Посмотрим, как ты выполнишь свое обещание кое-что продемонстрировать, ведь ты утверждаешь, что можешь дать наглядный урок.
— Ты этого хочешь? — спросил аббат. — Но, моя маленькая мамочка, ты ведь отлично знаешь, что мне требуется в первую очередь. Пока я не совершу того, что питает мое воображение, я не смогу заняться ничем другим. Одна идея главенствует во мне, поглощая все остальные. Я уже как-то рассказывал, что в Париже, где я почти все время читал и пытался постичь абстрактные теории, у меня была девочка "для этого", то есть для утоления плотского желания, подобно тому, как мы имеем под кроватью ночной горшок, чтобы воспользоваться им в любой момент. Эту девочку я брал два-три раза в день для своих надобностей, которые вы, мадам, не желаете сейчас удовлетворить так, как я этого хочу. Тогда, в Париже, отпустив девочку, я возвращался к работе со спокойной душой и ясной головой. Должен заметить, что каждый человек умственного труда, если он только не превратился в живые мощи, должен прибегать к этому простому средству, дабы умственные способности его не подвергались опасности. Скажу больше: к этому способу должны прибегать люди, считающие себя порядочными. Ведь такое надежное сродство укрощает природный инстинкт. Человек, приведенный таким образом в душевное равновесие, никогда не забудет о долге и не позволит себе соблазнить жену или дочь своего приятеля или соседа.
Сейчас же может возникнуть недоумение: как же в таком случае быть нашим милым дамам? Они ведь тоже живые существа, и в жилах у них тоже пульсирует горячая кровь. Что же им, держать кавалера "для этого"? Но как быть тогда с понятиями верности и чести? Наконец, можно легко натолкнуться на недалекого мужлана, не представляющего даже, как защитить женщину от внезапной беременности. Не говоря уже о том, что он может оказаться гнусным болтуном и хвастуном. Действительно, перед нашими милыми дамами встают трудные вопросы. Да и где найдете вы такого мужчину "для этого"?
Тогда, мадам, — продолжал аббат, — делать нечего. Пусть прелестные создания используют такие хитроумные приспособления, как "годемише", довольно удачно имитирующие настоящие фаллосы. А если у девушки или замужней женщины хорошо развито воображение, то можно будет говорить хоть и об относительном, но действительном успехе. Главное — не выходить за рамки приличия. Порядок, существующий в обществе, священен, и никто не имеет права нарушить его. Женщины должны ограничиваться лишь удовольствиями, приличными для их положения, учитывая и те обязанности, которые на них возложены. Вы можете сказать, что это несправедливо; то, что вы рассматриваете как несправедливость, обеспечивает соблюдение общего блага, которым никто не должен пренебрегать.
— О, я согласна с вами, месье аббат, — ответила мадам С... — Вы только что сказали мне, что не подобает женщине или девушке делать то же, что и мужчине, и что не подобает порядочному мужчине пренебрегать интересами общества, пытаясь этих женщин соблазнить. И это утверждаете вы, отъявленный распутник, человек, для которого интересы общества лишь пустой звук. Ваши желания — вот что для вас превыше всего! Вам неизвестно чувство, которое постоянно испытываю я, — страх от возможности забеременеть...
— Ну, вот опять, — воскликнул аббат, — ты снова затянула свою вечную песню, моя мамочка! Разве я не говорил тебе, что, соблюдая предосторожности, можно избавиться от риска этих неудобств? Разве не согласилась ты со мной в том, что женщины боятся только трех вещей: дьявола, дурной репутации и беременности? Насчет первого, надеюсь, ты совершенно спокойна. Твоя репутация также выше всяких подозрений. Я же настолько осторожен и предусмотрителен, что никогда не допущу неловкость, которая могла бы этой репутации повредить; наконец, забеременеть можно лишь из-за оплошности любовника. А я тебе объяснял, как устроен человек и как, не ломая себе голову, избежать этого. Давай повторим урок, чтобы ты лучше запомнила...
...Любовник, перенесясь мыслью к возлюбленной или увидев ее воочию, впадает в состояние, благоприятствующее половому акту: кровь его кипит, копье поднято наперевес. Возлюбленная тоже охвачена волнением, и вот уже милующиеся приняли нужную позу. Несколько секунд — и стрела мужчины загнана в колчан женщины. Животное удовольствие, вызванное трением половых органов, готовит извержение семени. Любовниками овладевает крайнее возбуждение и чудесный сок готов излиться наружу. Именно в этот момент опытный мужчина извлекает птичку из гнезда, и его собственная рука или нежная рука возлюбленной вызывает семяизвержение. Никакой опасности забеременеть в этом случае нет. Легкомысленный или грубый любовник продолжает трудиться, ни о чем не заботясь. Именно в этом случае изверженное семя из влагалища попадает в матку — и вот уже несчастная женщина оплодотворена.
