Что до доктора (хотелось бы надеяться, замотанного), он установит, что больной просто умер от сердечной недостаточности, вызванной весьма преклонным возрастом и обостренной взрывом динамита.
Старик лежал теперь неподвижно. Уста его безмолвствовали; глаза глядели в потолок. Они ничего не видели. Они больше никогда ничего не увидят.
Уничтожив все следы своего посещения, Электра набросила ремешок сумки на плечо, сложила и перекинула через руку пальто, а потом вышла из палаты.
Глава 45
Лавиной нарастал странный звук. Он поднимался из нижних туннелей, будто шум надвигающейся бури.
Дэвид почувствовал, как Бернис схватила его за руку. Глянув на девушку, он увидел, что глаза ее полны страха.
А звук все нарастал.
Потом он сообразил, что это.
Огромный вздох.
Повсюду вокруг него белоглавые вампиры испускали невероятный вздох не то печали, не то облегчения. При этом они зажимали руками уши и трясли головами, словно пораженные горем, столь же невыносимым, сколь и внезапным.
Блэк придвинулся вперед в озерцо света, отбрасываемого через решетку уличными фонарями. Он огляделся по сторонам, на его татуированном лице возникло озадаченное выражение.
Теперь Дэвид вернулся взглядом к Страуду: тот тоже казался встревоженным. Он все встряхивал головой, как будто на него внезапно нашел приступ головокружения.
— В чем дело? — прошептала Бернис. — Что с ними происходит?
— Не знаю. Но это наш шанс. Беги!
Но уйти дальше чем на несколько шагов им не удалось. Когда они пытались прорваться мимо Страуда, вампир бросился вперед и схватил Бернис за запястье. Он все еще тряс головой, губы его кривились от боли, но за свою жертву он держался цепко.
— Никуда ты не уйдешь! — загремел он. — Ты моя! А повсюду вокруг них стенали белоглавые вампиры, словно охваченное горем семейство оплакивало кончину отца.
Твари прижимали руки к вискам, неистово раскачивались из стороны в сторону и, выли так, что звук, эхом отдававшийся от стен, болезненно резал слух.
— Дэвид! — вскрикнула Бернис, пытаясь вырваться из хватки Майка Страуда, который все так же тряс головой, будто внезапно потерял ориентацию.
Блэк оглядывал стенающих вампиров, сам, очевидно, пребывая в смятении.
Сжав рукоять меча обеими руками, Дэвид двинулся вперед к Страуду, который держал отчаянно вырывающуюся девушку с такой же легкостью, как будто это был маленький ребенок.
— Оставь ее в покое! — С внезапным криком Максимилиан бросился на Страуда. — Отпусти ее... ты делаешь ей больно!
Невидимым глазом движением Страуд безжалостно бросил Бернис на пол и схватил размахивающего кулаками Максимилиана. Мгновение спустя вампир припал ртом к его горлу.
Дэвид в ужасе смотрел, как двигается, разрывая вены, челюсть вампира.
И вот Страуд отбросил Максимилиана в сторону, словно выбрасывал мешок ненужного хлама. Вампир поглядел на Дэвида, глаза его сияли, подборок был омыт кровью. Усмехнувшись, он выплюнул что-то себе под ноги. И Дэвид распознал окровавленный кусок человеческой трахеи. Вампир вырвал Максимилиану адамово яблоко.
— Вот вам! — Страуд отплевывался, как от отвратительного вкуса. — Что я вам говорил? Дурная кровь.
— Ублюдок, — выкрикнул Дэвид. — Жалкий ублюдок!
Полная неприкрытого зла ухмылка Страуда стала шире, зубы были окрашены красным.
— Ты можешь поглядеть, если хочешь, мой милый мальчик!
Наклонившись, он схватил Бернис за волосы.
— Э... Отпусти меня, ты, грызун! — ни с того ни с сего хрюкнул Страуд.
Максимилиан еще не был мертв. Кровь хлестала из раны у него на горле, но одной рукой он вцепился в ногу Страуда.
Дэвид понял, что вот он — его шанс.
Когда вампир перегнулся в талии, Дэвид занес меч снизу. И клинок взметнулся вверх огромной сверкающей дугой.
Удар пришелся в основание шеи вампира. Все еще острый как бритва клинок прошел гладко и чисто, перерубая позвоночник, мускулы, артерии и, наконец, дыхательное горло.
Отрубленная голова покатилась по кирпичному полу; тело дернулось вверх и на краткое мгновение застыло в стоячем положении, спазматически подергивая руками. Из открытой раны плескала, рвалась на свободу желтая жидкость.
Секунду спустя тело рухнуло наземь кучкой подергивающихся конечностей.
Теперь Дэвид не медлил.
Он занес меч как серп, чисто обезглавливая тварь, бывшую Джейсоном Морроу.
