Через секунду она ощутила под онемевшими ногами твердую палубу корабля, и перед ней возникла изумленная физиономия Грейсона.
– Боже праведный! Леди Сэйбл! Вы ранены?
– Нет, со мной все в порядке, – заверила она его.
– Хвала Господу! – Он тут же оживился. – Спускайтесь в каюту, и позвольте приготовить для вас горяченького чайку.
Сэйбл покачала головой:
– Сейчас не время, Грейсон. Нужно срочно подготовить каюту Моргана для доктора Пирсона.
Глубокие складки появились на лбу Грейсона.
– Значит, есть раненые?
– Тяжело ранен Сергей, – содрогаясь, ответила она. – Нам пришлось оставить их у стен сераля. Они выйдут на берег в другом месте, где их подберет мистер Торенс.
– А мы сможем отплыть, как только поднимем их на борт, – добавил Дэниэл Хэйс, подходя к ним. – А теперь, леди, не расскажете ли, – попросил он, ошеломленно глядя на ее изорванную, грязную одежду, – что вы там делали? Разве вы не знали…
Но Грейсон, положив руку на плечо девушки, уже вел ее вниз.
– Для рассказов еще будет предостаточно времени, мистер Хэйс!.. – бросил он не оглядываясь. Сам же подумал, что только сэр Морган решит, должна ли Сэйбл рассказывать о происшедшем или это сделает кто-то другой.
– Он сообщит нам, ведь правда? – с мольбой спросила Сэйбл, обратив свои огромные зеленые глаза на стюарда. – Сообщит, когда они вернутся?
– Конечно. Не сомневайтесь, миледи.
В каюте Моргана было уютно и тепло – Грейсон успел уже развести огонь в маленькой печурке. Усадив девушку, он достал из ящика толстое махровое полотенце.
– Немедленно снимайте с себя мокрую одежду! – сказал он тоном, который напомнил Сэйбл о его хозяине. – Хорошенько разотритесь и наденьте вот это. – И он протянул ей чистую рубаху и бриджи. Увидев ее сомневающийся взгляд, он сурово добавил: – У меня и без вас будет о ком придется побеспокоиться, и если вы еще сляжете с воспалением легких, миледи…
Она слишком устала, чтобы спорить, да и трудно было устоять перед роскошью подсушиться и обогреться.
– Сейчас я принесу вам горячее питье, – сказал Грейсон, выходя из каюты. У него защемило сердце, когда он увидел ее, стоящую перед ним с полотенцем в руках, в промокших насквозь, изодранных шароварах и болеро, от которых на полу тут же образовалась лужа. На ее лице застыло выражение ребенка – растерянного и до смерти перепуганного, и в какую-то минуту ему пришлось побороть искушение приласкать и утешить се. «Но нет, этого делать нельзя», – сказал он себе. Леди Сэйбл не изнеженное существо, и потом он чувствовал, что стоит ему выказать жалость, как она тут же разрыдается, а именно этого он и боялся.
Когда Грейсон вернулся, Сэйбл уже перестелила белье на койке и готовила все необходимое для приема раненого. Однако она все еще была бледна, и Грейсон поставил перед ней поднос.
– Выпейте-ка! – велел он, наполняя кружку дымящимся кофе. – Я добавил бренди, это вам необходимо, чтобы прийти в себя.
Он удивился, когда строптивица послушно взяла питье. В темно-зеленой глубине ее глаз, глядевших на него поверх кружки, он увидел такое страдание, что был потрясен. «Боже ты мой, как же она любит его!» – подумал он про себя и воззвал к небесам, чтобы сэр Морган вернулся невредимым. В течение следующего получаса сладкоречивый стюард и молчаливая юная леди трудились бок о бок, превращая жилье Моргана Кэри в больничную палату. Сэйбл беспрекословно подчинялась указаниям Грейсона, довольная тем, что работа отвлекает ее от дурных мыслей. Но во время работы оба они постоянно прислушивались к звукам на палубе, чтобы не прозевать возвращения баркаса.
Наконец, когда казалось, что ожиданию не будет конца, на палубе раздался громкий топот. В ту же минуту дверь каюты распахнулась, и появилось сияющее лицо матроса.
– Капитан вернулся, мистер Грейсон! Все должны быть наготове!
И он исчез, а они с ликованием смотрели друг на друга. На щеках девушки выступил горячий румянец. Она устала до изнеможения, но душа ее пела. Морган вернулся! Наконец-то он вне опасности!
Едва они закончили свою работу, как дверь вновь с треском распахнулась, и двое матросов быстро внесли безжизненное тело Сергея Вилюйского. За ними с мрачным лицом шел доктор Пирсон.
– Кладите его сюда, парни. Потихоньку, потихоньку! Вы же не хотите усугубить его состояние, так? – Доктор следил, как Сергея укладывают на койку Моргана.
