– И с этим мы опоздали. Король и это пытался сделать. Решил очистить государственный аппарат от итальянцев, начал со школ. И что же? Итальянцы вышли победителями. В наших школах теперь итальянский язык изучают в обязательном порядке. Итальянцы настаивают даже, чтобы мы и форму приветствия изменили, перешли на фашистскую. Они стали невыносимы: каждый день требуют какой-нибудь уступки, и не просто требуют, а диктуют. Настоящий правитель у нас теперь Якомони, он распоряжается. А католическое духовенство совсем взбесилось, открыто выступает за присоединение к Италии.
– Почему не принимаются меры?
– Против кого? Разве ты не знаешь, что большинство министров и депутатов парламента состоят на содержании итальянского посольства? Регулярно получают там жалованье, вот так-то! Байрактары, высшее духовенство, знать – буквально все на службе у итальянцев. Можно подумать, ты этого не слыхал. А то, что среди наших офицеров полным-полно итальянских шпионов, тебе известно? Король опирается на одну жандармерию. Да и вообще, Нуредин-бей, мы у власти держимся лишь потому, что народ не организован.
– И все-таки нельзя сидеть сложа руки.
– Должно быть, ты прав. Муса Юка, например, предложил королю арестовать всех, кто работает на Италию. Сам-то он, пожалуй, единственный, кто не получает денег от итальянцев. Он да еще Абдуррахман Кроси, а все остальные… – Гафур-бей снова выпил. – Да и этим итальянцы только потому не платят, что они ни на что не годны. К чему Италии такие скандалезные личности?
– И что же ответил король Мусе Юке?
– Сказал: «Рассмотрим».
– Ну и как, рассмотрел?
– Ты же знаешь, Нуредин-бей: «рассмотрим» – это просто завуалированный отказ. Такой ответ ни к чему не обязывает, успокаивает совесть и в то же время не лишает просителя надежды.
– Значит, тем все дело и кончилось?
– Нет, почему же? Его высокое величество вызвал Мусу Юку и приказал провести расследование и аресты среди… коммунистов. Волк под носом, а мы следы ищем.
– И дальше что?
– А ничего. Муса-эфенди пустил своих ищеек по следу, так что в один прекрасный день разразится какой-нибудь процесс над коммунистами. А сам тем временем покупает поместья в Турции. Сообразил, что не сегодня-завтра нагрянет сюда Италия, а тогда спасайся, кто может!
– И король знает об этом?
– А как же? Может быть, сам и присоветовал. Абдуррахман тоже купил поместье в Турции. Я не удивлюсь, если узнаю, что и король купил.
– И как же теперь?
– А черт его знает, как теперь. Может, у тебя есть какое-нибудь соображение на этот счет, Нуредин-бей?
– А ты разве не задумываешься над этим?
– Какой смысл, Нуредин-бей? Король нам больше не доверяет. Он сейчас свои делишки устраивает с помощью своих сестер. Отправляет их якобы на отдых в Европу или Америку, а с ними кого-нибудь вроде Абдуррахмана. Открой-ка еще бутылочку.
Нуредин-бей откупорил бутылку. У его приятеля уже начал заплетаться язык, на покрасневшем лице особенно ярко выделялся шрам на лбу.
– Король больше всего боится, как бы Италия не сговорилась с Югославией и Грецией. А пока этого не произошло, ему кажется, что он в безопасности и никто его не тронет. А Италия вовсе и не собирается делиться с нашими соседями! К чему, когда она может присвоить всю Албанию? Не расстраивайся, Нуредин-бей. Ты помнишь двенадцатый год, наш разговор ночью в Стамбуле, когда стало известно о поражении турецких войск? История повторяется. Ну подумай сам, что мы можем сейчас сделать? Италия, как дамоклов меч, нависает над нами извне, а внутри мы как на вулкане, вот-вот все взлетит на воздух. Года не проходит, чтобы не раскрыли какой-нибудь заговор, а то и восстание вспыхнет. Вот, пока тебя не было, одно за другим: покушение в Вене, заговор во Влёре, Фиерское восстание, Дельвинское восстание. А в последнее время вдобавок и коммунисты зашевелились. Куда ни кинь, все клин. Уж лучше Италия, чем большевики. При итальянцах коммунистам придется сидеть смирно. Ну а нам, Нуредин-бей, пора позаботиться о себе.
– Ты что же, советуешь отступиться от его высокого величества? Ведь он всегда защищал наши интересы, нашу собственность. Нет, Гафур-бей, это не для меня!
– Брось, Нуредин-бей. Ты же видишь, ничего другого не остается. Все потеряло смысл. Да, мы пошли за ним, когда были молоды, с юношеским пылом, так сказать, ну а теперь мы состарились, поумнели, и что ж, так и будем идти за ним? Мы поддерживали его когда были с ним на равных, но не потащимся же за ним теперь, ведь он заделался большим господином, а мы всего лишь его лакеи! А потом, Италия ведь не тронет нашей собственности. Наоборот, оградит наши интересы еще получше Ахмет-бея. Ну, выпьем!
– Твое здоровье!
Они, чокнувшись, выпили.
– Хочешь, представлю тебя итальянскому послу?
– Так ведь я с ним знаком. Познакомился в тот день, когда получил новое назначение.
– Ты меня не понял. А может, уже обеспечил себе дополнительный окладец? Ну что ж. У нас большинство министров и депутатов получает по два, по три оклада… Разве плохо получать жалованье и тут и там?
– Ты о чем, Гафур-бей?
– Да ладно, Нуредин-бей, сам предложил говорить откровенно, вот я и говорю. Да и что я такого сказал? Его высокое величество первый подал пример!
– Король?
– А кто же! Разве не он получил миллион лир персонально от Муссолини? Он сделал первый шаг, чего ж ты хочешь от других? Вот и доигрались!..
Нуредин-бей молчал. Ему вспомнилась ночь в Нью-Йорке, когда он говорил с Ферид-беем. Только на сей раз ему выпала другая роль. Он сам сидел и слушал, что говорил ему захмелевший Гафур-бей.
– А что они от нас потребуют?
Гафур-бей засмеялся.
– Да ничего, Нуредин-бей. Ну что они могут от нас потребовать? Военные сведения? Так ведь наша армия у них в руках, они осведомлены гораздо лучше, чем этот осел Джемаль Аранити, наш командующий. Сведения по экономике? Да у нас и экономики-то нет. А то, что есть, итальянцы знают лучше нас. Они и в наших поместьях наверняка лучше знают, что есть, чего нет. Остаются сведения о королевском дворе. Но и тут Зэфи каждый божий день сообщает им все, вплоть до меню.
– Старший адъютант?
– Он самый.
– И он тоже…
– Да он на этом деле собаку съел. Так что, Нуредин-бей, пора и тебе присоединяться. Это проще простого – письмецо одно подписать, и все. Не ты первый. Коли уж Джафер бей Юпи, Фейзи-бей Ализоти да все остальные подписали, чего ж нам-то не подписать, а? Подумаешь, одна подпись, зато потом, как бы дело ни обернулось, мы с тобой останемся на коне. Принеси-ка еще бутылочку.
X
Выйдя на тюремный двор, Лёни глубоко вздохнул и сел под стеной, где зеленело несколько травинок. Его вдруг охватило желание броситься ничком на землю и вдохнуть ее запах, ощутить ее теплое дыхание. В деревне уже отбили сошники к севу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88