Впрочем, она предпочла бы бифштекс с грибами – он требовал к себе больше внимания. Простое блюдо не давало забыть о сидящем рядом человеке с золотисто-карими глазами.
В данный момент он был занят разговором с мистером Гибсоном – одним из тех, кого сумел заинтересовать своими планами. Это позволило Делии спокойно созерцать его и вдыхать его чистый, свежий, особенный запах. Она поняла, что утром Кент улучил минуту, пока она прогуливалась по палубе с Мэри и Адди, и вымылся – должно быть, с теми же неудобствами и трудностями, что и она сама накануне, – каждую секунду опасаясь, что «второй половине» вздумается наведаться в каюту. Эта мысль повлекла за собой череду волнующих образов, но тут Кент почувствовал ее взгляд и обернулся. Делия поспешно потупилась. От страха, что он успел прочесть в ее глазах желание, ее бросило в жар. Потому что (и нечего было даже пытаться себя обмануть) она хотела Кентона Брэдфорда. Можно было, наверное, понять это и раньше, вот только у нее не было опыта в подобных делах.
А он? Он хотел ее?
Может, спросить его прямо? Но Делия быстро передумала. О таком не спрашивают напрямик! У нее просто не хватит духу. Она попробует намекнуть и посмотрит, как он реагирует. Если его влечет к ней, он выдаст себя.
И Делия тут же принялась за осуществление своего мудрого плана. Начала она с кокетливой улыбки, при этом игриво прижалась бедром к бедру Кента, утешая себя тем, что никто не заметит, а если даже и заметит, что с того? Они ведь женаты!
Золотисто-карие глаза самую малость округлились, в них явственно отразился вопрос: что, собственно, происходит? Делия смутилась. Но решимость вернулась к ней довольно скоро. Поскольку другого пути выяснить Правду все равно не было, она храбро встретила взгляд Кента. Губы его дрогнули в улыбке, и она могла бы поклясться, что там, в янтарной глубине его глаз, что-то вспыхнуло…
– Билли, а как же песня? – крикнул кто-то.
– Песенку! Песенку! – поддержали остальные. Билли встал, раскланялся во все стороны и уселся за пианино. Песенка в самом деле была неплоха, но Делия страшно досадовала, что пришлось отвлечься, зная, что не скоро наберется смелости для второй попытки.
Глава 8
Тот ветер был тревогой напоен,
Не ведаю, откуда взялся он.
И все ж, когда коснулся он чела,
Надежда снова в сердце ожила.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
Под громкий смех и одобрительные крики Билли перешел к последнему куплету, и лишь тогда Кентон понял, как ему благодарен. Смешная и нелепая песенка положила конец тому, что вдруг ни с того ни с сего начало происходить между ним и Делией. Это был момент сладостного безумия, которому так хотелось отдаться, но Кентон знал, что не сделает этого. Он слишком ценил и уважал Делию, чтобы завести с ней интрижку, а большего он ей обещать не мог. Хотя это не стало для Кента открытием, вывод привел его в уныние.
Делия была красива, умна, полна жизни, но мужчины с его положением брали в жены совсем иных женщин. Ничего не изменилось от того, что он ближе ее узнал, лучше понял и почувствовал к ней влечение.
Ничего? Неужели совсем ничего?
Брэдфорд искоса посмотрел на свою соседку. Делия с живым интересом наблюдала, как Билли барабанит по клавишам и корчит гримасы. Губы ее трепетали от сдерживаемого смеха, щеки пылали, глаза блестели. Он ничуть не преувеличил, когда сказал, что веснушки ей к лицу. Они придавали ей девическое очарование, прелестное простодушие, которым, как он знал, она не обладала. Зато вопреки его первоначальному убеждению она все-таки была невинной. Не просто нетронутой, а именно невинной в каком-то глубоком, всеобъемлющем смысле. Кентон мог бы спорить на что угодно, что у Делии не только не было ни одного любовника, но никто никогда всерьез за ней не ухаживал. Он понял это, когда узнал историю ее жизни. (Может быть, потому она и заливалась краской при каждом нескромном слове.) Хотя женский пол все еще был в Калифорнии в дефиците, но Делия слишком часто меняла место жительства, а характер у нее был не сахар. Она могла без труда дать отпор тому, кто ей не по нраву.
И наоборот – похоже, она умела и поощрять.
Упорный взгляд наконец заставил Делию обернуться. Кентон с удовольствием погрузился бы в глубины ее глаз, так похожих оттенком на воды Тихого океана, но у него достало рассудка перевести взгляд на певца и смотреть на него до самых последних тактов музыки. Он честно присоединился к бурным аплодисментам, но краем глаза продолжал поглядывать на Делию. Как только та завела разговор с Адди Истон, он снова устремил взор в ее сторону, чтобы без помех за ней наблюдать.
