«Геркулес» доставил «газель» со снятыми лопастями, пилота и наземный обслуживающий экипаж вертолета, а также запас топлива, чтобы «газель» смогла долететь от Эль-Джавфа до шоссе Таплайн и обратно.
На тот случай, если даже этот безлюдный район будет прочесывать иракский радар, вертолет летел, прижимаясь к пескам. Пилот сразу увидел сигнальную ракету; ее выпустил капитан, когда услышал шум двигателей «газели».
Вертолет приземлился на шоссе в пятидесяти ярдах от «лендроверов», и из него вышел Мартин. На плече у него висела сумка, а в левой руке он держал плетеную корзину, содержимое которой заставило пилота задуматься, уж не приказали ли пилотам королевских ВВС выполнять задание какого-нибудь отделения союза фермеров. В корзине Мартина находились две живые курицы.
В остальном же Майк Мартин мало отличался от дожидавшихся его восьми солдат из войск специального назначения; даже одет он был почти так же; высокие ботинки, свободные брюки из прочной хлопчатобумажной материи, рубашка, свитер и маскировочная военная куртка. Вокруг шеи Мартин повязал клетчатую куфию, которой в случае пыльной бури можно прикрыть лицо от песка, а его голову прикрывал вязаный шерстяной подшлемник, на который были подняты большие защитные очки.
Пилот удивлялся, как в такой экипировке удается не задохнуться от жары, но ведь ему никогда не приходилось испытывать на себе холод ночной пустыни.
Солдаты вытащили из багажного отделения «газели» пластиковые канистры, которыми небольшой разведывательный вертолет был заполнен до максимально допустимого взлетного веса, и перелили бензин в топливные баки. Заправив вертолет, пилот попрощался, поднялся в воздух и взял курс на юг, сначала до Эль-Джавфа, а потом и до Эр-Рияла - в цивилизованные места, подальше от этих сумасшедших, что остались в пустыне.
Лишь когда вертолет скрылся за горизонтом, оставшиеся почувствовали себя достаточно непринужденно. Хотя экипажи «лендроверов» были укомплектованы бойцами батальона D, моторизованной пехоты, а Мартин входил в состав батальона А, специализировавшегося в затяжных прыжках с парашютом, он хорошо знал шестерых однополчан из восьми. После обычных приветствий они занялись тем, чем занимаются все британские солдаты, если у них выдалась свободная минута, - приготовили крепкий чай.
Для перехода иракской границы капитан выбрал это дикое и унылое место по двум причинам. Во-первых, чем неприютней местность, тем меньше шансов случайно натолкнуться на иракский патруль, а задача капитана состояла не в том, чтобы уйти от иракцев, воспользовавшись мощными двигателями «лендроверов», а в том, чтобы их не увидела ни одна живая душа.
Во-вторых, капитану было приказано доставить «пассажира» как можно ближе к длинной иракской автомагистрали, которая, начинаясь у Багдада, тянется далеко на запад через обширные пустынные равнины к иорданской границе и пересекает ее у местечка Рувейшид.
Благодаря телевидению этот крохотный иракский аванпост стал известен всему миру в первые же дни после захвата Кувейта, потому что именно здесь толпы несчастных беженцев - филиппинцев, бенгальцев, палестинцев и представителей других народов - хотели перейти границу, чтобы избежать хаоса оккупации.
В этом далеком северо-западном уголке Саудовской Аравии расстояние от границы до багдадской автомагистрали было наименьшим. Капитан знал, что восточнее, прямо на юг от Багдада, до самой границы с Саудовской Аравией тянется равнина; по пустыне, большей частью ровной, как стол, можно было бы быстро домчаться до ближайшего шоссе, которое ведет к Багдаду. Но там опасность быть замеченными или встретить армейский патруль резко возрастала. Здесь же, на запале иракской пустыни, преобладала холмистая местность, изрезанная оврагами и ущельями, по которым в сезон дождей несутся стремительные потоки и которые представляют серьезную преграду даже в засушливое время года. В этой неприютной стороне иракских патрулей практически не было.
Для перехода границы был выбран участок в пятидесяти километрах к северу от того места, где стояли «лендроверы», а от границы до шоссе Багдад-Рувейшид оставалось всего сто километров. Впрочем, по расчетам капитана, чтобы доставить «пассажира» туда, откуда до шоссе можно будет дойти пешком, им потребуются две ночи, а следующий день им придется провести под маскировочной сетью.