– А где капитан? – спросил Грейсон, опередив Сэйбл, готовую уже задать тот же вопрос.
– У руля. Мы готовимся к отплытию, – ответил один из матросов и, коснувшись козырька, последовал за своим напарником.
Сэйбл внимательно смотрела на неподвижно распростертое на койке тело и смертельно бледное лицо русского. Его глаза были закрыты, а губы посинели. Рубашка пропиталась кровью, и девушка с тревогой взглянула на врача.
– Очень плохо?
– Он потерял много крови, – ответил врач не оборачиваясь. – К счастью, пуля прошла навылет через плечо, но гарантии того, что он выдюжит, дать не могу. Я сумел остановить кровотечение, пока мы шли сюда на баркасе, но теперь придется наложить швы.
– Я помогу доктору, леди Сэйбл, – предложил Грейсон. – А вы ложитесь.
Она покачала головой:
– Позвольте мне остаться, Грейсон. Я смогу подавать все необходимое и делать то, что вы скажете.
Доктор Пирсон неуверенно посмотрел на нее:
– Это будет весьма неприятное зрелище, миледи. Но упрямый взгляд девушки свидетельствовал о том, что она уже не дитя, а гордая, решительная женщина, которой она стала благодаря Моргану. Речь шла о жизни друга капитана, ради спасения которого Морган пошел на безумный риск, и потому она сделает все, что в се силах, чтобы помочь вырвать его из когтей смерти.
– Пожалуйста, я хочу остаться.
– Тогда вымойте руки, девушка! – скомандовал доктор Пирсон, понимая, что для споров нет времени. – И вы тоже, Грейсон. Вы оба будете беспрекословно выполнять мои указания, ясно?
В этом уверенном в себе, компетентном враче не осталось ничего от того жалкого труса, страдающего морской болезнью, которым Сэйбл знала его все это время. Ей подумалось, не в этом ли причина того, что Морган с самого начала решил взять его к себе на судно. Моя руки, она вспомнила о Моргане и почувствовала радость. Но разве это возможно, когда Сергей находится в таком тяжелом состоянии? Ей совестно было признаться себе – но все же она была счастлива. Счастлива, как никогда ранее в своей жизни.
А на обмытой дождем палубе экипаж «Вызова» выполнял свои обязанности с такой ловкостью и эффективностью, которых можно добиться лишь благодаря многолетнему опыту. Морган занял свое место у руля; его прищуренные глаза были устремлены на матросов, ставивших паруса высоко на реях, и их фигуры в тусклой предутренней мгле казались бестелесными тенями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Боже праведный! Леди Сэйбл! Вы ранены?
– Нет, со мной все в порядке, – заверила она его.
– Хвала Господу! – Он тут же оживился. – Спускайтесь в каюту, и позвольте приготовить для вас горяченького чайку.
Сэйбл покачала головой:
– Сейчас не время, Грейсон. Нужно срочно подготовить каюту Моргана для доктора Пирсона.
Глубокие складки появились на лбу Грейсона.
– Значит, есть раненые?
– Тяжело ранен Сергей, – содрогаясь, ответила она. – Нам пришлось оставить их у стен сераля. Они выйдут на берег в другом месте, где их подберет мистер Торенс.
– А мы сможем отплыть, как только поднимем их на борт, – добавил Дэниэл Хэйс, подходя к ним. – А теперь, леди, не расскажете ли, – попросил он, ошеломленно глядя на ее изорванную, грязную одежду, – что вы там делали? Разве вы не знали…
Но Грейсон, положив руку на плечо девушки, уже вел ее вниз.
– Для рассказов еще будет предостаточно времени, мистер Хэйс!.. – бросил он не оглядываясь. Сам же подумал, что только сэр Морган решит, должна ли Сэйбл рассказывать о происшедшем или это сделает кто-то другой.
– Он сообщит нам, ведь правда? – с мольбой спросила Сэйбл, обратив свои огромные зеленые глаза на стюарда. – Сообщит, когда они вернутся?
– Конечно. Не сомневайтесь, миледи.
В каюте Моргана было уютно и тепло – Грейсон успел уже развести огонь в маленькой печурке. Усадив девушку, он достал из ящика толстое махровое полотенце.
– Немедленно снимайте с себя мокрую одежду! – сказал он тоном, который напомнил Сэйбл о его хозяине. – Хорошенько разотритесь и наденьте вот это. – И он протянул ей чистую рубаху и бриджи. Увидев ее сомневающийся взгляд, он сурово добавил: – У меня и без вас будет о ком придется побеспокоиться, и если вы еще сляжете с воспалением легких, миледи…
Она слишком устала, чтобы спорить, да и трудно было устоять перед роскошью подсушиться и обогреться.
