Это уважаемая профессия. Мой отец делал то же самое, пока его однажды не подловили и не прикончили. — Он побарабанил пальцами по стене. Они были длинными, худыми, очень сильными и походили на пальцы хирурга. — Это убило бы мою маму, если б она узнала, чем я занимаюсь. Но она уже умерла, так что теперь это никого не касается. Кроме меня, конечно.
— Но ты...
— Такой маленький, — закончил он за нее фразу и пожал плечами. — Вначале все так говорили. Рост здесь не играет никакой роли, мама. — Трип подмигнул ей. — Я тебе выдам один секрет, если его, конечно, можно считать таковым. Большинство людей налагаются на силу. Она дает ощущение безопасности. — Он покачал головой. — Но сила не имеет никакого значения. Надо научиться пользоваться тем, что у тебя есть, понимаешь. Да. Надо научиться этому ремеслу так же, как любому другому. Если ты валяешь дурачка, то тебе — крышка.
— Но я не понимаю, почему ты выбрал...
— Выбрал! — Взгляд Трипа стал жестким, и Дайна почувствовала, как все его тело внезапно напряглось. — Выбор тут совершенно ни при чем, мама. Это игрушка для белых, у которых есть время учиться в колледжах. Я не выбирал ничего. Мне пришлось встать на этот путь, потому что другого для меня просто не существовало. Проклятье!
— Какая-то сволочь приходит и убивает моего отца: что мне остается делать? Сидеть над трупом и обливаться слезами? Ни за что на свете, мама! Я вышел на улицу, держа отцовский «Магнум» 357-го калибра обеими руками, и в тот момент, когда этот ублюдок садился в свой «Континенталь», я сказал: «Извините, сэр, у вас что-то на лобовом стекле». И нажал на курок. Выстрел, отбросивший меня на десять футов, пробивает в стекле дыру достаточную, чтобы в нее пролез человек. Я заглянул внутрь и заблевал все бархатные сидения в салоне, потому что этому козлу снесло весь череп, и на его месте торчал темный обрубок, из которого кровь хлестала как вода из фонтана. — Он внимательно взглянул на Дайну.
— Таков был мой выбор, мама. Если это можно назвать выбором.
— Что случилось потом?
— Что случилось? Черт возьми, ты наивна, малышка. Они явились за мной — друзья этого ублюдка: у него их было много. — Он улыбнулся, точно вспомнив что-то приятное. — Однако я быстро учился. За голову каждого из них обещали неплохие деньги: это была моя первая зарплата...
— Ты убил их всех? Ты шутишь.
— Черта с два, мама. Только не спрашивай Бэба. Он надерет мне задницу, если узнает, что я так распустился в твоем присутствии.
— Я же обещала, что ничего не скажу ему, — ответила Дайна. — Я просто хочу знать... Ты, случайно, не водишь меня за нос?
— Зачем мне это нужно, мама? Я, черт побери, не шучу, если речь заходит о таких вещах, спроси любого. Да вот хотя бы Стиксона. Спроси, спроси его.
— О, да, — произнес Стиксон, высоко поднимая брови. — Трип всегда серьезен, когда говорит на эту тему. Должен заметить, что невозможно представить более надежного и верного друга. Рядом с ним чувствуешь себя в полной безопасности. — Он улыбнулся и погладил Дайну по голове. — Ну как, тебе нравится здесь?
— Лучше и быть не может, — сказала она. — Однако меня интересует одна вещь.
— Какая, малютка?
— Как они выживают?
— Ну, многим этого не удается или, что даже более правдоподобно, они просто идут своим путем, если ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя, разумеется, вся жизнь вообще представляет собой следование тому или другому пути.
— Но ведь это такой... тайный путь. Стиксон опять улыбнулся.
— В этом заключается часть его привлекательности. Они нужны, их знают и уважают. Во многом они даже идут тропами богов. Чего большего они могут желать? Они обретают завершенность, заглаживающую боль и страдания в прошлом, ранний разрыв с семьей. Именно мысль о семье поддерживает их на самом деле, потому что это единственное, что они имели, когда были детьми.
— Ты говоришь так, словно сам не являешься одним из них; словно ты выше этого...
В глазах Стиксона появилось особенное выражение; он несколько раз моргнул, точно пытаясь прогнать его.
— Да, пожалуй. Наверное, таким образом мне... удается отложить в сторону эти воспоминания. Не забыть, заметь; нет, нет, никогда. Просто жить в настоящем, не позволяя прошлому довлеть над тобой. — Он смотрел на Дайну сверху вниз, точно с олимпийских высот. — Я — профессиональный танцор, Дайна. Я не стреляю в людей. И тем не менее в этом мире я такой же пария, как и Трип. — Стиксон разглядывал ее так, словно ей, в конце концов, удалось вывести его из себя.
