— Я знаю, что делаю. Нам больше не о чем говорить. Ты должен действовать, не рассчитывая на меня.
— Хитрый, жид, — Эль-Калаам осклабился. — Очень хитрый. — Он ткнул Бока пальцем в грудь. — Ты просто редкий придурок, в чем сам убедишься. Не забудь наш разговор. Ты приползешь ко мне, умоляя, чтобы я позволил тебе выполнить мои поручения. — Он приблизил свое лицо к Боку. — Так и будет.
Он повернулся к Фесси.
— Присоединяй.
Фесси скрылся в ванной. Оттуда послышались тихие звуки. Потом Фесси вернулся и коротко кивнул.
— Малагез! — скомандовал Эль-Калаам. Широкоплечий малый развязал шнур, стягивавший голени Бока.
— Усади его.
Малагез опустил приклад МР-40 на плечо промышленника. Тот, застонав, рухнул на кресло.
— Так лучше.
Малагез связал руки жертвы, заведя их за кресло.
— Готово.
Фесси, подняв сужающийся патрубок на свободном конце шланга, поднес его к лицу Бока.
— Тебя так и переполняют всевозможные сионистские идеи, — холодно замети Эль-Калаам. — Ну что ж, сейчас ты узнаешь, как бывает, когда тебя переполняет кое-чем иным. — Бок поглядывал то на него, то на латунный патрубок в руках Фесси.
— Тебе когда-нибудь доводилось видеть утопленников? Думаю, да. Давным-давно, в Европе. Раздувшиеся тела мертвецов. Смрад, запах гнили. Ты посмотрел на лучшего друга и не узнал его. — Он смотрел сверху вниз на вспотевшего Бока. — Да, ты видел, как они тонули и уходили в никуда. И ты говорил про себя: хорошо, что они, а не я. Верно, Бок?
— Теперь, боюсь, тебе придется почувствовать себя в их шкуре. А потом ты сделаешь все так, как я велю.
Бок оскалил зубы. Пот тоненькой струйкой стекал с его подбородка.
— Никогда.
Эль-Калаам зажал пальцами ноздри Бока. Тот потряс головой, но тщетно. Через некоторое время он был вынужден открыть рот, чтобы сделать вдох, и Фесси тут же вставил туда патрубок.
— Никогда не говори никогда, Бок, — сказал Эль-Калаам, все еще не разжимая пальцев.
Глаза промышленника вылезли из орбит, а когда Фесси пропихнул шланг поглубже, он начал давиться и издавать жуткие мяукающие звуки.
— Это тяжело, Бок, а? — заметил Эль-Калаам. — Чувствовать себя таким беспомощным? — Бок дико вращал глазами, потом его начало трясти: вначале ноги, затем и туловище. Хэтер видела судороги, пробегавшие по мышцам его шеи. — Что ты за несчастное создание, Бок! Впрочем, всего лишь типичный представитель своей расы.
— Что вы собираетесь сделать с ним? — не выдержала Хэтер. — Удушить его?
Даже не взглянув на нее, Эль-Калаам приказал:
— Наполняй его водой, Фесси. Но не торопись. Пусть действие длится подольше. Так оно окажется... более убедительным.
— Пытка.
Эль-Калаам пожал плечами.
— Это всего лишь слово. Удел женщин — пустые слова, а мужчин — действие. Результат, вот что в конечном счете принимается во внимание. Всегда надо жертвовать чем-то, чтобы получить желаемое. В данном случае...
— Значит, вы жертвуете человечностью... Он повернулся к Хэтер, точно ужаленный, и наотмашь ударил ее по лицу.
— Кто ты такая, чтобы рассказывать мне о человечности? — загремел он. — Стрелок. Охотник на мелких грызунов. Ты убиваешь без всякой цели, просто ради развлечения. Я же делаю это ради моего народа и страны. Ради того, чтобы мы могли вернуться на родину. То, что я делаю, — справедливо, но ты..., — он плюнул ей под ноги, — тому, что творишь ты, нет оправдания. — Он мотнул головой. — Малагез, отведи ее отсюда. Пусть ждет вместе с брюнеткой.
