Насколько я поняла, жизнь в роскоши для вас непривычна.
– Мягко выражаясь, мадам. Дочь нищего ирландца может претендовать разве что на корочку хлеба.
– Сарказм вам не к лицу, – холодно заметила миссис Брэдфорд. – Я уже распорядилась насчет экипажа. Думаю, вам не понадобится много времени на сборы.
Вскоре Делия уже спускалась в вестибюль. На душе у нее было уже не так беспросветно, как прежде. Судьба лишила ее счастья – что ж, такое случается. Но ее душа, ее натура, сила ее характера – все это по-прежнему при ней и при ней останется!
Глава 21
Дорога жизни лентой вьется вдаль,
Порой за поворотом ждет печаль,
Иль в доме том, где дали нам приют,
Нас проводив, назад уже не ждут.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
После нескольких дней беспробудного сна, прерываемого только для еды и питья, Кент оправился настолько, что сел в постели. На его сломанную ногу наложили шину, в изголовье койки стоял наготове грубо сколоченный костыль. Выбраться из постели и одеться оказалось делом нелегким, зато выяснилось, что с костылем он может передвигаться. Спутники Кента еще не покинули своих коек, но он почувствовал в себе силы и потому вышел на палубу, намереваясь разыскать капитана.
Наверху его приветствовал ослепительный солнечный свет, живо напомнив о первых днях плавания в обществе Делии. Решимость Кента удвоилась. Когда глаза привыкли к свету и перестали слезиться, он увидел на мостике капитана Ширера, который распекал за что-то вахтенного. Кент с радостью бросился бы к нему, но смог лишь ковылять, всей тяжестью опираясь на костыль.
– Сэр! – крикнул он, боясь, что капитан покинет мостик прежде, чем он туда доберется. – Можно вас на минутку?
– Что вы здесь делаете, мистер… Брэдфорд, кажется? Кент ограничился кивком, тяжело дыша после непривычных усилий.
– Не рановато ли для прогулок? Вам еще лежать и лежать, чтобы прийти в норму.
– Помнится, вы сказали, что бриг идет в Ирландию…
– Так оно и есть, в Ирландию, с грузом кубинского сахара и патоки.
– Позвольте, я присяду?
Не дожидаясь согласия, Кент примостился на бухте каната, лежавшей у лесенки на мостик. Капитан спустился к нему, неодобрительно цокая языком.
– А в Нью-Йорк вы не собираетесь?
– Может, когда и попадем, кто его знает? Пока у нас совсем другой маршрут, мистер Брэдфорд. А вам, значит, надо в Нью-Йорк?
Кент ответил не сразу. Если «Марина» благополучно добралась до любого порта, то Делия давным-давно в Нью-Йорке. Каково ей в этом огромном городе – одной, без денег? Должно быть, она считает, что он погиб!
– Я бы хотел как можно скорее оказаться там, – признался Кент со вздохом.
– Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу. А вы чтоб через четверть часа снова лежали в койке, иначе в Нью-Йорке от вас не будет толку.
Что ж, подумал Кент, все-таки лучше, чем ничего. Разговор с Ширером оправдал себя. Три дня спустя капитан приказал просигналить встречному судну, что для них есть пассажир. Бриг «Лора» направлялся из Бремена в Нью-Йорк. С него прислали шлюпку, а так как Кент к тому времени достаточно окреп, пересадка прошла без проблем. И вот он плыл обратно, к благословенным берегам Америки, а значит – к Делии.
Особняк Брэдфордов нельзя было назвать иначе как резиденцией. Без сомнения, это было самое внушительное строение на всей улице, по обеим сторонам обрамленной величавыми старыми вязами. Стоило Делии ступить через порог, как она ощутила свою инородность. И дом, и все окружение вполне соответствовали не тому Кенту, которого она любила, а Кентону Брэдфорду из нью-йоркских Брэдфордов.
Все здесь дышало роскошью: широкие лестницы, пушистые ковры, подлинники картин европейских мастеров, мрамор и витая медь каминов, резное дерево панелей, гобеленовая обивка мебели. Даже спинка кровати в отведенной для Делии спальне была подлинным произведением искусства. Она не могла вообразить среди этой роскоши своего Кента – человека, который был ей настолько близок, в котором таились жажда жизни и тяга к авантюрам. Тем не менее здесь прошли его детство и юность, здесь был его дом. Делия честно старалась этим проникнуться – ведь ей теперь остались только воспоминания. Ей хотелось понять его предпочтения и привязанности, чтобы затем унести с собой как его часть. Она уже решила для себя, что надолго в этом доме не задержится.
Для миссис Брэдфорд она служила постоянным напоминанием о гибели сына и о странных поступках, которые тот совершал в последние недели своей жизни, ну а сама Делия могла скорее найти общий язык с прислугой, чем с обитателями особняка. Ей удалось поддерживать приязненные отношения только с Джудит, младшей из сестер Кента, но та недавно обручилась и предпочитала проводить время вне дома со своим женихом.