«Лендроверы» отправились в путь в четыре часа пополудни, когда еще неистовствовало солнце и стояла такая жара, что солдатам казалось, будто они въехали в распахнутую дверь огромной печи.
В шесть часов начало смеркаться, и температура воздуха стала резко падать. В семь было уже совсем темно и холодно. Пот давно высох, и солдаты радовались теплым свитерам, по поводу когорых недоумевал пилот вертолета.
В первом «лендровере» рядом с водителем сидел штурман, который постоянно проверял координаты автомобилей и корректировал их курс. Еще на базе штурман и капитан не один час просидели над крупномасштабными сверхчеткими фотографиями, снятыми борта U-2 и любезно предоставленными британцам их американскими коллегами с базы Таиф. Эти фотографии давали больше информации, чем любая карта.
Водители не включали фар, а штурман, подсвечивая себе фонариком, следил за курсом и корректировал его всякий раз, когда ущелье или лощина вынуждали отклоняться на несколько миль к западу или востоку.
Каждый час «лендроверы» останавливались, и капитан уточнял их положение с помощью прибора САТНАВ. Штурман заранее на нес на аэрофотоснимки координатную сетку с точностью до секунды, поэтому цифровые данные САТНАВа позволяли совершенно точно указать положение автомобилей на фотографиях.
Отряд продвигался медленно, потому что перед каждым естественным препятствием машины останавливались, вперед выбегал один из солдат и всматривался вдаль, чтобы убедиться, что на другой стороне оврага или ущелья их не подстерегает неприятный сюрприз.
За час до рассвета британцы нашли пересохшее вади с достаточно крутыми склонами, осторожно спустили на дно «лендроверы» и накрыли их камуфляжной сетью. Один из солдат поднялся на ближайший высокий холм, внимательно осмотрел лагерь сверху и распорядился кое-что поправить. Теперь, чтобы их заметить, пилоту разведывательного самолета пришлось бы врезаться в склон глубокого уэда.
Днем британцы ели, пили и спали, всегда оставляя двоих часовых на тот случай, если вблизи покажется пастух или другой одинокий путник. Несколько раз они слышали, как высоко в небе пролетали иракские реактивные самолеты, а однажды на соседнем холме заблеяли козы. Но вскоре козы, с которыми вроде бы не было пастуха, ушли в противоположную от лагеря сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
На тот случай, если даже этот безлюдный район будет прочесывать иракский радар, вертолет летел, прижимаясь к пескам. Пилот сразу увидел сигнальную ракету; ее выпустил капитан, когда услышал шум двигателей «газели».
Вертолет приземлился на шоссе в пятидесяти ярдах от «лендроверов», и из него вышел Мартин. На плече у него висела сумка, а в левой руке он держал плетеную корзину, содержимое которой заставило пилота задуматься, уж не приказали ли пилотам королевских ВВС выполнять задание какого-нибудь отделения союза фермеров. В корзине Мартина находились две живые курицы.
В остальном же Майк Мартин мало отличался от дожидавшихся его восьми солдат из войск специального назначения; даже одет он был почти так же; высокие ботинки, свободные брюки из прочной хлопчатобумажной материи, рубашка, свитер и маскировочная военная куртка. Вокруг шеи Мартин повязал клетчатую куфию, которой в случае пыльной бури можно прикрыть лицо от песка, а его голову прикрывал вязаный шерстяной подшлемник, на который были подняты большие защитные очки.
Пилот удивлялся, как в такой экипировке удается не задохнуться от жары, но ведь ему никогда не приходилось испытывать на себе холод ночной пустыни.
Солдаты вытащили из багажного отделения «газели» пластиковые канистры, которыми небольшой разведывательный вертолет был заполнен до максимально допустимого взлетного веса, и перелили бензин в топливные баки. Заправив вертолет, пилот попрощался, поднялся в воздух и взял курс на юг, сначала до Эль-Джавфа, а потом и до Эр-Рияла - в цивилизованные места, подальше от этих сумасшедших, что остались в пустыне.
Лишь когда вертолет скрылся за горизонтом, оставшиеся почувствовали себя достаточно непринужденно. Хотя экипажи «лендроверов» были укомплектованы бойцами батальона D, моторизованной пехоты, а Мартин входил в состав батальона А, специализировавшегося в затяжных прыжках с парашютом, он хорошо знал шестерых однополчан из восьми. После обычных приветствий они занялись тем, чем занимаются все британские солдаты, если у них выдалась свободная минута, - приготовили крепкий чай.