– Сейчас я принесу вам горячее питье, – сказал Грейсон, выходя из каюты. У него защемило сердце, когда он увидел ее, стоящую перед ним с полотенцем в руках, в промокших насквозь, изодранных шароварах и болеро, от которых на полу тут же образовалась лужа. На ее лице застыло выражение ребенка – растерянного и до смерти перепуганного, и в какую-то минуту ему пришлось побороть искушение приласкать и утешить се. «Но нет, этого делать нельзя», – сказал он себе. Леди Сэйбл не изнеженное существо, и потом он чувствовал, что стоит ему выказать жалость, как она тут же разрыдается, а именно этого он и боялся.
Когда Грейсон вернулся, Сэйбл уже перестелила белье на койке и готовила все необходимое для приема раненого. Однако она все еще была бледна, и Грейсон поставил перед ней поднос.
– Выпейте-ка! – велел он, наполняя кружку дымящимся кофе. – Я добавил бренди, это вам необходимо, чтобы прийти в себя.
Он удивился, когда строптивица послушно взяла питье. В темно-зеленой глубине ее глаз, глядевших на него поверх кружки, он увидел такое страдание, что был потрясен. «Боже ты мой, как же она любит его!» – подумал он про себя и воззвал к небесам, чтобы сэр Морган вернулся невредимым. В течение следующего получаса сладкоречивый стюард и молчаливая юная леди трудились бок о бок, превращая жилье Моргана Кэри в больничную палату. Сэйбл беспрекословно подчинялась указаниям Грейсона, довольная тем, что работа отвлекает ее от дурных мыслей. Но во время работы оба они постоянно прислушивались к звукам на палубе, чтобы не прозевать возвращения баркаса.
Наконец, когда казалось, что ожиданию не будет конца, на палубе раздался громкий топот. В ту же минуту дверь каюты распахнулась, и появилось сияющее лицо матроса.
– Капитан вернулся, мистер Грейсон! Все должны быть наготове!
И он исчез, а они с ликованием смотрели друг на друга. На щеках девушки выступил горячий румянец. Она устала до изнеможения, но душа ее пела. Морган вернулся! Наконец-то он вне опасности!
Едва они закончили свою работу, как дверь вновь с треском распахнулась, и двое матросов быстро внесли безжизненное тело Сергея Вилюйского. За ними с мрачным лицом шел доктор Пирсон.
– Кладите его сюда, парни. Потихоньку, потихоньку! Вы же не хотите усугубить его состояние, так? – Доктор следил, как Сергея укладывают на койку Моргана.
– А где капитан? – спросил Грейсон, опередив Сэйбл, готовую уже задать тот же вопрос.
– У руля. Мы готовимся к отплытию, – ответил один из матросов и, коснувшись козырька, последовал за своим напарником.
Сэйбл внимательно смотрела на неподвижно распростертое на койке тело и смертельно бледное лицо русского. Его глаза были закрыты, а губы посинели. Рубашка пропиталась кровью, и девушка с тревогой взглянула на врача.
– Очень плохо?
– Он потерял много крови, – ответил врач не оборачиваясь. – К счастью, пуля прошла навылет через плечо, но гарантии того, что он выдюжит, дать не могу. Я сумел остановить кровотечение, пока мы шли сюда на баркасе, но теперь придется наложить швы.
– Я помогу доктору, леди Сэйбл, – предложил Грейсон. – А вы ложитесь.
Она покачала головой:
– Позвольте мне остаться, Грейсон. Я смогу подавать все необходимое и делать то, что вы скажете.
Доктор Пирсон неуверенно посмотрел на нее:
– Это будет весьма неприятное зрелище, миледи. Но упрямый взгляд девушки свидетельствовал о том, что она уже не дитя, а гордая, решительная женщина, которой она стала благодаря Моргану. Речь шла о жизни друга капитана, ради спасения которого Морган пошел на безумный риск, и потому она сделает все, что в се силах, чтобы помочь вырвать его из когтей смерти.
– Пожалуйста, я хочу остаться.
– Тогда вымойте руки, девушка! – скомандовал доктор Пирсон, понимая, что для споров нет времени. – И вы тоже, Грейсон. Вы оба будете беспрекословно выполнять мои указания, ясно?
В этом уверенном в себе, компетентном враче не осталось ничего от того жалкого труса, страдающего морской болезнью, которым Сэйбл знала его все это время. Ей подумалось, не в этом ли причина того, что Морган с самого начала решил взять его к себе на судно. Моя руки, она вспомнила о Моргане и почувствовала радость. Но разве это возможно, когда Сергей находится в таком тяжелом состоянии? Ей совестно было признаться себе – но все же она была счастлива. Счастлива, как никогда ранее в своей жизни.
А на обмытой дождем палубе экипаж «Вызова» выполнял свои обязанности с такой ловкостью и эффективностью, которых можно добиться лишь благодаря многолетнему опыту. Морган занял свое место у руля; его прищуренные глаза были устремлены на матросов, ставивших паруса высоко на реях, и их фигуры в тусклой предутренней мгле казались бестелесными тенями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114