— Странно, что ты здесь, — медленно проговорил он, — в это самое мгновение стоишь передо мной. И ты не боишься...
— Из-за Бэба.
Он бросил на нее странный взгляд.
— Да. Совершенно верно. Но ведь ты здесь. Мне представляется, что скорей ты должна прийти к Бэбу, а не наоборот.
— Так оно и было.
— Хорошо. Значит, ты сама пришла к нему. Но не сбежала из дому, само собой. По крайней мере, ты не похожа на других беглецов, появляющихся среди нас. Ты пришла не для того, чтобы стать шлюхой или за наркотиками. — Он задумчиво потер губы указательным пальцем. — Тогда почему же ты пришла?
— Я... вряд ли я могу ответить сама.
— Ну что ж, — он вновь погладил ее волосы, — сейчас это не имеет значения. Но потом будет. Обязательно. — Последние слова он пробормотал рассеянным тоном.
— Итак, — поинтересовался Трип, приближаясь к ним, — что же этот сукин сын наговорил тебе обо мне? Какой я законченный негодяй?
— Ничего подобного, — возразила Дайна. — Как раз наоборот.
Трип перевел взгляд с нее на Стиксона.
— Это правда? Очень вежливо с твоей стороны, брат.
— Вежливость, — ответил тот, — не имеет к этому никакого отношения.
— О чем это он? — Трип хихикнул. — Что он говорит?
Бэби, ты изъясняешься так, что нигер, работающий на улицах в поте лица, больше не в состоянии понимать тебя.
— Черт возьми, Трип. Прекрати устраивать балаган в присутствии леди. Кого ты хочешь поймать на такую дешевку?
— Что ты так разошелся, Бэби?
— Видишь ли. Дайна. Трип полагает, что чем менее серьезно ты воспринимаешь его, тем для него легче будет пришить тебя однажды. И знаешь? Он абсолютно прав, — сказав это, он повернулся к Трипу. — Но ты не забывай, Бэби, что здесь праздничная вечеринка. И у тебя на сегодня выходной. Это нейтральная территория, где не стреляют и не занимаются другими подобными вещами. — Он ткнул Трипа пальцем в грудь. — Поэтому давай чуточку полегче на поворотах. Расслабься и веселись.
— Эй, Бэби. Стоит расслабиться на секунду, и тебя придется отскребать от стены. Послушай, приятель. Я знаю, чего мне стоило добраться досюда.
— Эй, Бэби, — сказал Стиксон, великолепно передразнивая голос Трипа. — С тобой можно сдохнуть с тоски. — Он ухмыльнулся и покинул их.
— Где Бэб? — спросила Дайна, оглядываясь вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
— Но ты...
— Такой маленький, — закончил он за нее фразу и пожал плечами. — Вначале все так говорили. Рост здесь не играет никакой роли, мама. — Трип подмигнул ей. — Я тебе выдам один секрет, если его, конечно, можно считать таковым. Большинство людей налагаются на силу. Она дает ощущение безопасности. — Он покачал головой. — Но сила не имеет никакого значения. Надо научиться пользоваться тем, что у тебя есть, понимаешь. Да. Надо научиться этому ремеслу так же, как любому другому. Если ты валяешь дурачка, то тебе — крышка.
— Но я не понимаю, почему ты выбрал...
— Выбрал! — Взгляд Трипа стал жестким, и Дайна почувствовала, как все его тело внезапно напряглось. — Выбор тут совершенно ни при чем, мама. Это игрушка для белых, у которых есть время учиться в колледжах. Я не выбирал ничего. Мне пришлось встать на этот путь, потому что другого для меня просто не существовало. Проклятье!
— Какая-то сволочь приходит и убивает моего отца: что мне остается делать? Сидеть над трупом и обливаться слезами? Ни за что на свете, мама! Я вышел на улицу, держа отцовский «Магнум» 357-го калибра обеими руками, и в тот момент, когда этот ублюдок садился в свой «Континенталь», я сказал: «Извините, сэр, у вас что-то на лобовом стекле». И нажал на курок. Выстрел, отбросивший меня на десять футов, пробивает в стекле дыру достаточную, чтобы в нее пролез человек. Я заглянул внутрь и заблевал все бархатные сидения в салоне, потому что этому козлу снесло весь череп, и на его месте торчал темный обрубок, из которого кровь хлестала как вода из фонтана. — Он внимательно взглянул на Дайну.
— Таков был мой выбор, мама. Если это можно назвать выбором.
— Что случилось потом?
— Что случилось? Черт возьми, ты наивна, малышка. Они явились за мной — друзья этого ублюдка: у него их было много. — Он улыбнулся, точно вспомнив что-то приятное. — Однако я быстро учился. За голову каждого из них обещали неплохие деньги: это была моя первая зарплата...
— Ты убил их всех? Ты шутишь.