Для перехода иракской границы капитан выбрал это дикое и унылое место по двум причинам. Во-первых, чем неприютней местность, тем меньше шансов случайно натолкнуться на иракский патруль, а задача капитана состояла не в том, чтобы уйти от иракцев, воспользовавшись мощными двигателями «лендроверов», а в том, чтобы их не увидела ни одна живая душа.
Во-вторых, капитану было приказано доставить «пассажира» как можно ближе к длинной иракской автомагистрали, которая, начинаясь у Багдада, тянется далеко на запад через обширные пустынные равнины к иорданской границе и пересекает ее у местечка Рувейшид.
Благодаря телевидению этот крохотный иракский аванпост стал известен всему миру в первые же дни после захвата Кувейта, потому что именно здесь толпы несчастных беженцев - филиппинцев, бенгальцев, палестинцев и представителей других народов - хотели перейти границу, чтобы избежать хаоса оккупации.
В этом далеком северо-западном уголке Саудовской Аравии расстояние от границы до багдадской автомагистрали было наименьшим. Капитан знал, что восточнее, прямо на юг от Багдада, до самой границы с Саудовской Аравией тянется равнина; по пустыне, большей частью ровной, как стол, можно было бы быстро домчаться до ближайшего шоссе, которое ведет к Багдаду. Но там опасность быть замеченными или встретить армейский патруль резко возрастала. Здесь же, на запале иракской пустыни, преобладала холмистая местность, изрезанная оврагами и ущельями, по которым в сезон дождей несутся стремительные потоки и которые представляют серьезную преграду даже в засушливое время года. В этой неприютной стороне иракских патрулей практически не было.
Для перехода границы был выбран участок в пятидесяти километрах к северу от того места, где стояли «лендроверы», а от границы до шоссе Багдад-Рувейшид оставалось всего сто километров. Впрочем, по расчетам капитана, чтобы доставить «пассажира» туда, откуда до шоссе можно будет дойти пешком, им потребуются две ночи, а следующий день им придется провести под маскировочной сетью.
«Лендроверы» отправились в путь в четыре часа пополудни, когда еще неистовствовало солнце и стояла такая жара, что солдатам казалось, будто они въехали в распахнутую дверь огромной печи.
В шесть часов начало смеркаться, и температура воздуха стала резко падать. В семь было уже совсем темно и холодно. Пот давно высох, и солдаты радовались теплым свитерам, по поводу когорых недоумевал пилот вертолета.
В первом «лендровере» рядом с водителем сидел штурман, который постоянно проверял координаты автомобилей и корректировал их курс. Еще на базе штурман и капитан не один час просидели над крупномасштабными сверхчеткими фотографиями, снятыми борта U-2 и любезно предоставленными британцам их американскими коллегами с базы Таиф. Эти фотографии давали больше информации, чем любая карта.
Водители не включали фар, а штурман, подсвечивая себе фонариком, следил за курсом и корректировал его всякий раз, когда ущелье или лощина вынуждали отклоняться на несколько миль к западу или востоку.
Каждый час «лендроверы» останавливались, и капитан уточнял их положение с помощью прибора САТНАВ. Штурман заранее на нес на аэрофотоснимки координатную сетку с точностью до секунды, поэтому цифровые данные САТНАВа позволяли совершенно точно указать положение автомобилей на фотографиях.
Отряд продвигался медленно, потому что перед каждым естественным препятствием машины останавливались, вперед выбегал один из солдат и всматривался вдаль, чтобы убедиться, что на другой стороне оврага или ущелья их не подстерегает неприятный сюрприз.
За час до рассвета британцы нашли пересохшее вади с достаточно крутыми склонами, осторожно спустили на дно «лендроверы» и накрыли их камуфляжной сетью. Один из солдат поднялся на ближайший высокий холм, внимательно осмотрел лагерь сверху и распорядился кое-что поправить. Теперь, чтобы их заметить, пилоту разведывательного самолета пришлось бы врезаться в склон глубокого уэда.
Днем британцы ели, пили и спали, всегда оставляя двоих часовых на тот случай, если вблизи покажется пастух или другой одинокий путник. Несколько раз они слышали, как высоко в небе пролетали иракские реактивные самолеты, а однажды на соседнем холме заблеяли козы. Но вскоре козы, с которыми вроде бы не было пастуха, ушли в противоположную от лагеря сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193