«Для Маллоренов нет ничего невозможного».
Она заглянула ему в глаза:
— И что же ты хочешь осуществить?
— А ты не знаешь? Обидно.
— Лучше сам скажи.
— Я хочу жениться на тебе, Роза. Хочу любить тебя, лелеять и защищать всю свою жизнь. Аминь.
Она засмеялась, глотая слезы радости:
— Я почти тебе поверила. — Розамунда коснулась его небритого лица. После долгой дороги и всех злоключений он опять напоминал того Бренда, которого она когда-то спасла. — И часто ты делаешь такие внезапные выпады? Какой в них смысл?
— Не стоит искать смысл там, где его нет.
Розамунда ждала — и боялась — поцелуя. Она не знала, как поступить в такой необычной ситуации.
— Бренд, я так растерянна! Ребенок… мне придется…
— Тсс. Мы что-нибудь придумаем. Скажи только одно: ты согласна выйти за меня замуж? Я не стану тебя к этому принуждать.
И он еще сомневался?!
— Если я по глупости буду отказываться, пожалуйста, веди меня к алтарю силой!
Бренд негромко засмеялся.
— Роза, — наконец проговорил он, — сейчас мы не можем ничего сделать, но я найду выход. Обязательно.
Она погладила его по голове:
— Я тебе верю. Мы будем вместе, если откажемся от ребенка.
— Неужели ты хочешь отказаться от своего ребенка? — Он заглянул ей в глаза.
— Что делать? Я уже смирилась.
— А я нет. «Для Маллоренов нет ничего невозможного». Если ты не веришь в меня, то положись хотя бы на моего брата.
При упоминании о Ротгаре Розамунда задумчиво нахмурилась:
— Я решила скрыть ребенка. Надеюсь, он не станет мне в этом препятствовать? Мне не хочется пятнать честь Дигби.
Бренд улыбнулся:
— Ты такая отчаянная и непобедимая! Леди Ричардсон и ее прыщавая горничная перехитрили самого маркиза Рот-гара. Невероятно!
Розамунда тут же все вспомнила. Если маркиз знает об этом, то наверняка собирается отомстить.
— Он пугает меня, Бренд. Не разрешай ему вмешиваться в наши дела.
— Увы, это невозможно. Впрочем, все будет, как ты пожелаешь. Надо только продумать план.
Она недоумевающе уставилась на любимого. Пусть и Маллорен, но должен же он понимать, что выше головы не прыгнешь. Они не могут пожениться и оставить себе ребенка, не опозорив их с Дигби. Но она все равно доверяла этому человеку.
— Я буду молить о чуде, любимый. — Розамунда взяла его за руку.
Атмосфера вмиг наэлектризовалась. Их потянуло друг к другу с неодолимой силой. Но Бренд вдруг отшатнулся:
— Сейчас траур по сэру Дигби. Не стоит забывать об этом, иначе потом мы оба об этом пожалеем.
Он встал с кровати, растрепанный, небритый, красивый и невероятно честный. Когда-нибудь она получит все это, хотя бы это. Для счастья вполне достаточно.
— Мне надо ехать. Как ты здесь без меня? — спросил он.
Ей не хотелось его отпускать:
— Мы так часто расставались за время нашего знакомства… — И все-таки Розамунда нашла в себе силы добавить:
— Со мной будут мама и Диана. Скоро приедут родственники Дигби. Ты не останешься на похороны?
— Я здесь лишний — пока. — Бренд быстро привел себя в порядок, придирчиво взглянул в зеркальце. Розамунде нравилось, что он не требует по каждому пустяку лакея. — Где будет отпевание?
— В Уэнсли.
— Я приду в церковь. На правах обычного знакомого, который желает выразить свое уважение к покойному.
— А что потом? — Столько вопросов оставалось нерешенными! — Я еще нескоро смогу выйти за тебя замуж, Бренд.
— Знаю.
Вот как? Значит, он все понимает?
— Только после того, как родится ребенок. После…
— Доверься мне. — Он опять приложил пальцы к ее губам.
Она кивнула. Бренд выпрямился и подмигнул:
— Вам повезло, Роза Овертон: я очень терпеливый мужчина. Иначе я давно бы нашел себе другую, которая сделала бы меня своим добровольным рабом-любовником. — Розамунда густо покраснела. — Сколько бы месяцев мы ни были в разлуке, помни, — добавил он, задержавшись на пороге, — я люблю тебя, Роза. И буду любить вечно. У тебя будет все, что ты захочешь.
— Каким образом? — прошептала она вопросительно, но он, к счастью, уже ушел.
На глаза ей наворачивались слезы, но она овладела собой, высморкалась и отложила все будущие заботы на потом. Надо встречать новый день — день траура по Дигби.
Выйдя из своей спальни, девушка узнала, что Бренд уже взял смерть Эдварда на себя и увез его труп к лорду Фенкотту, мировому судье. Кроме того, он намекнул, что ведется расследование против новых республиканцев, которые обвиняются во многих преступлениях, в том числе и в использовании ядов для устранения неугодных.
