Иракским властям пришлось удовлетвориться собственными сочинениями, в которых приводились ужасающие цифры убитых мирных граждан и утверждалось, что сбитые американские самолеты сыпались с неба, как листья с дерева глубокой осенью.
Большинство иракцев, оглупленных многолетней пропагандой, поверили этим выдумкам - во всяком случае пока поверили.
Генералы, командовавшие противовоздушной обороной Ирака, сомневались. К середине дня выяснилось, что они потеряли почти все свои радиолокационные установки, их ракеты типа «земля-воздух» фактически ослепли, а связь с отдаленными воинскими частями практически отсутствовала. Хуже того, оставшиеся в живых операторы радаров в один голос утверждали, что их установки уничтожили бомбардировщики, которые так и не появились на экранах радиолокаторов. Лжецов тотчас арестовали.
Впрочем, жертвы среди мирного населения и в самом деле были. Иракские зенитчики повредили системы наведения по меньшей мере у двух крылатых ракет типа «томагавк», ракеты «сошли с ума» и потеряли свои цели. Одна из них разрушила два дома и снесла черепицу крыши с мечети; во второй половине дня следы этого преступления агрессоров продемонстрировали представителям прессы.
Другая крылатая ракета упала на пустыре и взорвалась, оставив глубокую воронку. Ближе к вечеру на дне воронки было найдено изуродованное - очевидно взрывом - тело женщины.
Налеты бомбардировщиков продолжались весь день, поэтому санитарам удалось только извлечь тело из воронки и, поспешно завернув его в одеяло, доставить в морг ближайшего госпиталя.
По соседству с госпиталем оказался главный командный пункт ВВС Ирака, и теперь палаты госпиталя были переполнены раненными во время бомбежки служащими командного пункта, а десятки тел погибших офицеров уже лежали в том же морге. Найденная в воронке убитая женщина стала просто одной из многих жертв бомбежки.
Патологоанатом госпиталя работал на пределе своих возможностей. У него решительно не оставалось ни минуты на мало-мальски тщательное обследование, поэтому он довольствовался установлением личности погибших и причин их смерти. До него доносились звуки разрывавшихся бомб и непрекращавшийся ни на минуту грохот заградительного огня зенитчиков. Он не сомневался, что вечером и тем более ночью в госпиталь привезут много новых трупов.
Патологоанатома несколько удивило, что женщина, в отличие от всех других погибших, не работала на командном пункте. На вид ей было лет тридцать, она была довольно хороша собой. К разбитому в кровь лицу прилипла цементная пыль. Если учесть, где нашли тело, то само собой напрашивалось единственно разумное объяснение: она бежала по пустырю, когда рядом взорвалась ракета. На тело повесили бирку и подготовили его к похоронам.
Более тщательная аутопсия, на которую в тот день у патологоанатома не было времени, показала бы, что женщина сначала была несколько раз жестоко изнасилована, а потом избита до смерти. Лишь через несколько часов ее, уже мертвую, бросили в воронку.
Два дня назад генерал Абдуллах Кадири покинул свой роскошный кабинет в здании министерства обороны. Не имело смысла оставаться там лишь для того, чтобы попасть под удар американской бомбы, а Кадири не сомневался, что здание министерства обороны будет разрушено в первые же дни воздушной войны. В этом он был прав.
Кадири устроился на своей великолепной вилле, которая, как он надеялся, была не известна никому или почти никому и уж во всяком случае не отмечена на американских картах. В этом он тоже оказался прав.
На вилле уже давно был оборудован центр связи, который теперь обслуживали люди из министерства. Связь с танковыми частями, расположенными возле Багдада, осуществлялась по подземному волоконно-оптическому кабелю, которому были не страшны никакие бомбардировки.
Лишь с отдаленными частями и, конечно, с теми, что дислоцировались в Кувейте, приходилось - несмотря на опасность перехвата - связываться по радио.
Впрочем, в ту ночь генерала интересовала не связь с подчиненными ему танковыми дивизиями и не то, какие приказы им следует отдать, а совсем другие проблемы. Все равно в воздушной войне танки не могли принимать никакого участия; пока что задача танкистов состояла лишь в том, чтобы максимально рассредоточить боевые машины среди фанерных муляжей или укрыть их в подземных бункерах и ждать.
Проблемы генерала Кадири были связаны с его личной безопасностью, а боялся он совсем не американцев.
Два дня назад он проснулся среди ночи и неверной походкой побрел в туалет. Накануне вечером он, как обычно, перебрал арака, и теперь в голове у генерала стоял сплошной туман. Он толкнул дверь, она почему-то не подалась. Генерал решил, что дверь заело, и налег на нее всеми своими двумястами фунтами. Шурупы, удерживавшие внутреннюю щеколду, вылетели, и дверь распахнулась.
Даже в состоянии сильнейшего опьянения Абдуллах Кадири никогда не терял чувства звериной настороженности. Иначе и быть не могло, иначе тикритский оборванец никак не смог бы дорасти до должности командующего всеми иракскими танками (за исключением лишь тех, что были в Республиканской гвардии), подняться по скользкой служебной лестнице в руководстве баасистской партии, завоевать доверие президента и занять почетное место в Совете революционного командования.
Кадири несколько секунд молча смотрел в упор на любовницу. Та, накинув на плечи халат, сидела на унитазе. На ее коленях лежала коробка из-под «клинекса», на ней - листок бумаги. Застигнутая врасплох, она в ужасе открыла рот, а ее рука с авторучкой застыла в воздухе. Кадири одной рукой поднял Лейлу и с размаху ударил кулаком в челюсть.
Лейла пришла в себя, когда в лицо ей плеснули водой. К тому времени Кадири уже прочел почти законченное сообщение и вызвал верного Кемаля, который жил в дальнем конце двора. Кемаль поволок шлюху в подвал.
Кадири снова и снова перечитывал письмо Лейлы. Если бы в нем речь шла о его личной жизни, о его пороках, то есть о том, что можно было бы использовать в качестве орудия для шантажа, то он не придал бы письму никакого значения и попросту приказал бы ликвидировать Лейлу. В любом случае в Ираке попытки шантажа никогда к добру не приводили. Кадири отлично знал, что из приближенных раиса многие ничем не лучше его и что раису на это наплевать.
Но теперь дело приняло другой оборот. Очевидно, он рассказывал Лейле о разных решениях, принимавшихся правительством и руководством армии. То, что она была шпионкой, не вызывало сомнений. Кадири нужно было узнать, как долго она шпионила, какие сведения успела передать и, самое главное, на кого она работала.
С разрешения хозяина Кемаль сначала удовлетворил свое давнишнее желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193