Он ожидал нападения белоголовых вампиров, но те, казалось, были слишком погружены в собственные терзания. Сжимая головы длинными пальцами, они стенали и раскачивались взад-вперед, будто на них разом обрушились все тяготы и невзгоды на свете.
Теперь дорогу им заступил Джек Блэк. Глаза гиганта казались тусклыми и пустыми, без тени какой-либо мысли. Хотя физически Блэк уже превратился из человека в вампира, ментальный переход ему еще только предстоял.
Дэвид сообразил, что происходит. Разум вампира еще только укоренялся в этом мертвом мозгу, неуверенно нащупывая дорогу к рукам и ногам, как водитель, осваивающийся за рулем незнакомого автомобиля.
Дэвид занес меч высоко над головой. На этот раз он опускал его прямо вниз, словно рубил сушняк. Что-то не из этого мира, очевидно, придало силы его рукам и направило удар, что-то, что сияло светом и чистейшим золотом.
Потому клинок меча ударил в макушку бритой головы Джека Блэка с силой, какой ни за что бы не найти в себе самом Дэвиду.
Все словно происходило в замедленной съемке. Дэвид видел, как заточенный клинок прорезает скальп, проходит через лоб, вниз по центру носа, как острый нож разрезает дыню пополам.
Внезапно вспыхнув невообразимой голодной яростью, глаза вампира уставились на Дэвида.
Существо, бывшее некогда Джеком Блэком, воздело руки, готовое размозжить череп своего врага.
Но клинок было уже не остановить: будто сам архангел Гавриил направлял этот последний удар в едином чистом и неостановимом падении.
Прежде чем меч прорезал верхнюю губу, порыв воздуха вырвался изо рта существа, явив последнее слово:
— ЛЕППИНГТОН...
Меч прошел через середину рта.
Дэвид не применял больше никакой силы. Меч продолжал падать по собственной воле, легко и гладко прорезая центральную линию горла, затем трахеи, прорезал ключицу, вниз через ребра и живот, чтобы выйти между ног в паху.
И в это мгновение ровно разрезанное посередине тело распалось на две одинаковые части.
Стенания белоголовых вампиров превратилось в подобный свисту визг.
Рука вцепилась ему в локоть.
— Дэвид!
Во тьме он увидел лицо Бернис.
— Дэвид, пойдем. Оставь их!
Прежде чем они успели сделать хотя бы один шаг, пронзительный вопль смолк — будто где-то нажали кнопку.
И в это мгновение вампиры распались. Взяли и распались.
Они рухнули взметающимися облаками пыли, которая отблескивала темно-желтым в свете уличных фонарей, проникающем сквозь водосточные решетки в потолке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Старик лежал теперь неподвижно. Уста его безмолвствовали; глаза глядели в потолок. Они ничего не видели. Они больше никогда ничего не увидят.
Уничтожив все следы своего посещения, Электра набросила ремешок сумки на плечо, сложила и перекинула через руку пальто, а потом вышла из палаты.
Глава 45
Лавиной нарастал странный звук. Он поднимался из нижних туннелей, будто шум надвигающейся бури.
Дэвид почувствовал, как Бернис схватила его за руку. Глянув на девушку, он увидел, что глаза ее полны страха.
А звук все нарастал.
Потом он сообразил, что это.
Огромный вздох.
Повсюду вокруг него белоглавые вампиры испускали невероятный вздох не то печали, не то облегчения. При этом они зажимали руками уши и трясли головами, словно пораженные горем, столь же невыносимым, сколь и внезапным.
Блэк придвинулся вперед в озерцо света, отбрасываемого через решетку уличными фонарями. Он огляделся по сторонам, на его татуированном лице возникло озадаченное выражение.
Теперь Дэвид вернулся взглядом к Страуду: тот тоже казался встревоженным. Он все встряхивал головой, как будто на него внезапно нашел приступ головокружения.
— В чем дело? — прошептала Бернис. — Что с ними происходит?
— Не знаю. Но это наш шанс. Беги!
Но уйти дальше чем на несколько шагов им не удалось. Когда они пытались прорваться мимо Страуда, вампир бросился вперед и схватил Бернис за запястье. Он все еще тряс головой, губы его кривились от боли, но за свою жертву он держался цепко.
— Никуда ты не уйдешь! — загремел он. — Ты моя! А повсюду вокруг них стенали белоглавые вампиры, словно охваченное горем семейство оплакивало кончину отца.
Твари прижимали руки к вискам, неистово раскачивались из стороны в сторону и, выли так, что звук, эхом отдававшийся от стен, болезненно резал слух.
— Дэвид! — вскрикнула Бернис, пытаясь вырваться из хватки Майка Страуда, который все так же тряс головой, будто внезапно потерял ориентацию.
Блэк оглядывал стенающих вампиров, сам, очевидно, пребывая в смятении.
Сжав рукоять меча обеими руками, Дэвид двинулся вперед к Страуду, который держал отчаянно вырывающуюся девушку с такой же легкостью, как будто это был маленький ребенок.
