему нравилось, как в сильных пальцах болтается мертвое тело. Трудно сказать что-либо определенное насчет Бездельника Финка. Поговаривали, что, когда он в хорошем настроении, милее человека не сыскать. Сам Бездельник был о себе такого же мнения. Ему нравилось быть милым, иметь друзей, опрокидывать вместе с ними стопочки. Но когда дело доходило до убийства — ну, это ему тоже нравилось.
Но нельзя ж вечно цепляться за труп. Кто-нибудь обязательно начнет жаловаться, кого-нибудь стошнит. Поэтому он швырнул тело Рвача в воду.
— Дым, — ткнув пальцем, указал один из работников.
И в самом деле из груды бочонков показался какой-то подозрительный дымок.
— Это ж порох! — заорал кто-то.
Как они припустили, спасаясь от взрыва! Бездельник Финк чуть животики со смеху не надорвал. Подойдя к куче, он принялся расшвыривать бочонки, выкидывая их на пристань, пока не добрался до самой середины и не обнаружил источник дыма. Этот бочонок он трогать руками не стал. Подцепив его носком башмака, он катнул бочку к краю баржи на всеобщее обозрение.
К тому времени работники начали постепенно возвращаться, чтобы посмотреть, что происходит. Судя по всему, Бездельник Финк взрываться не собирался.
— Нож, — крикнул Бездельник, и один из парней швырнул ему тесак, который носил в ножнах на поясе.
Потребовалось несколько добрых ударов, прежде чем крышка наконец слетела, выпустив в небо огромное облако пара. Вода, что содержалась внутри бочонка, кипела.
— Так значит, это не порох был вовсе? — спросил один из работников. Не самый умный, хотя речные крысы своим умом никогда не славились.
— Когда Рвач его сюда поставил, порох в нем был, можете не сомневаться, — уверил Бездельник. — Там, в Сасквахеннии. Но вы ж не думаете, что Бездельник Финк будет спускаться по Гайо на одной барже с бочонком пороха, из которого к тому же торчит фитиль, а?
Затем Бездельник прыгнул с баржи на пристань и заревел во всю мощь своей глотки, так что даже обитатели форта его услышали, а пожарная бригада и вовсе прекратила работу:
— Запомните, парни, меня зовут Бездельник Финк, я самый хитрый, самый коварный сын аллигатора, когда-либо откусывавшего голову бизону! На завтрак я ем человечьи уши, а на ужин закусываю медвежьими, и, когда меня мучит жажда, я способен выпить Ниагарский водопад. Когда я ссу, народ хватает лодки и плывет по течению пятьдесят миль, а когда сру, французы набирают воздух в склянки и продают как духи. Я — Бездельник Финк, это моя баржа, и после того как вы, жалкие уроды, поможете потушить пожар, каждому из вас найдется по пинте дармового виски.
Затем Бездельник Финк и его помощники присоединились к пожарной бригаде. Пожар почти затухал, когда с неба закапал дождь, заливая дымящееся пепелище.
Тот вечер, тогда как солдаты пили виски и распевали песни, Бездельник Финк провел трезвехоньким, как стеклышко. Наконец-то он стал торговцем виски, наконец-то у него появилось собственное дело. Только один из работников баржи остался рядом с ним, молоденький паренек, который искренне восхищался Финком. Юноша долго вертел в руках бикфордов шнур, который когда-то был вставлен в бочонок с порохом.
— Но фитиль ведь никто не зажигал, — наконец сказал он.
— Неа, — согласился Бездельник Финк.
— Тогда почему вода закипела?
— Видно, у старины Рвача в рукаве была припрятана парочка фокусов. Видно, тот пожар в форте именно он и начал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Разумеется, он не собирался умирать, пока в нем еще оставались силы. Через ворота крепости ему будет не пройти, вереница людей, передающих друг другу ведра с водой, протянулась до самого берега, и его наверняка заметят. Легче будет перебраться через стену. Солдаты сейчас не особенно смотрят по сторонам. Он вскарабкался на частокол и тяжело плюхнулся на землю по другую сторону забора. Никто его не видел. Углубившись на десять ярдов в лес и постаравшись забыть про боль в ребрах и слабость, которую обычно вызывали упражнения с огнем, он принялся пробираться сквозь заросли к берегу реки.
Из леса он вышел с другой стороны пристани. Прямо перед ним стояла его баржа, по-прежнему доверху нагруженная бочонками с виски. Собравшиеся на берегу работники, обмениваясь мнениями, наблюдали за пожарной бригадой, вычерпывающей воду тридцатью ярдами выше по течению. Рвача ничуть не удивило, что его парни не присоединились к тушению пожара. Они не относились к тому типу людей, которые проповедуют чувство локтя.
Рвач прошмыгнул на пристань и, махнув своим парням рукой, спрыгнул на баржу. Пошатнувшись и заскрипев зубами от боли и слабости, он обернулся, чтобы поведать работникам, что произошло и почему надо побыстрее валить отсюда. Однако за ним никто не последовал. Они все еще толпились на берегу и тупо глазели на него. Он снова махнул своим парням, но они и шагу в его направлении не сделали.