Сегодня она была в зеленом платье – том же, что в день их знакомства. На его фоне рыжие локоны казались особенно огненными, напоминая о пламени, пляшущем в камине, обо всем ярком и стремительном… напоминая о страсти.
Нет, нельзя! Будет только хуже!
Кентон принудил себя обратиться к соседу справа, мистеру Гибсону, и некоторое время обсуждал с ним финансы в надежде, что это поможет справиться с собой и обрести равновесие к тому моменту, когда пассажиры станут разбредаться на ночь по своим каютам.
Три часа спустя стало ясно, что он лишь отчасти преуспел в этом благородном намерении. За картами он то и дело затевал разговор о делах, но никто не проявил интереса. Он просидел в салоне на целый час дольше Делии, чтобы дать ей возможность крепко уснуть и тем самым свести искушение на нет.
На цыпочках переступив порог, Кентон бесшумно прикрыл дверь и с тревогой глянул на тяжелые драпировки. Увидев, как тщательно они сдвинуты, он облегченно вздохнул. Первый ботинок удалось снять без единого звука, но второй выскользнул из рук и стукнулся об пол.
– Это ты, Кент? – спросил сонный голос из-за занавесей.
С тех самых пор как Кентон выказал свое недовольство, Делия больше никогда не называла его так, ни наедине, ни на людях. Как странно! Поначалу такая недопустимая фамильярность возмущала его, теперь же тронула до глубины души.
– Да, это я. Спи!
Он произнес это шепотом, и собственный голос показался ему странным, прерывистым. Ведь поэтому? Почему же еще? Из-за драпировок раздался шорох и тихое «ах» – видимо, Делия укладывалась поудобнее. Это полувосклицание-полувздох прозвучало так чувственно, что у Кентона перехватило дыхание.
Он заставил себя вернуться к реальности. Подобные звуки она издавала во сне и в прошедшие ночи, и нынешнее «ах» ничем не отличалось от остальных. Он и сам вздыхал во сне, что тут такого? Ничего не изменилось, кроме его восприятия, и надо было срочно вернуть все назад, в более безопасную колею.
Но не зря говорят: легче сказать, чем сделать. Сколько Кентон ни плескал в лицо холодной водой, все без толку. Кровь продолжала бурлить, тело напряглось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
В данный момент он был занят разговором с мистером Гибсоном – одним из тех, кого сумел заинтересовать своими планами. Это позволило Делии спокойно созерцать его и вдыхать его чистый, свежий, особенный запах. Она поняла, что утром Кент улучил минуту, пока она прогуливалась по палубе с Мэри и Адди, и вымылся – должно быть, с теми же неудобствами и трудностями, что и она сама накануне, – каждую секунду опасаясь, что «второй половине» вздумается наведаться в каюту. Эта мысль повлекла за собой череду волнующих образов, но тут Кент почувствовал ее взгляд и обернулся. Делия поспешно потупилась. От страха, что он успел прочесть в ее глазах желание, ее бросило в жар. Потому что (и нечего было даже пытаться себя обмануть) она хотела Кентона Брэдфорда. Можно было, наверное, понять это и раньше, вот только у нее не было опыта в подобных делах.
А он? Он хотел ее?
Может, спросить его прямо? Но Делия быстро передумала. О таком не спрашивают напрямик! У нее просто не хватит духу. Она попробует намекнуть и посмотрит, как он реагирует. Если его влечет к ней, он выдаст себя.
И Делия тут же принялась за осуществление своего мудрого плана. Начала она с кокетливой улыбки, при этом игриво прижалась бедром к бедру Кента, утешая себя тем, что никто не заметит, а если даже и заметит, что с того? Они ведь женаты!
Золотисто-карие глаза самую малость округлились, в них явственно отразился вопрос: что, собственно, происходит? Делия смутилась. Но решимость вернулась к ней довольно скоро. Поскольку другого пути выяснить Правду все равно не было, она храбро встретила взгляд Кента. Губы его дрогнули в улыбке, и она могла бы поклясться, что там, в янтарной глубине его глаз, что-то вспыхнуло…
– Билли, а как же песня? – крикнул кто-то.
– Песенку! Песенку! – поддержали остальные. Билли встал, раскланялся во все стороны и уселся за пианино. Песенка в самом деле была неплоха, но Делия страшно досадовала, что пришлось отвлечься, зная, что не скоро наберется смелости для второй попытки.
Глава 8
Тот ветер был тревогой напоен,
Не ведаю, откуда взялся он.