— Черта с два, мама. Только не спрашивай Бэба. Он надерет мне задницу, если узнает, что я так распустился в твоем присутствии.
— Я же обещала, что ничего не скажу ему, — ответила Дайна. — Я просто хочу знать... Ты, случайно, не водишь меня за нос?
— Зачем мне это нужно, мама? Я, черт побери, не шучу, если речь заходит о таких вещах, спроси любого. Да вот хотя бы Стиксона. Спроси, спроси его.
— О, да, — произнес Стиксон, высоко поднимая брови. — Трип всегда серьезен, когда говорит на эту тему. Должен заметить, что невозможно представить более надежного и верного друга. Рядом с ним чувствуешь себя в полной безопасности. — Он улыбнулся и погладил Дайну по голове. — Ну как, тебе нравится здесь?
— Лучше и быть не может, — сказала она. — Однако меня интересует одна вещь.
— Какая, малютка?
— Как они выживают?
— Ну, многим этого не удается или, что даже более правдоподобно, они просто идут своим путем, если ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя, разумеется, вся жизнь вообще представляет собой следование тому или другому пути.
— Но ведь это такой... тайный путь. Стиксон опять улыбнулся.
— В этом заключается часть его привлекательности. Они нужны, их знают и уважают. Во многом они даже идут тропами богов. Чего большего они могут желать? Они обретают завершенность, заглаживающую боль и страдания в прошлом, ранний разрыв с семьей. Именно мысль о семье поддерживает их на самом деле, потому что это единственное, что они имели, когда были детьми.
— Ты говоришь так, словно сам не являешься одним из них; словно ты выше этого...
В глазах Стиксона появилось особенное выражение; он несколько раз моргнул, точно пытаясь прогнать его.
— Да, пожалуй. Наверное, таким образом мне... удается отложить в сторону эти воспоминания. Не забыть, заметь; нет, нет, никогда. Просто жить в настоящем, не позволяя прошлому довлеть над тобой. — Он смотрел на Дайну сверху вниз, точно с олимпийских высот. — Я — профессиональный танцор, Дайна. Я не стреляю в людей. И тем не менее в этом мире я такой же пария, как и Трип. — Стиксон разглядывал ее так, словно ей, в конце концов, удалось вывести его из себя.
— Странно, что ты здесь, — медленно проговорил он, — в это самое мгновение стоишь передо мной. И ты не боишься...
— Из-за Бэба.
Он бросил на нее странный взгляд.
— Да. Совершенно верно. Но ведь ты здесь. Мне представляется, что скорей ты должна прийти к Бэбу, а не наоборот.
— Так оно и было.
— Хорошо. Значит, ты сама пришла к нему. Но не сбежала из дому, само собой. По крайней мере, ты не похожа на других беглецов, появляющихся среди нас. Ты пришла не для того, чтобы стать шлюхой или за наркотиками. — Он задумчиво потер губы указательным пальцем. — Тогда почему же ты пришла?
— Я... вряд ли я могу ответить сама.
— Ну что ж, — он вновь погладил ее волосы, — сейчас это не имеет значения. Но потом будет. Обязательно. — Последние слова он пробормотал рассеянным тоном.
— Итак, — поинтересовался Трип, приближаясь к ним, — что же этот сукин сын наговорил тебе обо мне? Какой я законченный негодяй?
— Ничего подобного, — возразила Дайна. — Как раз наоборот.
Трип перевел взгляд с нее на Стиксона.
— Это правда? Очень вежливо с твоей стороны, брат.
— Вежливость, — ответил тот, — не имеет к этому никакого отношения.
— О чем это он? — Трип хихикнул. — Что он говорит?
Бэби, ты изъясняешься так, что нигер, работающий на улицах в поте лица, больше не в состоянии понимать тебя.
— Черт возьми, Трип. Прекрати устраивать балаган в присутствии леди. Кого ты хочешь поймать на такую дешевку?
— Что ты так разошелся, Бэби?
— Видишь ли. Дайна. Трип полагает, что чем менее серьезно ты воспринимаешь его, тем для него легче будет пришить тебя однажды. И знаешь? Он абсолютно прав, — сказав это, он повернулся к Трипу. — Но ты не забывай, Бэби, что здесь праздничная вечеринка. И у тебя на сегодня выходной. Это нейтральная территория, где не стреляют и не занимаются другими подобными вещами. — Он ткнул Трипа пальцем в грудь. — Поэтому давай чуточку полегче на поворотах. Расслабься и веселись.
— Эй, Бэби. Стоит расслабиться на секунду, и тебя придется отскребать от стены. Послушай, приятель. Я знаю, чего мне стоило добраться досюда.
— Эй, Бэби, — сказал Стиксон, великолепно передразнивая голос Трипа. — С тобой можно сдохнуть с тоски. — Он ухмыльнулся и покинул их.
— Где Бэб? — спросила Дайна, оглядываясь вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193