Вы хотели повторить урок, мадам, и я это сделал, — продолжал аббат Т..., оглядываясь по сторонам. — Надеюсь, вы хорошо меня изучили и вам не следует бояться того, что я буду неосторожен. Тысячи раз я имел возможность доказывать вам свою педантичность. Позволь, дорогая, перейти к действиям. Ты видишь, в каком напряженном состоянии находится мой плутишка? вот, держи его, моя радость...
— О, да, он великолепен...
— Сожми его как следует; видишь, он просит пощады и я...
— Только не это, мой дорогой аббат, — немедленно возразила мадам С..., — уверяю вас, только не это... Нам придется ограничиться упражнением, удовольствие от которого получите только вы. Пусть это и не совсем справедливо... Дорогой! Позволь, я образумлю этого великолепного бесстыдника...
— О, о! Доволен ли ты моею грудью, бедрами, — продолжала она как бы в забытьи, — поцелуй еще, помни их руками!
...Милый, но зачем так высоко поднимать рукава? Месье нравится наблюдать за движениями обнаженных рук? Я правильно делаю? Молчишь... Ах, проказник, как ему нравится!
Какое-то время было тихо. Потом вдруг я услышала, как аббат воскликнул:
— Дорогая мамочка, я больше не могу: чуть побыстрее, дай мне сюда твой маленький язычок, я прошу тебя. Ах, все, все-все!
Посудите сами, дорогой граф, каково было мое состояние, когда я слушала эту поучительную беседу. Много раз я пыталась приподняться и, вытянув шею, увидеть все происходящее собственными глазами. Но просвет в листве деревьев было найти не так-то просто. Я боялась совершить неловкое движение и выдать себя. В то же время я занялась собой. Разговор друзей меня взволновал, и мне требовалось известное освобождение.
Прошло несколько минут после прерванного разговора (аббат, видимо, приводил себя в порядок), и я услышала его слова:
— По правде говоря, мой друг, вы оказались правы: наслаждение было столь сильным, что я бы, пожалуй, не сумел вовремя остановиться и одарил бы вас в избытке чудесной жидкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Ты этого хочешь? — спросил аббат. — Но, моя маленькая мамочка, ты ведь отлично знаешь, что мне требуется в первую очередь. Пока я не совершу того, что питает мое воображение, я не смогу заняться ничем другим. Одна идея главенствует во мне, поглощая все остальные. Я уже как-то рассказывал, что в Париже, где я почти все время читал и пытался постичь абстрактные теории, у меня была девочка "для этого", то есть для утоления плотского желания, подобно тому, как мы имеем под кроватью ночной горшок, чтобы воспользоваться им в любой момент. Эту девочку я брал два-три раза в день для своих надобностей, которые вы, мадам, не желаете сейчас удовлетворить так, как я этого хочу. Тогда, в Париже, отпустив девочку, я возвращался к работе со спокойной душой и ясной головой. Должен заметить, что каждый человек умственного труда, если он только не превратился в живые мощи, должен прибегать к этому простому средству, дабы умственные способности его не подвергались опасности. Скажу больше: к этому способу должны прибегать люди, считающие себя порядочными. Ведь такое надежное сродство укрощает природный инстинкт. Человек, приведенный таким образом в душевное равновесие, никогда не забудет о долге и не позволит себе соблазнить жену или дочь своего приятеля или соседа.
Сейчас же может возникнуть недоумение: как же в таком случае быть нашим милым дамам? Они ведь тоже живые существа, и в жилах у них тоже пульсирует горячая кровь. Что же им, держать кавалера "для этого"? Но как быть тогда с понятиями верности и чести? Наконец, можно легко натолкнуться на недалекого мужлана, не представляющего даже, как защитить женщину от внезапной беременности. Не говоря уже о том, что он может оказаться гнусным болтуном и хвастуном. Действительно, перед нашими милыми дамами встают трудные вопросы. Да и где найдете вы такого мужчину "для этого"?
Тогда, мадам, — продолжал аббат, — делать нечего. Пусть прелестные создания используют такие хитроумные приспособления, как "годемише", довольно удачно имитирующие настоящие фаллосы. А если у девушки или замужней женщины хорошо развито воображение, то можно будет говорить хоть и об относительном, но действительном успехе. Главное — не выходить за рамки приличия. Порядок, существующий в обществе, священен, и никто не имеет права нарушить его. Женщины должны ограничиваться лишь удовольствиями, приличными для их положения, учитывая и те обязанности, которые на них возложены. Вы можете сказать, что это несправедливо; то, что вы рассматриваете как несправедливость, обеспечивает соблюдение общего блага, которым никто не должен пренебрегать.
