Но, с другой стороны, как еще начать Джеку письмо Мишель Махер после пятнадцати лет молчания?
Дорогая Мишель,
Я сейчас в Хельсинки, ищу пару лесбиянок. А ты. чем занята?
Наверное, такое начало "чересчур странное". Джек скомкал листок и выбросил его в корзину. Лучше начать как-нибудь издалека.
Дорогая Мишель,
У меня новость — моя мама умерла. Оказалось, она всю жизнь лгала мне про отца — и, кажется, про все остальное тоже; все, что она мне говорила, видимо, сплошная ложь. Я сейчас в Европе; когда-то я думал, что на этом континенте мой папа переспал со всем, что движется, но оказалось, все наоборот — это моя мама трахалась с кем попало, в частности, насиловала тринадцатилетних мальчиков и соблазняла лесбиянок.
Любопытная история, не правда ли? Ты думаешь, ты все знаешь про свою жизнь, а копнешь — и выясняется бог знает что!
Этот лист бумаги Джек тоже выкинул. В итоге он решил, что единственный способ открыть переговоры с Мишель — это притвориться, что у него кожное заболевание. Нет, постойте-ка! Про что она ему написала? А-а, пожелала удачи со сценарием по "Глотателю"! Вот оно! Мишель — фанатка книг Эммы Оустлер. Наверное, можно подойти с литературной стороны, это произведет нужное впечатление.
Дорогая Мишель,
Спасибо за письмо. Я в самом деле был очень близок с Эммой Оустлер, хотя мы никогда и не занимались любовью, она только держала меня за пенис. Когда пишешь по книге сценарий, всегда приходится что-то менять, поэтому и мне пришлось кое-какие вещи переделать. Например, я заменил имя порнозвезды — ну разве я похож на человека по имени Мигель Сантьяго? Кроме того, никакой порнографии в фильме не будет — я придумал совсем другое кино. На порнографию будут только намеки. Кстати, мне говорят, что пенис у меня довольно маленький (в смысле, бывают и подлиннее).
Письмо Мишель Махер решительно не хотело писаться. Для Мишель он явно "чересчур странный", да не только для нее — для любого человека, который отчаянно не страдает от одиночества, не сошел с ума, не остался в детстве, не несет в сердце вечную скорбь (или по иной причине пребывает в депрессии), не изменяет мужу, не имеет татуировок (скажем, осьминога на заднице), не является пожилой женщиной, которая не прочь трахнуть кого-нибудь помладше!
Вдобавок Джек израсходовал всю фирменную бумагу отеля "Торни". Он был в ярости, день не удался — всё эти чертовы беременные бабы с их чертовой аэробикой, ну и плюс немецкий порножурнал (Джек едва не пошел купить его). На самом деле, понял Джек, и его стало трясти, он хочет заняться любовью с милой беременной женщиной — вроде как с женой, как с женщиной, которая вскоре родит его ребенка, как с Мишель Махер (он до сих пор на это надеялся).
Но это все мечты, ведь Джек не голоден и не устал; его реальный шанс — это снять кого-нибудь в ирландском пабе или позвонить Марианне. Впрочем, когда она закончит работу, Джек будет уже "слишком усталым", а искать "бравую девицу" в ирландском пабе — увольте, это просто унизительно.
Не дожидаясь вечера, Джек позвонил в Академию имени Сибелиуса и поинтересовался, не может ли кто подсказать ему, где найти двух выпускниц, которые учились там в семидесятые. Это оказалось непросто — для начала на том конце провода никак не могли предоставить Джеку человека, сносно говорящего по-английски, а потом, ведь Джек не знал фамилий своих девушек! Вот уж поистине поиски черной кошки в темной комнате.
— Я понимаю, вы будете смеяться, но мне нужны Ханнеле и Ритва, Ханнеле играла на виолончели, а Ритва на органе, и еще они были вместе, это все, что я знаю.
— Вместе? — переспросила женщина на другом конце провода У нее сомневающийся тон, как у опытного букиниста, который про себя уверен, что вы неправильно запомнили название нужной вам книги, но ведет себя вежливо.
— Ну да, они вроде как лесбиянки, — сказал Джек.
В ответ последовал глубокий вздох.
— Вы, наверное, журналист, — сказала женщина таким тоном, словно журналист синоним насильника.
— Нет, что вы, меня зовут Джек Бернс, я актер, — сказал Джек. — Эти девушки учились у моего отца, Уильяма Бернса, органиста. Я их видел еще ребенком, они были знакомы с моей мамой.
— Ах вот как, — сказала женщина. — Значит, я говорю с самым настоящим Джеком Бернсом?
— Да-да, с самым настоящим.
— Ах вот как, — повторила она, — что же, Ханнеле и Ритва не так знамениты, как вы, мистер Бернс, но в Финляндии они весьма знамениты.
— В самом деле?
— Да, в самом деле, — повторила женщина. — Отыскать их в Хельсинки проще простого. Вы могли спросить первого встречного и получили бы ответ.
Джек молчал, женщина, подождав, снова вздохнула, видимо, тщательно выбирала слова:
— Я едва могу удержаться от искушения, Джек Бернс, но все же не стану спрашивать вас, как вы сейчас одеты.
Джек позвонил портье и заказал что-нибудь поесть, а заодно пачку фирменной бумаги. Он подавил в себе слабое желание пойти попытать удачу в ирландском пабе, а также желание посильнее — позвонить Марианне.
На следующее утро он встал рано и отправился в спортзал "Мотивус".
Он не знал, как ему подойти к Ханнеле и Ритве, как завести разговор. Играли они в церкви с непроизносимым названием Темппелиаукионкиркко, она же Церковь в скале. Церковь эта была знаменита на всю Финляндию, не меньше самих Ханнеле и Ритвы. Она находилась как бы под землей, вытесана в породе и накрыта медным куполом — ультрамодернистский дизайн, видимо, так можно добиться более качественной акустики. Там все время шли концерты и, конечно, службы по воскресеньям (по лютеранскому обряду).
— Там все очень лютеранское, — поведала Джеку женщина из академии (и что только она имеет в виду, подумал он).
Ритва служила главным органистом (бессменный исполнитель на воскресных службах), а Ханнеле часто ей аккомпанировала. Джек поинтересовался, много ли в мире написано музыки для дуэта орган—виолончель (он сам впервые слышал о таком), но дама из академии сказала, что Ханнеле и Ритва знамениты своими "импровизационными талантами". Да уж, лесбийской паре приходится развивать "импровизационные таланты", подумал Джек; еще бы, если, как говорила Ингрид My, они в самом деле обе переспали с Алисой, но не расстались после этого, то, значит, они и правда умеют ставить успешные эксперименты.
На всю Финляндию прославились не только их выступления, но даже репетиции, народ в обеденный перерыв ходил в Церковь в скале, только чтобы послушать, как они "разминаются". Джек подумал, в таком контексте с ними будет непросто завязать разговор — и Ханнеле, и Ритва, и сам он слишком знамениты, чтобы окружающие уважительно относились к их праву на личную жизнь. Наверное, лучше появиться в церкви сразу после обеда и пригласить их обеих на ужин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266