— Теперь надо позаботиться о том, чтобы чехи оставались довольны и чувствовали себя под защитой рейха хорошо, — сказал он, глядя из окна вагона на живописный ландшафт…
Фон Белов слушал, ловя каждое слово, — он интуитивно ждал чего-то подобного, глядя на задумавшегося фюрера… А тот, как будто думая вслух, говорил:
— Иное дело поляки… Они не хотят уступать в вопросе о Данциге и о коммуникациях через «Коридор»… А ведь заклятый враг Польши не Германия, а Россия…
Фон Белов слушал, а Гитлер умолк, смотря вдаль… За окном мелькало одно и другое, а фюрер молча смотрел на мелькающее, быстро уносящееся назад, и потом заговорил опять:
— Нам тоже однажды грозит опасность со стороны России… Да… Но почему послезавтрашний враг не может стать завтрашним другом?
Это было сказано чуть более года назад, и за этот год изменилось так много! А тогдашнее «завтра» стало сегодняшним днем. И в этом «сегодня» Россия была другом. А завтра?
6 ИЮЛЯ 1940 года фюрер возвратился в Берлин, и возвратился триумфатором —восторг и аплодисменты масс народа на Ангальтском вокзале, огромные толпы на Вильгельмплац, поток высокопоставленных посетителей в имперской канцелярии, прерывать который удавалось, лишь выходя на балкон канцелярии по настоятельным просьбам-требованиям десятков тысяч ликующих немцев…
В кругах же «образованных» устанавливалась пессимистическая точка зрения на происходящее… Связанная с оказавшейся в остром положении Англией родственными и клановыми узами, затаившаяся прозападная оппозиция пребывала в унынии… На лицах друзей Тротта цу Зольц и блестящих берлинских космополитов застыла смесь страха, изумления и вынужденного восхищения…
7 июля весь день шел проливной дождь… В Берлин приехал граф Чиано — официально по поводу заупокойной службы по маршалу Бальбо, погибшему в авиакатастрофе в Ливии, а фактически — для разговора с фюрером.
Гитлер принял его немедленно, но Чиано фюрера не обрадовал, разворачивая планы территориальных притязаний Италии… Все это было очень некстати, тем более что войска дуче во французской кампании особых лавров не снискали… А Чиано разглагольствовал о необходимости занять Мальту, Египет, Судан, Британское Сомали…
Вскоре Италия и впрямь начала военные действия в Африке. Но уже не против подданных изгнанного ими императора Хайле Селассие I, а против подданных Его королевского Величества Георга VI… А это уже был противник несколько иного калибра…
Фюрер рассказал Чиано о ходе кампании во Франции и пообещал, что если Англия не согласится на мир, то он атакует ее огнем и мечом… Расчет у него был верный — Чиано обязательно передаст этот разговор через посредников в Лондон…
Затем фюрер предложил Чиано съездить во Францию — опять-таки рассчитывая на последующую болтливость итальянца…
Итальянский же посол Аттолико устроил в честь своего шефа прием в резиденции на озере Ваннзее…
Были приглашены хорошенькие аристократки и просто хорошенькие немки… Русская космополитка, княжна Мисси Васильчикова, работавшая в отделе радиовещания аусамта, была приглашена тоже, но по возвращении домой записала в дневнике: «Когда пришла пора прощаться и благодарить хозяина, мы обнаружили его с Чиано в затемненной комнате, танцующими щека к щеке с двумя самыми легкомысленными дамочками, каких только может предложить Берлин. И это — в день, официально считающийся траурным! Мы отбыли возмущенные…»
Мисси, правда, не уточняла, что их возмутило: то, что Чиано и Аттолико пренебрегли памятью Бальбо, или то, что они выбрали не ее и ее родную сестру Татьяну Меттерних…
Гитлер же вернулся к своему обычному распорядку дня: ровно в 12.00 доклад Йодля о положении на фронтах, затем совещания с генералитетом и прием гражданских посетителей. Вечером — узкое, давно устоявшееся застольное общество… Изредка он просматривал новый киножурнал — будущий, еще без звука, который «озвучивал» с листа бумаги дежурный офицер, потом заносивший на этот же лист правку фюрера.
Остаток вечера — спокойная долгая беседа у камина… Правда, слушатели тут преобладали над собеседниками… Впрочем, Гитлер всегда был готов — и не только у камина — внести в свое мнение коррективы, но — лишь в том случае, когда чужие аргументы были основательны и убедительны.
В начале же июля у него начали созревать сразу две мысли, позднее оформленные в его директивах № 16 и №21…
Директива № 16 относилась к плану «Морской лев» и ориентировала германские вооруженные силы на десантную операцию против Англии…
Директива же № 21 относилась к плану «Барбаросса» и ориентировала германские вооруженные силы на быстрый разгром Советского Союза…
ПЕРВАЯ запись по будущему плану «Барбаросса» появилась в служебном дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск Франца Гальдера 3 июля 1940 года.
В этот день после разговора с полковником Гансом фон Грейфенбергом, начальником отдела в Генеральном штабе вермахта, до сентября 39-го служившим у Гальдера в ОКХ, генерал записал:
«Оперативные вопросы. В настоящее время на первом плане стоит английская проблема, которую следует разрабатывать отдельно, и восточная проблема.
Основное содержание последней: способ нанесения решительного удара по России, чтобы принудить ее признать господствующую роль в Европе… Наряду с этим возникают и второстепенные проблемы, вроде балтийской, балканской и других».
Тогда еще, впрочем, это была лишь пометка для памяти. За два дня до этого — 30 июня — статс-секретарь Вайцзеккер сообщил Гальдеру, что, по мнению фюрера, условий для образования мирной системы пока еще нет и дальнейшие успехи рейх может обеспечить только теми средствами, которыми были обеспечены уже достигнутые успехи, то есть военной силой…
Вайцзеккер не указывал конкретно на СССР, но можно было понять, что Гитлер не исключает военной кампании против него. Гальдеру как участнику прозападной оппозиции это было по душе. Напряжение на Востоке должно было снять напряжение на Западе и дать шанс на замирение — так мыслил Гальдер.
По происхождению не пруссак — как большинство генералов, а баварец, Гальдер тем не менее был настроен во вполне великогерманском духе. Однако он не учитывал того, что Золотой Элите не требуется замирение с Германией, ей нужен разгром Германии…
Не учитывая же этого, Гальдер был не прочь дополнительно подтолкнуть фюрера в направлении Востока…
После победы над Францией Гитлер предполагал далее развивать приоритетно флот и авиацию. Это был курс на Англию и колонии. Соответственно сухопутные войска должны были сокращаться. И прежде всего — на Востоке, в Генерал-губернаторстве и в Восточной Пруссии. Это был курс на мир с Россией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201