— О, я согласна с вами, месье аббат, — ответила мадам С... — Вы только что сказали мне, что не подобает женщине или девушке делать то же, что и мужчине, и что не подобает порядочному мужчине пренебрегать интересами общества, пытаясь этих женщин соблазнить. И это утверждаете вы, отъявленный распутник, человек, для которого интересы общества лишь пустой звук. Ваши желания — вот что для вас превыше всего! Вам неизвестно чувство, которое постоянно испытываю я, — страх от возможности забеременеть...
— Ну, вот опять, — воскликнул аббат, — ты снова затянула свою вечную песню, моя мамочка! Разве я не говорил тебе, что, соблюдая предосторожности, можно избавиться от риска этих неудобств? Разве не согласилась ты со мной в том, что женщины боятся только трех вещей: дьявола, дурной репутации и беременности? Насчет первого, надеюсь, ты совершенно спокойна. Твоя репутация также выше всяких подозрений. Я же настолько осторожен и предусмотрителен, что никогда не допущу неловкость, которая могла бы этой репутации повредить; наконец, забеременеть можно лишь из-за оплошности любовника. А я тебе объяснял, как устроен человек и как, не ломая себе голову, избежать этого. Давай повторим урок, чтобы ты лучше запомнила...
...Любовник, перенесясь мыслью к возлюбленной или увидев ее воочию, впадает в состояние, благоприятствующее половому акту: кровь его кипит, копье поднято наперевес. Возлюбленная тоже охвачена волнением, и вот уже милующиеся приняли нужную позу. Несколько секунд — и стрела мужчины загнана в колчан женщины. Животное удовольствие, вызванное трением половых органов, готовит извержение семени. Любовниками овладевает крайнее возбуждение и чудесный сок готов излиться наружу. Именно в этот момент опытный мужчина извлекает птичку из гнезда, и его собственная рука или нежная рука возлюбленной вызывает семяизвержение. Никакой опасности забеременеть в этом случае нет. Легкомысленный или грубый любовник продолжает трудиться, ни о чем не заботясь. Именно в этом случае изверженное семя из влагалища попадает в матку — и вот уже несчастная женщина оплодотворена.
Вы хотели повторить урок, мадам, и я это сделал, — продолжал аббат Т..., оглядываясь по сторонам. — Надеюсь, вы хорошо меня изучили и вам не следует бояться того, что я буду неосторожен. Тысячи раз я имел возможность доказывать вам свою педантичность. Позволь, дорогая, перейти к действиям. Ты видишь, в каком напряженном состоянии находится мой плутишка? вот, держи его, моя радость...
— О, да, он великолепен...
— Сожми его как следует; видишь, он просит пощады и я...
— Только не это, мой дорогой аббат, — немедленно возразила мадам С..., — уверяю вас, только не это... Нам придется ограничиться упражнением, удовольствие от которого получите только вы. Пусть это и не совсем справедливо... Дорогой! Позволь, я образумлю этого великолепного бесстыдника...
— О, о! Доволен ли ты моею грудью, бедрами, — продолжала она как бы в забытьи, — поцелуй еще, помни их руками!
...Милый, но зачем так высоко поднимать рукава? Месье нравится наблюдать за движениями обнаженных рук? Я правильно делаю? Молчишь... Ах, проказник, как ему нравится!
Какое-то время было тихо. Потом вдруг я услышала, как аббат воскликнул:
— Дорогая мамочка, я больше не могу: чуть побыстрее, дай мне сюда твой маленький язычок, я прошу тебя. Ах, все, все-все!
Посудите сами, дорогой граф, каково было мое состояние, когда я слушала эту поучительную беседу. Много раз я пыталась приподняться и, вытянув шею, увидеть все происходящее собственными глазами. Но просвет в листве деревьев было найти не так-то просто. Я боялась совершить неловкое движение и выдать себя. В то же время я занялась собой. Разговор друзей меня взволновал, и мне требовалось известное освобождение.
Прошло несколько минут после прерванного разговора (аббат, видимо, приводил себя в порядок), и я услышала его слова:
— По правде говоря, мой друг, вы оказались правы: наслаждение было столь сильным, что я бы, пожалуй, не сумел вовремя остановиться и одарил бы вас в избытке чудесной жидкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58