Жуткая тишина, царившая в гостиной, не позволяла им отрешиться от отрывистых криков, доносившихся из дальнего крыла, где террористы занимались Боком.
Наконец Малагез вернулся оттуда. До этого в течение нескольких секунд не было слышно ни звука, и Хэтер, державшая Сюзан в своих объятиях, закусила губу в предчувствии развязки.
Войдя в гостиную, Малагез сделал жест рукой, подзывая женщин.
— Сейчас вы обе пойдете со мной, — сказал он.
* * *
Когда во время обеденного перерыва, чуть живая от усталости. Дайна ввалилась в свой трейлер, то обнаружила там Бонстила, рывшегося в холодильнике, стоявшем в дальнем углу возле туалетного столика.
— Ищите улики? — поинтересовалась она. Бонстил обернулся, в руках у него Дайна увидела бутылку.
— Нет, всего лишь ломтик лайма, — он улыбнулся.
— Вы пришли слишком поздно, — заметила она, закрывая дверь. — Я вся выдохлась.
Он открутил пробку и сделал глоток прямо из горлышка.
— Может быть, вам все же стоит воспользоваться стаканом? — едко бросила Дайна. Она злилась из-за того, что он не счел нужным встретиться с ней раньше.
Бонстил беззаботно потряс бутылкой.
— Ничего. Я привык есть на ходу.
Только сейчас Дайна как следует рассмотрела его шикарный бледно-розовый костюм, который плохо вязался с ее представлениями о размерах жалования офицеров полиции.
— Вы неплохо одеваетесь для полицейского, во всяком случае. — Она плюхнулась в кресло и сняла туфли. Он усмехнулся.
— Вот что значит быть на содержании, — возможно, он сказал это в шутку, однако выражение, затаившееся в его серо-голубых глазах, оставалось угрюмым и замкнутым. Затем он прислонился к холодильнику и сказал. — Вы хотели поговорить со мной. О чем?
— Вы сказали, что вам понадобится моя помощь.
— Ну да, впрочем, я не думаю...
— Вы передумали.
Поставив бутылку, он подошел к маленькому столику и, отогнув занавеску, выглянул наружу. На автостоянке царила обычная суматоха.
— Я не хочу ввязывать вас в это дело.
— Почему?
Он повернулся к ней.
— Удивительно слышать такой глупый вопрос из уст столь умной леди, мисс Уитней.
— Я хочу помочь.
— Я ценю это. — Его глаза, однако, говорили иное. — Однако вам не стоит понапрасну утруждать себя. Дайна сменила тактику.
— Вы не были откровенны со мной до конца.
— Да? — он произнес это без всякого удивления. — Относительно чего же?
— Той кровавой эмблемы, обнаруженной вами, сбоку на... колонке, — она глотнула воздуху, усилием воли отгоняя кошмарное видение, засевшее глубоко внутри нее.
— Это — дело полиции, мисс Уитней.
— И мое тоже.
Произнося это, Дайна наклонилась вперед. Бонстил вздохнул и, закрыв глаза, потер веки. Когда он заговорил, его голос приобрел монотонное, занудливое звучание, как у лектора, читающего незнакомый или изрядно опостылевший материал.
— Чуть больше двух лет назад тринадцатого ноября у северо-западной границы парка Голден Гэйт в Сан-Франциско было обнаружено тело двадцатитрехлетней студентки колледжа. Перед смертью она была жестоко избита и изуродована. Возле ее тела лежал камень с рисунком, изображавшем, как выяснилось при обследовании, меч, заключенный в кольцо. Позднее так же подтвердился тот факт, что эмблема, — он намеренно употребил слово, произнесенное Дайной, — была нарисована кровью жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
— Хитрый, жид, — Эль-Калаам осклабился. — Очень хитрый. — Он ткнул Бока пальцем в грудь. — Ты просто редкий придурок, в чем сам убедишься. Не забудь наш разговор. Ты приползешь ко мне, умоляя, чтобы я позволил тебе выполнить мои поручения. — Он приблизил свое лицо к Боку. — Так и будет.