И все ж, когда коснулся он чела,
Надежда снова в сердце ожила.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
Под громкий смех и одобрительные крики Билли перешел к последнему куплету, и лишь тогда Кентон понял, как ему благодарен. Смешная и нелепая песенка положила конец тому, что вдруг ни с того ни с сего начало происходить между ним и Делией. Это был момент сладостного безумия, которому так хотелось отдаться, но Кентон знал, что не сделает этого. Он слишком ценил и уважал Делию, чтобы завести с ней интрижку, а большего он ей обещать не мог. Хотя это не стало для Кента открытием, вывод привел его в уныние.
Делия была красива, умна, полна жизни, но мужчины с его положением брали в жены совсем иных женщин. Ничего не изменилось от того, что он ближе ее узнал, лучше понял и почувствовал к ней влечение.
Ничего? Неужели совсем ничего?
Брэдфорд искоса посмотрел на свою соседку. Делия с живым интересом наблюдала, как Билли барабанит по клавишам и корчит гримасы. Губы ее трепетали от сдерживаемого смеха, щеки пылали, глаза блестели. Он ничуть не преувеличил, когда сказал, что веснушки ей к лицу. Они придавали ей девическое очарование, прелестное простодушие, которым, как он знал, она не обладала. Зато вопреки его первоначальному убеждению она все-таки была невинной. Не просто нетронутой, а именно невинной в каком-то глубоком, всеобъемлющем смысле. Кентон мог бы спорить на что угодно, что у Делии не только не было ни одного любовника, но никто никогда всерьез за ней не ухаживал. Он понял это, когда узнал историю ее жизни. (Может быть, потому она и заливалась краской при каждом нескромном слове.) Хотя женский пол все еще был в Калифорнии в дефиците, но Делия слишком часто меняла место жительства, а характер у нее был не сахар. Она могла без труда дать отпор тому, кто ей не по нраву.
И наоборот – похоже, она умела и поощрять.
Упорный взгляд наконец заставил Делию обернуться. Кентон с удовольствием погрузился бы в глубины ее глаз, так похожих оттенком на воды Тихого океана, но у него достало рассудка перевести взгляд на певца и смотреть на него до самых последних тактов музыки. Он честно присоединился к бурным аплодисментам, но краем глаза продолжал поглядывать на Делию. Как только та завела разговор с Адди Истон, он снова устремил взор в ее сторону, чтобы без помех за ней наблюдать.
Сегодня она была в зеленом платье – том же, что в день их знакомства. На его фоне рыжие локоны казались особенно огненными, напоминая о пламени, пляшущем в камине, обо всем ярком и стремительном… напоминая о страсти.
Нет, нельзя! Будет только хуже!
Кентон принудил себя обратиться к соседу справа, мистеру Гибсону, и некоторое время обсуждал с ним финансы в надежде, что это поможет справиться с собой и обрести равновесие к тому моменту, когда пассажиры станут разбредаться на ночь по своим каютам.
Три часа спустя стало ясно, что он лишь отчасти преуспел в этом благородном намерении. За картами он то и дело затевал разговор о делах, но никто не проявил интереса. Он просидел в салоне на целый час дольше Делии, чтобы дать ей возможность крепко уснуть и тем самым свести искушение на нет.
На цыпочках переступив порог, Кентон бесшумно прикрыл дверь и с тревогой глянул на тяжелые драпировки. Увидев, как тщательно они сдвинуты, он облегченно вздохнул. Первый ботинок удалось снять без единого звука, но второй выскользнул из рук и стукнулся об пол.
– Это ты, Кент? – спросил сонный голос из-за занавесей.
С тех самых пор как Кентон выказал свое недовольство, Делия больше никогда не называла его так, ни наедине, ни на людях. Как странно! Поначалу такая недопустимая фамильярность возмущала его, теперь же тронула до глубины души.
– Да, это я. Спи!
Он произнес это шепотом, и собственный голос показался ему странным, прерывистым. Ведь поэтому? Почему же еще? Из-за драпировок раздался шорох и тихое «ах» – видимо, Делия укладывалась поудобнее. Это полувосклицание-полувздох прозвучало так чувственно, что у Кентона перехватило дыхание.
Он заставил себя вернуться к реальности. Подобные звуки она издавала во сне и в прошедшие ночи, и нынешнее «ах» ничем не отличалось от остальных. Он и сам вздыхал во сне, что тут такого? Ничего не изменилось, кроме его восприятия, и надо было срочно вернуть все назад, в более безопасную колею.
Но не зря говорят: легче сказать, чем сделать. Сколько Кентон ни плескал в лицо холодной водой, все без толку. Кровь продолжала бурлить, тело напряглось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73