— Да так.
— Ты, кажется, не хотел продолжать поиски?
— Эта тайна раздражает, как блошиный укус, и мне хотелось бы выяснить истину, просто чтобы снять зуд, — отозвался брат, поскольку бессмысленно отрицать очевидное.
— Ты уверен, что это не леди Аррадейл?
— На все сто.
— Ты узнал бы свою даму даже с закрытыми глазами, не так ли?
Бренд недоуменно уставился на брата:
— Что ты хочешь этим сказать?
Но тут он вспомнил, как говорил своей незнакомке, что узнает ее в темноте — по поцелую…
— Самсон, ослепленный любовью, — отозвался Бей, — и не замечающий явного коварства своей возлюбленной. Советую тебе перечитать Библию.
— Чтобы избежать бритвы?
— И сонного порошка, — многозначительно хмыкнул тот и отошел поговорить с вдовой-графиней, которая с теплой улыбкой ждала лорда поодаль.
Озадаченный словами брата, Бренд отправился в библиотеку Аррадейла, чтобы найти ответ в Библии. «Душе его тяжело стало до смерти» — эти слова очень верно описывали его состояние. Однако, как оказалось, Самсона ослепили филистимляне, а вовсе не любовь к Далиле.
Закрыв книгу, он понял, что имел в виду Бей. Коварство Далилы было шито белыми нитками, и не распознать его мог только слепец. Значит, это любовь отняла у Самсона зрение — задолго до того, как ему выкололи глаза.
В Библии не говорилось, что Далилу нашли среди убитых филистимлян, когда Самсон обрушил столбы в Газе. Любовь! Бренд подозревал, что Самсон никогда не сделал бы этого, если б знал, что она там.
Глава 20
Розамунда поставила свою лошадь в конюшню Венскоута и юркнула в тихий дом, усталая, но очень умиротворенная. Все кончено…
Внезапно из темноты появился мужской силуэт. Она невольно вскрикнула. В мертвенном лунном свете появилось суровое лицо Эдварда Овертона.
— Как вы меня напугали! — вскричала Розамунда.
— Где вы были, тетушка? Тайно встречались с любовником?
— Для человека строгих религиозных убеждений, Эдвард, у вас весьма низменное мышление. Я ходила в конюшни. Одна кобыла приболела.
Так оно и было, но с кобылой она разобралась довольно быстро, тем более что конюшня располагалась слишком близко, чтобы ехать туда верхом. Оставалось только надеяться, что Эдвард до этого не додумается.
— Женщине не пристало возиться с лошадьми, тетушка, и одной выходить из дома ночью.
— По-вашему, женщине также не пристало ходить с непокрытой головой, обнажать руки и грудь. Как видно, вы, новые республиканцы, слишком легко поддаетесь искушению.
Эдвард поджал губы:
— Все мужчины легко поддаются искушению.
— Тогда пусть мужчины и сидят дома ночью, — бросила она и попыталась его обойти.
Но он неожиданно загородил ей путь.
— Клянусь Богом, тетушка, вас следует хорошенько наказать за ваши нечестивые речи!
— Плеткой? — Она смотрела ему прямо в глаза. — Знаете, Эдвард, я презираю вас, ваши убеждения и ваши ханжеские…
Племянник прервал ее отповедь оплеухой.
Онемев от неожиданности, Розамунда приложила руку к пылающей щеке.
— Вон! — наконец вскричала она, указывая на дверь. — Вон!
— Вы не имеете права…
— Мне что, разбудить слуг и велеть им вышвырнуть вас из дома?
— Вы не посмеете…
— Вон! — повторила она, схватила кочергу и двинулась к Эдварду, вся кипя от ярости, которую в себе и не предполагала. — Вон, вон, вон!
Он испуганно попятился.
— Вы не вправе выставлять меня из этого дома. Я наследник…
— Вы никто, пока жив Дигби. И даст Бог, отправитесь на тот свет раньше его, поперхнувшись собственными ханжескими речами!
— Он умрет в течение года. И тогда посмотрим!
— Вот когда он умрет, тогда и приходите, Эдвард, но не минутой раньше!
Теперь племянник был приперт к двери. Он стал лихорадочно шарить руками за спиной в поисках ручки.
— Дядя Дигби никогда бы не позволил меня выгнать.
— Позволит, когда я скажу ему, что вы меня ударили. — Розамунда решительно замахнулась кочергой. — Вон! Вон, вон!
Спотыкаясь, Эдвард отступил в открытую дверь.
— На улице темно. Куда я пойду?
— А мне что за дело! Катитесь ко всем чертям!
Розамунда захлопнула дверь перед носом у растерянного племянника, повернула в замке ключ и для верности накинула редко используемый засов. Покончив с этим, она в изнеможении привалилась спиной к дубовой панели. О Господи, как хорошо! Надо бы почаще давать волю гневу!
Но не опасно ли это?
Нет, решила она, выпрямившись и потерев горевшую щеку. Теперь у них есть повод не пускать Эдварда в Венскоут и тем самым избавить Дигби от неприятных споров с племянником. К тому же сейчас, когда она ждала ребенка — а в этом у нее не было сомнений, — им осталось недолго зависеть от проклятого коттерита.
Розамунда обхватила себя руками за плечи и закружила в танце по пустому вестибюлю. Все складывалось просто замечательно!
* * *
Услышав громкий стук в дверь, лакей Аррадейла немного удивился. Кто бы это мог быть в столь поздний час? Гостей больше не ожидалось. При виде скромно одетого мужчины в высокой шляпе Джеймс тотчас прикрыл дверь.
Однако незнакомец успел проскользнуть внутрь.
— Я — Эдвард Овертон. Мне надо поговорить со своим дядей, сэром Дигби, срочно!
Ну что ж, это другое дело, даже если непрошеный гость — проклятый коттерит. Джеймс нехотя проводил мистера Овер-тона в маленькую гостиную.
— Подождите здесь, сэр, а я постараюсь найти сэра Дигби.
— У вас так много гостей, что вы их теряете?
Ну и ну! Джеймс вышел из гостиной, сдерживая злорадную ухмылку. Этим святошам из Новой Республики не положено гневаться, однако нашелся-таки добрый человек, который сумел разозлить одного из них. И все же, поднимаясь на второй этаж в поисках сэра Дигби, лакей ощутил смутное беспокойство. А если это не гнев, а тревога? Может, в Венскоуте что-то стряслось? Из господ там осталась одна леди Овертон, а этой бедняжке никто не желал новых бед.
Джеймс нашел сэра Дигби в игорной комнате, за карточным столом. Старик был явно навеселе и хохотал в компании старых приятелей. Нагнувшись к его уху, лакей сообщил о госте.
— О Господи! Что же делать? — спросил сэр Дигби, обращаясь скорее к самому себе, и с трудом поднялся из-за стола.
Пьяно пошатываясь, он прошагал к двери, обеспокоенный не меньше Джеймса. Пока он спускался по лестнице, лакей все время был начеку, намереваясь удержать от падения тучного джентльмена, если тот вдруг оступится.
Все знали, что сэр Дигби стоит между Уэнслидейлом и Новой Республикой, и желали ему долгих лет жизни.
Благополучно проводив сэра Дигби в маленькую гостиную, Джеймс облегченно вздохнул и затворил дверь.
— Что-то случилось?
. Джеймс обернулся и, увидев на лестнице графиню, приосанился. По правде сказать, хорошенькая графиня в роскошных шелках частенько являлась ему в пикантных грезах, но он редко имел возможность поговорить с ней лично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90