Он повернулся к Фесси.
— Присоединяй.
Фесси скрылся в ванной. Оттуда послышались тихие звуки. Потом Фесси вернулся и коротко кивнул.
— Малагез! — скомандовал Эль-Калаам. Широкоплечий малый развязал шнур, стягивавший голени Бока.
— Усади его.
Малагез опустил приклад МР-40 на плечо промышленника. Тот, застонав, рухнул на кресло.
— Так лучше.
Малагез связал руки жертвы, заведя их за кресло.
— Готово.
Фесси, подняв сужающийся патрубок на свободном конце шланга, поднес его к лицу Бока.
— Тебя так и переполняют всевозможные сионистские идеи, — холодно замети Эль-Калаам. — Ну что ж, сейчас ты узнаешь, как бывает, когда тебя переполняет кое-чем иным. — Бок поглядывал то на него, то на латунный патрубок в руках Фесси.
— Тебе когда-нибудь доводилось видеть утопленников? Думаю, да. Давным-давно, в Европе. Раздувшиеся тела мертвецов. Смрад, запах гнили. Ты посмотрел на лучшего друга и не узнал его. — Он смотрел сверху вниз на вспотевшего Бока. — Да, ты видел, как они тонули и уходили в никуда. И ты говорил про себя: хорошо, что они, а не я. Верно, Бок?
— Теперь, боюсь, тебе придется почувствовать себя в их шкуре. А потом ты сделаешь все так, как я велю.
Бок оскалил зубы. Пот тоненькой струйкой стекал с его подбородка.
— Никогда.
Эль-Калаам зажал пальцами ноздри Бока. Тот потряс головой, но тщетно. Через некоторое время он был вынужден открыть рот, чтобы сделать вдох, и Фесси тут же вставил туда патрубок.
— Никогда не говори никогда, Бок, — сказал Эль-Калаам, все еще не разжимая пальцев.
Глаза промышленника вылезли из орбит, а когда Фесси пропихнул шланг поглубже, он начал давиться и издавать жуткие мяукающие звуки.
— Это тяжело, Бок, а? — заметил Эль-Калаам. — Чувствовать себя таким беспомощным? — Бок дико вращал глазами, потом его начало трясти: вначале ноги, затем и туловище. Хэтер видела судороги, пробегавшие по мышцам его шеи. — Что ты за несчастное создание, Бок! Впрочем, всего лишь типичный представитель своей расы.
— Что вы собираетесь сделать с ним? — не выдержала Хэтер. — Удушить его?
Даже не взглянув на нее, Эль-Калаам приказал:
— Наполняй его водой, Фесси. Но не торопись. Пусть действие длится подольше. Так оно окажется... более убедительным.
— Пытка.
Эль-Калаам пожал плечами.
— Это всего лишь слово. Удел женщин — пустые слова, а мужчин — действие. Результат, вот что в конечном счете принимается во внимание. Всегда надо жертвовать чем-то, чтобы получить желаемое. В данном случае...
— Значит, вы жертвуете человечностью... Он повернулся к Хэтер, точно ужаленный, и наотмашь ударил ее по лицу.
— Кто ты такая, чтобы рассказывать мне о человечности? — загремел он. — Стрелок. Охотник на мелких грызунов. Ты убиваешь без всякой цели, просто ради развлечения. Я же делаю это ради моего народа и страны. Ради того, чтобы мы могли вернуться на родину. То, что я делаю, — справедливо, но ты..., — он плюнул ей под ноги, — тому, что творишь ты, нет оправдания. — Он мотнул головой. — Малагез, отведи ее отсюда. Пусть ждет вместе с брюнеткой.
