— Такумсе хотел, чтобы я прошел в первые ряды, но я не согласился. Я пристроился в сторонке и стал слушать. Пророк поднялся, забрался на старый пень в поле и начал говорить. Он говорил и говорил…
— И ты его понимал? Ты ж не знаешь шони.
— Он говорил по-английски. Рвач. Слишком много племен собралось на том поле, а единственный язык, который немножко понимает каждый краснокожий, — это английский. Конечно, иногда он переходил на свою дикарскую мумбу-юмбу, но в основном речь была на английском. Он говорил о судьбе краснокожего человека. О том, что краснокожие должны держаться подальше от бледнолицей заразы. О том, что все должны жить в мире и занимать свой уголок земли: бледнолицые — свой, краснокожие — свой. О том, что надо построить город — хрустальный город, как он сказал. Это было очень смешно, потому что краснокожие даже сарай толковый построить не могут, представляю, что они натворят на строительстве города из хрусталя! Но чаще всего он поминал спиртное. Мол, нельзя его пить. Ни капли. Надо отказаться от него, совсем отказаться. Огненная вода — это оковы белого человека, оковы и кнут, оковы, кнут и нож. Сначала он закует тебя в цепи, потом станет избивать, после чего убьет, выпивка убьет. А затем придет бледнолицый и украдет твою землю, уничтожит ее, изгонит жизненные силы, умертвит, сделает бесполезной.
— Похоже, Билл, этот Пророк произвел на тебя немалое впечатление, — заметил Рвач. — По-моему, ты наизусть выучил его речь.
— Наизусть? Он три часа кряду болтал. Говорил о видениях прошлого, о видениях будущего. Твердил о… Рвач, это было настоящее сумасшествие , но краснокожие лакали его слова, как, как…
— Как виски.
— Да, как виски, только его речь заменила им спиртное. И все они ушли вместе с ним. Почти все. Остались лишь самые горькие пьяницы, которые должны были вскоре умереть, мои прирученные краснокожие и несколько диких племен, что живут на Гайо.
— И куда ж они пошли?
— В Град Пророка! Вот что убивает меня, Рвач. Все они направились в Град Пророка, который находится прямо напротив Церкви Вигора, на другом берегу реки. Так ведь все белые поселенцы тоже валом валят туда! Ну не совсем туда, но в те земли, которые имеются на картах этого Армора чертова Уивера. Говорю тебе, Рвач, они все сговорились. Такумсе, Армор Уивер и Пророк.
— Может быть.
— А ведь этот самый Пророк бывал у меня в кабинете сотни, тысячи раз, вот что хуже всего. Я мог убить его и избавить себя от стольких беспокойств, но кто ж мог знать, кто мог знать?
— Ты знаком с Пророком?
— Будто бы ты с ним не знаком.
— Я не так много краснокожих знаю в лицо, Билл.
— А если я скажу тебе, что у него всего один глаз?
— Это что, Лолла-Воссики?
— Он самый, собственной персоной.
— Этот одноглазый пьяница?
— Клянусь именем Господа, Рвач. Теперь он зовет себя Тенскватава. Это означает «открытая дверь» или что-то вроде. Ох как бы мне хотелось прикрыть эту дверцу! Надо было убить его, пока была такая возможность. Но когда он убежал, я подумал… ну ты ж знаешь, он убежал, стащил бочонок и удрал в леса…
— Я был здесь той ночью и помогал искать его.
— В общем, когда он не вернулся, я решил, что он, наверное, упился до смерти и издох. Но вдруг он объявляется жив-здоров и рассказывает краснокожим, как он, бывало, пил, но потом Бог послал ему видения, и с тех пор он не выпил ни глотка.
— Пускай Господь и мне пошлет видения, я тоже брошу пить.
Гаррисон снова отхлебнул виски. На сей раз прямо из графина, потому что бокал валялся на полу в другом углу комнаты.
— Такова моя проблема, Рвач.
— Вижу, у тебя не одна, а множество проблем, Билл, и, признаться, не понимаю, какое отношение эти проблемы имеют ко мне. Если, конечно, ты не шутил, когда передал через интенданта, что тебе понадобятся всего четыре бочонка виски.
— Да нет, Рвач, дело не только в этом. У меня есть к тебе еще кое-что. Я не проиграл. Пророк забрал моих краснокожих, Такумсе распугал моих поселенцев, но я так легко не сдамся.
— Да, ты не из тех, кто сразу ложится лапками кверху, — подтвердил Рвач.
«Ты самая злобная, самая коварная змеюка из всех, что я видел, но бьешься ты до последнего». Вслух он, конечно, этого не сказал, потому что Гаррисон мог не так понять его — хотя для Рвача подобная характеристика была высшей похвалой. Такие люди ему по душе.
— Дело весьма просто — Такумсе и Пророк. Я должен убить их. Нет, нет, беру свои слова обратно. Я должен разбить их и потом убить. Я должен опозорить их, осрамить у всех на глазах, сделать из них дураков, а уж потом убить.
— Отличная мысль. Я бы сделал пару-другую ставок на тебя.
— Конечно, я в этом не сомневаюсь. Но я не могу просто так натравить своих солдат на Град Пророка, потому что Армор, который живет прямо напротив, в Церкви Вигора, будет путаться у меня под ногами. Может, даже призовет на помощь армейское подразделение из форта Уэйн. Или подаст прошение, чтобы мои полномочия сняли. Он что-нибудь придумает. Поэтому я должен устроить все так, чтобы жители Церкви Вигора, чтобы все поселенцы Воббской долины сбежались ко мне и стали умолять избавить их от краснокожих.
Теперь Рвач наконец-то понял, о чем идет речь.
— Ты хочешь устроить провокацию.
— Именно, Рвач. Умненький мальчик. Я хочу, чтобы несколько краснокожих отправились на север, учинили там какой-нибудь погром, а потом сказали всем, что это Такумсе и Пророк их науськали. Пускай свалят все на эту парочку.
Рвач кивнул:
— Понятненько. Но угоном коров или подобной мелочью здесь не обойтись. Нет, чтобы заставить северных поселенцев во всю глотку требовать крови краснокожих, надо учинить что-нибудь особенно мерзостное. Например, похитить детей, запытать их до смерти, а затем вырезать у них на спинах имя Такумсе и подбросить туда, где трупы быстро найдут. Что-нибудь вроде этого надо придумать.
— Нет, ну так далеко я не пойду. Я не стану предлагать столь ужасные вещи. По сути дела, я вообще никаких инструкций не хочу давать. Просто прикажу сотворить что-нибудь такое, от чего поселенцы на севере поднимутся на дыбы, а потом распространю слух, что это дело рук Такумсе.
— Но ты не особенно удивишься, если дело закончится насилием и пытками.
— Я не хочу, чтобы пострадали женщины, Рвач. Это обсуждению не подлежит. Чтобы пальцем их не трогали.
— Справедливо, очень справедливо, — согласился Рвач. — Значит, дети. Мальчики.
— Как я уже сказал, подобный приказ я лично никогда не отдам.
Рвач тихонько кивнул, обдумывая его слова. Может быть, сам Гаррисон такого приказа и не отдаст, но он же не призывает Рвача следовать своему примеру.
— И разумеется, краснокожие должны быть не местные, да, Билл? Потому что в этих краях никого не осталось, а твои одомашненные дикари — самая бесполезная шваль, которая когда-либо появлялась на белый свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94