— Оставь ее в покое! — С внезапным криком Максимилиан бросился на Страуда. — Отпусти ее... ты делаешь ей больно!
Невидимым глазом движением Страуд безжалостно бросил Бернис на пол и схватил размахивающего кулаками Максимилиана. Мгновение спустя вампир припал ртом к его горлу.
Дэвид в ужасе смотрел, как двигается, разрывая вены, челюсть вампира.
И вот Страуд отбросил Максимилиана в сторону, словно выбрасывал мешок ненужного хлама. Вампир поглядел на Дэвида, глаза его сияли, подборок был омыт кровью. Усмехнувшись, он выплюнул что-то себе под ноги. И Дэвид распознал окровавленный кусок человеческой трахеи. Вампир вырвал Максимилиану адамово яблоко.
— Вот вам! — Страуд отплевывался, как от отвратительного вкуса. — Что я вам говорил? Дурная кровь.
— Ублюдок, — выкрикнул Дэвид. — Жалкий ублюдок!
Полная неприкрытого зла ухмылка Страуда стала шире, зубы были окрашены красным.
— Ты можешь поглядеть, если хочешь, мой милый мальчик!
Наклонившись, он схватил Бернис за волосы.
— Э... Отпусти меня, ты, грызун! — ни с того ни с сего хрюкнул Страуд.
Максимилиан еще не был мертв. Кровь хлестала из раны у него на горле, но одной рукой он вцепился в ногу Страуда.
Дэвид понял, что вот он — его шанс.
Когда вампир перегнулся в талии, Дэвид занес меч снизу. И клинок взметнулся вверх огромной сверкающей дугой.
Удар пришелся в основание шеи вампира. Все еще острый как бритва клинок прошел гладко и чисто, перерубая позвоночник, мускулы, артерии и, наконец, дыхательное горло.
Отрубленная голова покатилась по кирпичному полу; тело дернулось вверх и на краткое мгновение застыло в стоячем положении, спазматически подергивая руками. Из открытой раны плескала, рвалась на свободу желтая жидкость.
Секунду спустя тело рухнуло наземь кучкой подергивающихся конечностей.
Теперь Дэвид не медлил.
Он занес меч как серп, чисто обезглавливая тварь, бывшую Джейсоном Морроу.
Он ожидал нападения белоголовых вампиров, но те, казалось, были слишком погружены в собственные терзания. Сжимая головы длинными пальцами, они стенали и раскачивались взад-вперед, будто на них разом обрушились все тяготы и невзгоды на свете.
Теперь дорогу им заступил Джек Блэк. Глаза гиганта казались тусклыми и пустыми, без тени какой-либо мысли. Хотя физически Блэк уже превратился из человека в вампира, ментальный переход ему еще только предстоял.
Дэвид сообразил, что происходит. Разум вампира еще только укоренялся в этом мертвом мозгу, неуверенно нащупывая дорогу к рукам и ногам, как водитель, осваивающийся за рулем незнакомого автомобиля.
Дэвид занес меч высоко над головой. На этот раз он опускал его прямо вниз, словно рубил сушняк. Что-то не из этого мира, очевидно, придало силы его рукам и направило удар, что-то, что сияло светом и чистейшим золотом.
Потому клинок меча ударил в макушку бритой головы Джека Блэка с силой, какой ни за что бы не найти в себе самом Дэвиду.
Все словно происходило в замедленной съемке. Дэвид видел, как заточенный клинок прорезает скальп, проходит через лоб, вниз по центру носа, как острый нож разрезает дыню пополам.
Внезапно вспыхнув невообразимой голодной яростью, глаза вампира уставились на Дэвида.
Существо, бывшее некогда Джеком Блэком, воздело руки, готовое размозжить череп своего врага.
Но клинок было уже не остановить: будто сам архангел Гавриил направлял этот последний удар в едином чистом и неостановимом падении.
Прежде чем меч прорезал верхнюю губу, порыв воздуха вырвался изо рта существа, явив последнее слово:
— ЛЕППИНГТОН...
Меч прошел через середину рта.
Дэвид не применял больше никакой силы. Меч продолжал падать по собственной воле, легко и гладко прорезая центральную линию горла, затем трахеи, прорезал ключицу, вниз через ребра и живот, чтобы выйти между ног в паху.
И в это мгновение ровно разрезанное посередине тело распалось на две одинаковые части.
Стенания белоголовых вампиров превратилось в подобный свисту визг.
Рука вцепилась ему в локоть.
— Дэвид!
Во тьме он увидел лицо Бернис.
— Дэвид, пойдем. Оставь их!
Прежде чем они успели сделать хотя бы один шаг, пронзительный вопль смолк — будто где-то нажали кнопку.
И в это мгновение вампиры распались. Взяли и распались.
Они рухнули взметающимися облаками пыли, которая отблескивала темно-желтым в свете уличных фонарей, проникающем сквозь водосточные решетки в потолке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126