Что ж, придется уплывать без них. Он уже направился к веревке, чтобы отвязать ее и оттолкнуть багром баржу, когда вдруг понял, что не все работники остались на берегу. Одного человека среди них не было. И Рвач сразу догадался, где сейчас находится этот человек. На барже, за его спиной. Он вытягивает свои огромные руки, чтобы…
Бездельник Финк редко прибегал к ножу. Нет, конечно, он без малейших раздумий ткнул бы противника ножом, если бы пришлось, просто он предпочитал убивать голыми руками. Говоря об убийстве ножом, он обычно приводил в сравнение шлюху и палку от метлы. Как бы то ни было, Рвач понял, что ножа можно не опасаться. И что конец будет долгим. Гаррисон, наверное, знал, что Рвач может сбежать, поэтому подкупил Бездельника Финка, и теперь Финк убьет его.
Убьет медленно, но верно. А значит, у Рвача будет время. Время, чтобы умереть не одному.
На его шее сомкнулись пальцы, сомкнулись и сдавили так сильно, что Рвач белого света не взвидел, он даже не подозревал, что в одном человеке может быть столько силы. Гигантские руки встряхнули его, чуть не оторвав голову, но он все-таки успел выпустить искру на поиски того самого, особенного бочонка. Он знал, где находится бочонок, надо было только разогреть его посильнее, пожарче, еще жарче, еще…
Он ждал взрыва, ждал яркой вспышки, но ее все не было и не было. Пальцы Финка прижали его кадык к самому позвоночнику, он чувствовал, как мускулы поддаются под давлением, он начал пинаться, его легкие отчаянно пытались втянуть воздух, который почему-то отказывался идти, но бочонок он нагревал до самой последней секунды, ожидая, что порох вот-вот взорвется.
А затем он умер.
После того как Рвач умер, Бездельник Финк держал его в воздухе еще целую минуту — видимо, ему нравилось, как в сильных пальцах болтается мертвое тело. Трудно сказать что-либо определенное насчет Бездельника Финка. Поговаривали, что, когда он в хорошем настроении, милее человека не сыскать. Сам Бездельник был о себе такого же мнения. Ему нравилось быть милым, иметь друзей, опрокидывать вместе с ними стопочки. Но когда дело доходило до убийства — ну, это ему тоже нравилось.
Но нельзя ж вечно цепляться за труп. Кто-нибудь обязательно начнет жаловаться, кого-нибудь стошнит. Поэтому он швырнул тело Рвача в воду.
— Дым, — ткнув пальцем, указал один из работников.
И в самом деле из груды бочонков показался какой-то подозрительный дымок.
— Это ж порох! — заорал кто-то.
Как они припустили, спасаясь от взрыва! Бездельник Финк чуть животики со смеху не надорвал. Подойдя к куче, он принялся расшвыривать бочонки, выкидывая их на пристань, пока не добрался до самой середины и не обнаружил источник дыма. Этот бочонок он трогать руками не стал. Подцепив его носком башмака, он катнул бочку к краю баржи на всеобщее обозрение.
К тому времени работники начали постепенно возвращаться, чтобы посмотреть, что происходит. Судя по всему, Бездельник Финк взрываться не собирался.
— Нож, — крикнул Бездельник, и один из парней швырнул ему тесак, который носил в ножнах на поясе.
Потребовалось несколько добрых ударов, прежде чем крышка наконец слетела, выпустив в небо огромное облако пара. Вода, что содержалась внутри бочонка, кипела.
— Так значит, это не порох был вовсе? — спросил один из работников. Не самый умный, хотя речные крысы своим умом никогда не славились.
— Когда Рвач его сюда поставил, порох в нем был, можете не сомневаться, — уверил Бездельник. — Там, в Сасквахеннии. Но вы ж не думаете, что Бездельник Финк будет спускаться по Гайо на одной барже с бочонком пороха, из которого к тому же торчит фитиль, а?
Затем Бездельник прыгнул с баржи на пристань и заревел во всю мощь своей глотки, так что даже обитатели форта его услышали, а пожарная бригада и вовсе прекратила работу:
— Запомните, парни, меня зовут Бездельник Финк, я самый хитрый, самый коварный сын аллигатора, когда-либо откусывавшего голову бизону! На завтрак я ем человечьи уши, а на ужин закусываю медвежьими, и, когда меня мучит жажда, я способен выпить Ниагарский водопад. Когда я ссу, народ хватает лодки и плывет по течению пятьдесят миль, а когда сру, французы набирают воздух в склянки и продают как духи. Я — Бездельник Финк, это моя баржа, и после того как вы, жалкие уроды, поможете потушить пожар, каждому из вас найдется по пинте дармового виски.
Затем Бездельник Финк и его помощники присоединились к пожарной бригаде. Пожар почти затухал, когда с неба закапал дождь, заливая дымящееся пепелище.
Тот вечер, тогда как солдаты пили виски и распевали песни, Бездельник Финк провел трезвехоньким, как стеклышко. Наконец-то он стал торговцем виски, наконец-то у него появилось собственное дело. Только один из работников баржи остался рядом с ним, молоденький паренек, который искренне восхищался Финком. Юноша долго вертел в руках бикфордов шнур, который когда-то был вставлен в бочонок с порохом.
— Но фитиль ведь никто не зажигал, — наконец сказал он.
— Неа, — согласился Бездельник Финк.
— Тогда почему вода закипела?
— Видно, у старины Рвача в рукаве была припрятана парочка фокусов. Видно, тот пожар в форте именно он и начал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94