– Да что ты говоришь! – осклабился повар, не позволяя еще раз купить себя. – Не будет вам никаких сэндвичей.
– Просят сэндвичи, значит, дашь им сэндвичи , – непререкаемо, как судьба, провозгласил хриплый голос у них за спиной.
Слейд, Пруит и даже Пятница как по команде повернулись и увидели то, на что, не веря своим глазам, уже глядел повар.
Мейлон Старк стоял в проеме палатки, точно герой мелодрамы, который появляется в последнюю секунду последней сцены последнего акта и спасает положение. Багровые обводы вокруг глубоко запавших глаз со сна припухли, и все лицо тоже опухло, стало толстым, одутловатым. Голос спросонья звучал хрипло, форма была как жеваная. В руке болталась бутылка.
– Мейлон, ты? Привет. – Повар осторожно улыбнулся. – Чего не спишь?
– Пока столовой командую я, сэндвичи и кофе будут выдаваться часовым в любое время ночи по первому требованию, – прохрипел Старк, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– И я с тобой совершенно согласен, – убежденно подхватил повар. – На все сто процентов. Для тех, кто заступает или сменился, – всегда пожалуйста. Но эти-то сейчас должны спать, а они все шляются. И один вообще не из роты. С аэродрома. Если мне еще весь Хикемский аэродром кормить, я и пяти минут не посплю.
– А тебе спать не положено, – хрипло сказал Старк. Важно огляделся по сторонам, потом, прямой как столб, прошагал к парусиновому креслу, тяжело опустился в него и уставился в пустоту. В палатке запахло перегаром. – Тебе спать не положено, и ты спать не будешь. На то тебе завтра и дают выходной, чтобы сегодня всю ночь не спал. А хочешь спать – спи, только завтра снова будешь работать.
Повернув голову, он мрачно глядел на повара. Повар молчал.
– Ну так что? – медленно произнес Старк. – Как ты решил, поварешка? Хочешь спать – валяй. Иди дрыхни. Я за тебя отдежурю. А ты выходи с утра.
– Мейлон, я же не про то, – начал объяснять повар. – Я только сказал, что…
– А если не про то, тогда заткнись.
– Хорошо, Мейлон! Но я…
– Я сказал – заткнись!
Он отвернулся от повара и невидящими глазами посмотрел на Пруита. Казалось, он смотрит сквозь него, на стенку за его спиной.
– Хотите сэндвичей – будут вам сэндвичи. Солдат нужно кормить, – сказал Старк. – Пусть они убивают друг друга хоть целый день, но тех, кто уцелеет, все равно надо кормить. И это закон. Пока жив хоть один, его обязаны кормить, – хрипло закончил он.
Все молчали.
– Приготовь ребятам сэндвичи, зараза, – сказал Старк, глядя на стенку за спиной у Пруита.
– Хорошо, Мейлон, – отозвался повар. – Как скажешь.
– Тогда давай шевелись, – хрипло приказал Старк.
– Да ладно, Мейлон, мы сами все сделаем, – примирительно сказал Пруит. – Зачем его беспокоить.
– Он ленивый боров, – ни к кому не обращаясь, заявил Старк. – Ему за то и платят, чтобы он сэндвичи готовил. Хотите, чтобы сделал вам сэндвичи, – сделает.
– Конечно, – сказал повар. – Почему ж не сделать.
– А ты, зараза, заткнись.
– Давай я лучше сам сделаю, – неловко предложил Пруит. – Нам всего-то по сэндвичу и по кружке кофе. Мы здесь есть не будем, пойдем на насыпь, чтобы никому не мешать. А он пусть спит.
– Ничего, не сдохнет, – сказал Старк. – Здесь столовка, а не спальня. Хотите есть здесь – ешьте здесь. А эта зараза пусть только пикнет – убью. Я и так решил заменить его, надо подыскать кого-нибудь получше.
– Если не возражаешь, мы возьмем с собой, – смущенно сказал Пруит.
– Берите. Идете на гитаре играть? – без всякого интереса спросил Старк.
– Да, – ответил Пруит от плиты, раскладывая мясо.
– О'кей, – прохрипел Старк. – Ну ты, зараза, ложись, дрыхни.
– Я не хочу спать, – сказал повар.
– Кому говорят, ложись! – прогремел голос судьбы.
– Ладно. – Виновато замолчав, повар тихонько улегся на столе.
Старк не глядел на повара. Он ни на кого не глядел. Отвернув колпачок бутылки, хлебнул виски, потом снова завинтил колпачок, и рука с зажатой бутылкой безвольно упала с подлокотника кресла. Больше он не сказал ни слова.
Пруит приготовил и раздал сэндвичи. В пронзительной тишине, плотным туманом сгущавшейся вокруг Старка, ребята торопливо налили себе кофе и, выбравшись на цыпочках из кухни, вздохнули с облегчением, словно их эвакуировали из зоны приближения урагана и позади осталась полоса штиля, своей гнетущей неподвижностью пугающая больше, чем любая буря. Выходя, Пруит задержался и поблагодарил Старка. Тот даже не повернулся к нему и продолжал сидеть, глядя в пустоту.
– Солдат нужно кормить, – сказал он с мрачным упорством атеиста, который решил убедить себя, что бог есть, и, глядя на алтарь, истово твердит: «Верую!»
С насыпи был виден весь Хикемский аэродром, мерцание его огней подсвечивало ночное небо. Тренировочные полеты проводились каждую ночь, и ангары были похожи на залитые светом пустые кинотеатры. В вышине над головой мигали красные, синие и зеленые огоньки самолетов, цепочка огней опоясывала высокий муравейник командно-диспетчерской башни. Луч прожектора щекотал снизу пузатые тучи.
Чтобы приблизить учения к условиям боевой обстановки, на полосе в ста ярдах от главных ворот стояли выкаченные из ангаров бомбардировщики «В–18», неблагодарные подопечные, ради которых и была затеяна вся эта канитель. Они приземисто нахохлились в укрытиях-капонирах, как птицы в гнездах, недовольные своей ролью бутафорского реквизита. Левее, далеко на дороге, с трудом можно было различить часового, сменившего Слейда.
– Как тебе наш начальник столовки? – спросил Пруит, с хрустом вгрызаясь в сэндвич. – Я тебе говорил, он отличный мужик.
– Я его представлял себе немного другим, – осторожно сказал Слейд.
– Он командует кухней, как диктатор.
– Это я понял.
– Сегодня он, конечно, слегка перебрал.
– Мне показалось, он не очень-то доволен жизнью, – робко заметил Слейд.
– Кто? Старк? Да он самый счастливый человек на свете.
– Может, пока ждем Энди, сбацаем «Тысячу миль»? – предложил Пятница, настраивая гитару.
– Блюз? Отлично! – обрадовался Слейд, довольный, что сменили тему. – Я блюзы люблю.
– Тогда вы с Энди подружитесь, – сказал Пятница. – Он сейчас подойдет.
Двигавшийся по дороге грузовик свернул к лагерю, включил фары, и с насыпи было слышно, как, пыхтя на второй скорости, он въезжает в проход между столбами ограждения. Потом он остановился, от темного пятна отделилась стайка огоньков, и, приплясывая, огоньки дружно двинулись в сторону кухни.
– Вы вроде говорили, у вас затемнение, – сказал Слейд.
– Так это ж лейтенант, – объяснил Пруит.
– Понятно.
Вскоре один огонек вынырнул из палатки – без других огоньков он казался крохотным и очень одиноким – и стал приближаться к ним по тропинке. Из темноты возник Энди с гитарой.
– Старк все на кухне сидит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277