– Благодарю, миссис Глендовер, вы очень добры, – сказала Делия очередной соседке, явившейся выразить соболезнования по поводу утраты.
– Бедняжка! – прошептала та, возводя глаза к небу (правда, предварительно обежав Делию оценивающим взглядом). – Уилла, дорогая! Надеюсь, Чарльзу уже сообщили?
Не вызывала сомнений осведомленность миссис Глендовер о том, что все отношения с Чарльзом семейством прерваны. Как ловко, однако, светские матроны маскируют злорадство любезностью! Делии стало интересно, как выкрутится миссис Брэдфорд.
– Это излишне, – невозмутимо сообщила та, к ее большому удивлению. – Месяц назад Чарльз прислал письмо с обещанием приехать еще до зимы. Жду не дождусь своего дорогого мальчика! Его приезд послужит мне утешением в горе.
– Ах вот как! Надо же…
Поскольку наступить на больную мозоль не удалось, миссис Глендовер решила разжиться сведениями для сплетен.
– И что же, младший сын возьмет в руки бразды правления?
– Полагаю, что так, – ответила миссис Брэдфорд после короткого колебания. – Все это так внезапно, что просто не укладывается в голове!
Она театральным жестом поднесла к глазам кружевной платок. Соседка снова рассыпалась в соболезнованиях, потом распрощалась, но стоило Делии раскрыть рот для вопроса о Чарльзе, как объявили о новых визитерах. Услышав их имена, она забыла не только о младшем брате Кента, но и вообще обо всем, кроме давешних страхов.
– Миссис Кэдбери, мистер Фрэнсис Кэдбери, мисс Каролина Кэдбери!
Дворецкий отступил, пропуская гостей в парадную гостиную. Делия рефлекторно выпрямилась в кресле. Фрэнсис был все тот же, разве что приоделся. Его мать, располневшая блондинка, выглядела менее внушительной, чем миссис Брэдфорд, но столь же светской. Делия едва уделила внимание этим двоим, украдкой разглядывая бывшую невесту Кента.
Каролина Кэдбери являла собой воплощенную изысканность. Высокая, стройная, с точеными чертами, ухоженная и со вкусом одетая, она показалась Делии неописуемо прекрасной, хотя в каждом ее жесте, даже в наклоне головы сквозило высокомерие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Мягко выражаясь, мадам. Дочь нищего ирландца может претендовать разве что на корочку хлеба.
– Сарказм вам не к лицу, – холодно заметила миссис Брэдфорд. – Я уже распорядилась насчет экипажа. Думаю, вам не понадобится много времени на сборы.
Вскоре Делия уже спускалась в вестибюль. На душе у нее было уже не так беспросветно, как прежде. Судьба лишила ее счастья – что ж, такое случается. Но ее душа, ее натура, сила ее характера – все это по-прежнему при ней и при ней останется!
Глава 21
Дорога жизни лентой вьется вдаль,
Порой за поворотом ждет печаль,
Иль в доме том, где дали нам приют,
Нас проводив, назад уже не ждут.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
После нескольких дней беспробудного сна, прерываемого только для еды и питья, Кент оправился настолько, что сел в постели. На его сломанную ногу наложили шину, в изголовье койки стоял наготове грубо сколоченный костыль. Выбраться из постели и одеться оказалось делом нелегким, зато выяснилось, что с костылем он может передвигаться. Спутники Кента еще не покинули своих коек, но он почувствовал в себе силы и потому вышел на палубу, намереваясь разыскать капитана.
Наверху его приветствовал ослепительный солнечный свет, живо напомнив о первых днях плавания в обществе Делии. Решимость Кента удвоилась. Когда глаза привыкли к свету и перестали слезиться, он увидел на мостике капитана Ширера, который распекал за что-то вахтенного. Кент с радостью бросился бы к нему, но смог лишь ковылять, всей тяжестью опираясь на костыль.
– Сэр! – крикнул он, боясь, что капитан покинет мостик прежде, чем он туда доберется. – Можно вас на минутку?
– Что вы здесь делаете, мистер… Брэдфорд, кажется? Кент ограничился кивком, тяжело дыша после непривычных усилий.
– Не рановато ли для прогулок? Вам еще лежать и лежать, чтобы прийти в норму.
– Помнится, вы сказали, что бриг идет в Ирландию…
– Так оно и есть, в Ирландию, с грузом кубинского сахара и патоки.
– Позвольте, я присяду?
Не дожидаясь согласия, Кент примостился на бухте каната, лежавшей у лесенки на мостик. Капитан спустился к нему, неодобрительно цокая языком.
– А в Нью-Йорк вы не собираетесь?