Жуткая тишина, царившая в гостиной, не позволяла им отрешиться от отрывистых криков, доносившихся из дальнего крыла, где террористы занимались Боком.
Наконец Малагез вернулся оттуда. До этого в течение нескольких секунд не было слышно ни звука, и Хэтер, державшая Сюзан в своих объятиях, закусила губу в предчувствии развязки.
Войдя в гостиную, Малагез сделал жест рукой, подзывая женщин.
— Сейчас вы обе пойдете со мной, — сказал он.
* * *
Когда во время обеденного перерыва, чуть живая от усталости. Дайна ввалилась в свой трейлер, то обнаружила там Бонстила, рывшегося в холодильнике, стоявшем в дальнем углу возле туалетного столика.
— Ищите улики? — поинтересовалась она. Бонстил обернулся, в руках у него Дайна увидела бутылку.
— Нет, всего лишь ломтик лайма, — он улыбнулся.
— Вы пришли слишком поздно, — заметила она, закрывая дверь. — Я вся выдохлась.
Он открутил пробку и сделал глоток прямо из горлышка.
— Может быть, вам все же стоит воспользоваться стаканом? — едко бросила Дайна. Она злилась из-за того, что он не счел нужным встретиться с ней раньше.
Бонстил беззаботно потряс бутылкой.
— Ничего. Я привык есть на ходу.
Только сейчас Дайна как следует рассмотрела его шикарный бледно-розовый костюм, который плохо вязался с ее представлениями о размерах жалования офицеров полиции.
— Вы неплохо одеваетесь для полицейского, во всяком случае. — Она плюхнулась в кресло и сняла туфли. Он усмехнулся.
— Вот что значит быть на содержании, — возможно, он сказал это в шутку, однако выражение, затаившееся в его серо-голубых глазах, оставалось угрюмым и замкнутым. Затем он прислонился к холодильнику и сказал. — Вы хотели поговорить со мной. О чем?
— Вы сказали, что вам понадобится моя помощь.
— Ну да, впрочем, я не думаю...
— Вы передумали.
Поставив бутылку, он подошел к маленькому столику и, отогнув занавеску, выглянул наружу. На автостоянке царила обычная суматоха.
— Я не хочу ввязывать вас в это дело.
— Почему?
Он повернулся к ней.
— Удивительно слышать такой глупый вопрос из уст столь умной леди, мисс Уитней.
— Я хочу помочь.
— Я ценю это. — Его глаза, однако, говорили иное. — Однако вам не стоит понапрасну утруждать себя. Дайна сменила тактику.
— Вы не были откровенны со мной до конца.
— Да? — он произнес это без всякого удивления. — Относительно чего же?
— Той кровавой эмблемы, обнаруженной вами, сбоку на... колонке, — она глотнула воздуху, усилием воли отгоняя кошмарное видение, засевшее глубоко внутри нее.
— Это — дело полиции, мисс Уитней.
— И мое тоже.
Произнося это, Дайна наклонилась вперед. Бонстил вздохнул и, закрыв глаза, потер веки. Когда он заговорил, его голос приобрел монотонное, занудливое звучание, как у лектора, читающего незнакомый или изрядно опостылевший материал.
— Чуть больше двух лет назад тринадцатого ноября у северо-западной границы парка Голден Гэйт в Сан-Франциско было обнаружено тело двадцатитрехлетней студентки колледжа. Перед смертью она была жестоко избита и изуродована. Возле ее тела лежал камень с рисунком, изображавшем, как выяснилось при обследовании, меч, заключенный в кольцо. Позднее так же подтвердился тот факт, что эмблема, — он намеренно употребил слово, произнесенное Дайной, — была нарисована кровью жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193