В результате толпа, собравшаяся провожать сэра Дигби в последний путь, гудела, как потревоженный улей. К потрясению и недоумению примешивалась невероятная радость. Временами даже слышался смех. И Розамунда не обижалась. Она знала, что люди искренне скорбят по покойному, а их оживление вызвано хорошей новостью, оно не покоробило бы Дигби. Он всегда был не прочь от души повеселиться.
Кажется, вмешательство Бренда не вызвало никаких кривотолков. Все знали, что он познакомился с Дигби в Арра-дейле; затем, уезжая из Венскоута, силой увез отсюда Эдварда. Эта история быстро облетела всю долину.
Розамунда не сомневалась, что все остальное хранится в тайне. Слуги во вдовьем доме и в Венскоуте держали рты на замке. Так что, наверное, ей все-таки удастся исполнить задуманное — тайно родить ребенка и подыскать для него хороших родителей.
Потом она выйдет замуж за Бренда и нарожает других детей. Все будет хорошо.
Приехали родственники — дяди, братья, зятья и отец. Она чувствовала себя полностью защищенной, но невольно задавалась вопросом, примут ли они в свою семью Бренда. Ее отец был судебным исполнителем, и ей пришлось рассказать ему, что она беременна не от Дигби. Как она и думала, он не стал ее осуждать, только вздохнул и покачал головой, предвидя большие затруднения.
Хорошо бы он с таким же пониманием отнесся и к Брен-ду. Впрочем, какая разница? Выйдя замуж, она сразу же уедет на юг. Глядя в окно на родные долины, она внезапно остро ощутила потерю.
Но у нее будет Бренд. А что еще нужно для счастья?
Гроб Дигби заколотили гвоздями. Розамунда положила на крышку венок, и восемь мужчин со скорбной ношей двинулись по долине. Розамунда и Диана в сопровождении родственников ехали сзади. Мать Розамунды усадила в свою двуколку миссис Монктон, предварительно сняв бубенцы.
Из домов, из гостиниц и с полей выходили люди и склоняли головы, провожая в последний путь доброго помещика Уэнслидейла. Когда в полдень траурная процессия добралась до Уэнсли, там зазвонил церковный колокол. Скорбящие вошли в прохладную церковь, полную народа. На глаза Розамунды навернулись слезы, но это скорее были слезы радости: столько людей любили мягкосердечного, честного Дигби!
Она плакала во время отпевания и когда его опускали в могилу, но знала, что он уже в лучшем из миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Она заглянула ему в глаза:
— И что же ты хочешь осуществить?
— А ты не знаешь? Обидно.
— Лучше сам скажи.
— Я хочу жениться на тебе, Роза. Хочу любить тебя, лелеять и защищать всю свою жизнь. Аминь.
Она засмеялась, глотая слезы радости:
— Я почти тебе поверила. — Розамунда коснулась его небритого лица. После долгой дороги и всех злоключений он опять напоминал того Бренда, которого она когда-то спасла. — И часто ты делаешь такие внезапные выпады? Какой в них смысл?
— Не стоит искать смысл там, где его нет.
Розамунда ждала — и боялась — поцелуя. Она не знала, как поступить в такой необычной ситуации.
— Бренд, я так растерянна! Ребенок… мне придется…
— Тсс. Мы что-нибудь придумаем. Скажи только одно: ты согласна выйти за меня замуж? Я не стану тебя к этому принуждать.
И он еще сомневался?!
— Если я по глупости буду отказываться, пожалуйста, веди меня к алтарю силой!
Бренд негромко засмеялся.
— Роза, — наконец проговорил он, — сейчас мы не можем ничего сделать, но я найду выход. Обязательно.
Она погладила его по голове:
— Я тебе верю. Мы будем вместе, если откажемся от ребенка.
— Неужели ты хочешь отказаться от своего ребенка? — Он заглянул ей в глаза.
— Что делать? Я уже смирилась.
— А я нет. «Для Маллоренов нет ничего невозможного». Если ты не веришь в меня, то положись хотя бы на моего брата.
При упоминании о Ротгаре Розамунда задумчиво нахмурилась:
— Я решила скрыть ребенка. Надеюсь, он не станет мне в этом препятствовать? Мне не хочется пятнать честь Дигби.
Бренд улыбнулся:
— Ты такая отчаянная и непобедимая! Леди Ричардсон и ее прыщавая горничная перехитрили самого маркиза Рот-гара. Невероятно!
Розамунда тут же все вспомнила. Если маркиз знает об этом, то наверняка собирается отомстить.
— Он пугает меня, Бренд. Не разрешай ему вмешиваться в наши дела.
— Увы, это невозможно. Впрочем, все будет, как ты пожелаешь. Надо только продумать план.
Она недоумевающе уставилась на любимого. Пусть и Маллорен, но должен же он понимать, что выше головы не прыгнешь. Они не могут пожениться и оставить себе ребенка, не опозорив их с Дигби. Но она все равно доверяла этому человеку.