– Может, когда и попадем, кто его знает? Пока у нас совсем другой маршрут, мистер Брэдфорд. А вам, значит, надо в Нью-Йорк?
Кент ответил не сразу. Если «Марина» благополучно добралась до любого порта, то Делия давным-давно в Нью-Йорке. Каково ей в этом огромном городе – одной, без денег? Должно быть, она считает, что он погиб!
– Я бы хотел как можно скорее оказаться там, – признался Кент со вздохом.
– Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу. А вы чтоб через четверть часа снова лежали в койке, иначе в Нью-Йорке от вас не будет толку.
Что ж, подумал Кент, все-таки лучше, чем ничего. Разговор с Ширером оправдал себя. Три дня спустя капитан приказал просигналить встречному судну, что для них есть пассажир. Бриг «Лора» направлялся из Бремена в Нью-Йорк. С него прислали шлюпку, а так как Кент к тому времени достаточно окреп, пересадка прошла без проблем. И вот он плыл обратно, к благословенным берегам Америки, а значит – к Делии.
Особняк Брэдфордов нельзя было назвать иначе как резиденцией. Без сомнения, это было самое внушительное строение на всей улице, по обеим сторонам обрамленной величавыми старыми вязами. Стоило Делии ступить через порог, как она ощутила свою инородность. И дом, и все окружение вполне соответствовали не тому Кенту, которого она любила, а Кентону Брэдфорду из нью-йоркских Брэдфордов.
Все здесь дышало роскошью: широкие лестницы, пушистые ковры, подлинники картин европейских мастеров, мрамор и витая медь каминов, резное дерево панелей, гобеленовая обивка мебели. Даже спинка кровати в отведенной для Делии спальне была подлинным произведением искусства. Она не могла вообразить среди этой роскоши своего Кента – человека, который был ей настолько близок, в котором таились жажда жизни и тяга к авантюрам. Тем не менее здесь прошли его детство и юность, здесь был его дом. Делия честно старалась этим проникнуться – ведь ей теперь остались только воспоминания. Ей хотелось понять его предпочтения и привязанности, чтобы затем унести с собой как его часть. Она уже решила для себя, что надолго в этом доме не задержится.
Для миссис Брэдфорд она служила постоянным напоминанием о гибели сына и о странных поступках, которые тот совершал в последние недели своей жизни, ну а сама Делия могла скорее найти общий язык с прислугой, чем с обитателями особняка. Ей удалось поддерживать приязненные отношения только с Джудит, младшей из сестер Кента, но та недавно обручилась и предпочитала проводить время вне дома со своим женихом.
– Благодарю, миссис Глендовер, вы очень добры, – сказала Делия очередной соседке, явившейся выразить соболезнования по поводу утраты.
– Бедняжка! – прошептала та, возводя глаза к небу (правда, предварительно обежав Делию оценивающим взглядом). – Уилла, дорогая! Надеюсь, Чарльзу уже сообщили?
Не вызывала сомнений осведомленность миссис Глендовер о том, что все отношения с Чарльзом семейством прерваны. Как ловко, однако, светские матроны маскируют злорадство любезностью! Делии стало интересно, как выкрутится миссис Брэдфорд.
– Это излишне, – невозмутимо сообщила та, к ее большому удивлению. – Месяц назад Чарльз прислал письмо с обещанием приехать еще до зимы. Жду не дождусь своего дорогого мальчика! Его приезд послужит мне утешением в горе.
– Ах вот как! Надо же…
Поскольку наступить на больную мозоль не удалось, миссис Глендовер решила разжиться сведениями для сплетен.
– И что же, младший сын возьмет в руки бразды правления?
– Полагаю, что так, – ответила миссис Брэдфорд после короткого колебания. – Все это так внезапно, что просто не укладывается в голове!
Она театральным жестом поднесла к глазам кружевной платок. Соседка снова рассыпалась в соболезнованиях, потом распрощалась, но стоило Делии раскрыть рот для вопроса о Чарльзе, как объявили о новых визитерах. Услышав их имена, она забыла не только о младшем брате Кента, но и вообще обо всем, кроме давешних страхов.
– Миссис Кэдбери, мистер Фрэнсис Кэдбери, мисс Каролина Кэдбери!
Дворецкий отступил, пропуская гостей в парадную гостиную. Делия рефлекторно выпрямилась в кресле. Фрэнсис был все тот же, разве что приоделся. Его мать, располневшая блондинка, выглядела менее внушительной, чем миссис Брэдфорд, но столь же светской. Делия едва уделила внимание этим двоим, украдкой разглядывая бывшую невесту Кента.
Каролина Кэдбери являла собой воплощенную изысканность. Высокая, стройная, с точеными чертами, ухоженная и со вкусом одетая, она показалась Делии неописуемо прекрасной, хотя в каждом ее жесте, даже в наклоне головы сквозило высокомерие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73