— Я буду молить о чуде, любимый. — Розамунда взяла его за руку.
Атмосфера вмиг наэлектризовалась. Их потянуло друг к другу с неодолимой силой. Но Бренд вдруг отшатнулся:
— Сейчас траур по сэру Дигби. Не стоит забывать об этом, иначе потом мы оба об этом пожалеем.
Он встал с кровати, растрепанный, небритый, красивый и невероятно честный. Когда-нибудь она получит все это, хотя бы это. Для счастья вполне достаточно.
— Мне надо ехать. Как ты здесь без меня? — спросил он.
Ей не хотелось его отпускать:
— Мы так часто расставались за время нашего знакомства… — И все-таки Розамунда нашла в себе силы добавить:
— Со мной будут мама и Диана. Скоро приедут родственники Дигби. Ты не останешься на похороны?
— Я здесь лишний — пока. — Бренд быстро привел себя в порядок, придирчиво взглянул в зеркальце. Розамунде нравилось, что он не требует по каждому пустяку лакея. — Где будет отпевание?
— В Уэнсли.
— Я приду в церковь. На правах обычного знакомого, который желает выразить свое уважение к покойному.
— А что потом? — Столько вопросов оставалось нерешенными! — Я еще нескоро смогу выйти за тебя замуж, Бренд.
— Знаю.
Вот как? Значит, он все понимает?
— Только после того, как родится ребенок. После…
— Доверься мне. — Он опять приложил пальцы к ее губам.
Она кивнула. Бренд выпрямился и подмигнул:
— Вам повезло, Роза Овертон: я очень терпеливый мужчина. Иначе я давно бы нашел себе другую, которая сделала бы меня своим добровольным рабом-любовником. — Розамунда густо покраснела. — Сколько бы месяцев мы ни были в разлуке, помни, — добавил он, задержавшись на пороге, — я люблю тебя, Роза. И буду любить вечно. У тебя будет все, что ты захочешь.
— Каким образом? — прошептала она вопросительно, но он, к счастью, уже ушел.
На глаза ей наворачивались слезы, но она овладела собой, высморкалась и отложила все будущие заботы на потом. Надо встречать новый день — день траура по Дигби.
Выйдя из своей спальни, девушка узнала, что Бренд уже взял смерть Эдварда на себя и увез его труп к лорду Фенкотту, мировому судье. Кроме того, он намекнул, что ведется расследование против новых республиканцев, которые обвиняются во многих преступлениях, в том числе и в использовании ядов для устранения неугодных.
В результате толпа, собравшаяся провожать сэра Дигби в последний путь, гудела, как потревоженный улей. К потрясению и недоумению примешивалась невероятная радость. Временами даже слышался смех. И Розамунда не обижалась. Она знала, что люди искренне скорбят по покойному, а их оживление вызвано хорошей новостью, оно не покоробило бы Дигби. Он всегда был не прочь от души повеселиться.
Кажется, вмешательство Бренда не вызвало никаких кривотолков. Все знали, что он познакомился с Дигби в Арра-дейле; затем, уезжая из Венскоута, силой увез отсюда Эдварда. Эта история быстро облетела всю долину.
Розамунда не сомневалась, что все остальное хранится в тайне. Слуги во вдовьем доме и в Венскоуте держали рты на замке. Так что, наверное, ей все-таки удастся исполнить задуманное — тайно родить ребенка и подыскать для него хороших родителей.
Потом она выйдет замуж за Бренда и нарожает других детей. Все будет хорошо.
Приехали родственники — дяди, братья, зятья и отец. Она чувствовала себя полностью защищенной, но невольно задавалась вопросом, примут ли они в свою семью Бренда. Ее отец был судебным исполнителем, и ей пришлось рассказать ему, что она беременна не от Дигби. Как она и думала, он не стал ее осуждать, только вздохнул и покачал головой, предвидя большие затруднения.
Хорошо бы он с таким же пониманием отнесся и к Брен-ду. Впрочем, какая разница? Выйдя замуж, она сразу же уедет на юг. Глядя в окно на родные долины, она внезапно остро ощутила потерю.
Но у нее будет Бренд. А что еще нужно для счастья?
Гроб Дигби заколотили гвоздями. Розамунда положила на крышку венок, и восемь мужчин со скорбной ношей двинулись по долине. Розамунда и Диана в сопровождении родственников ехали сзади. Мать Розамунды усадила в свою двуколку миссис Монктон, предварительно сняв бубенцы.
Из домов, из гостиниц и с полей выходили люди и склоняли головы, провожая в последний путь доброго помещика Уэнслидейла. Когда в полдень траурная процессия добралась до Уэнсли, там зазвонил церковный колокол. Скорбящие вошли в прохладную церковь, полную народа. На глаза Розамунды навернулись слезы, но это скорее были слезы радости: столько людей любили мягкосердечного, честного Дигби!
Она плакала во время отпевания и когда его опускали в могилу, но знала, что он уже в лучшем из миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90