Она обещала заплаканному Лайму привезти сувенир и никак не могла дождаться той минуты, когда отправится на рынок, где по пути из порта заприметила кинжалы с красивой чеканкой. Она вспомнила, что обещала сувениры почти всем домочадцам в Нортхэде. Девушка надеялась найти что-нибудь особенно оригинальное для родителей и была уверена, что в переполненных людьми магазинах Танжера найдется достаточно браслетов, сережек, колец, тканей, накидок и прочих местных изделий, так что без подарка не останется ни одна горничная, ни один лакей.
– Кроме того, мистер Пруст говорит, – захлебываясь от восторга, продолжал Нед, – что сегодня вечером мы приглашены на ужин, который состоится на борту яхты генерального агента! Представляешь, как интересно?
– Возможно, леди Сен-Жермен устала от пребывания на море? – вмешался мистер Пруст.
– О нет, я с огромным удовольствием покатаюсь на яхте!
– Вы не страдаете морской болезнью? – неуверенно спросил мистер Пруст. Какой бы большой и вместительной пи была яхта «Алоизиус», она не имела мотора, так что временами и он плохо себя чувствовал на ее борту.
– Моя сестра не боится качки, – заверил Нед. – Не забывайте, сэр, что мы корнуолльцы. В наших жилах течет не только кровь, но и морская вода.
– А вы будете с нами сегодня вечером, мистер Пруст? – спросила Сэйбл у беспокойного маленького человечка, который все еще сомневался, стоит ли ей снова подниматься на борт судна.
– Сэр Гарри попросил меня сопровождать вас.
– Тогда я ни за что не откажусь! – заявила Сэйбл, и Эдмунд Пруст покраснел до корней своих поредевших седеющих волос.
И тут в холле раздался громкий голос сэра Гарри. Узнав от слуги, что Сен-Жермены находятся в гостиной, хозяин поспешил туда. Он окинул взглядом Сэйбл, стоявшую в дверях, и тотчас же понял, что перед ним женщина редкой красоты, именно такая, о какой он давно мечтал. Однако в следующую секунду сэр Гарри вспомнил, что она дочь – и притом единственная – графа Монтеррея.
Сэр Гарри уже много лет был знаком с графом. Они неоднократно встречались в Лондоне и на международных симпозиумах по вопросам торговли в Женеве. Он знал, что за утонченной внешностью Чарльза Сен-Жермена скрывается человек, имеющий чуть ли не варварские представления о добре и зле, человек, который весьма бурно отреагирует, если его дочь окажется каким-либо образом скомпрометированной. «Нет, – содрогнувшись при этой мысли, решил сэр Гарри, – риск слишком велик».
– Очаровательная леди Сэйбл! – воскликнул он бархатным баритоном. – Вы позволите мне обращаться к вам так? Мне кажется, я давно знаю вас, так как наслышан о вас от вашего отца.
Приложившись к руке девушки, он церемонно поклонился, и Сэйбл, вглядывавшаяся в его поблескивающие карие глаза, сразу же поддалась его обаянию. Отец говорил ей, что сэр Гарри – редкостный повеса, но при этом абсолютно безобидный человек, и девушка почувствовала, что он начинает ей нравиться. Сэр Гарри был высок и, несомненно, красив; седеющие виски придавали его внешности особое благородство. В темном костюме, начищенных до блеска туфлях, он прекрасно подходил для выполнения роли финансиста и личного атташе посла Великобритании при дворе султана.
– А это, конечно, виконт Одли? – добавил он, обменявшись рукопожатием с Недом.
В его тоне послышалось одобрение, когда он оглядел с ног до головы молодого наследника графа Монтеррея. Сэр Гарри решил, что, несмотря на юный возраст, Эдвард Сен-Жермен очень похож на отца.
– Прошу прощения, что не имел возможности встретить вас, – продолжал он, подводя Сэйбл к мягкой софе, стоящей у стены. – Понимаете, все дела да дела. От них никуда не уйти. Эдмунд, у вас есть ко мне вопросы? – спросил он, взглянув на своего секретаря, стоявшего рядом с ним с несчастным выражением на худом лице.
– Нет, сэр, думаю, с бумагами можно подождать.
– Разумеется, – согласился сэр Гарри; он сказал это таким тоном, что стало ясно: секретарь может идти. – Да… попросите Овида принести что-нибудь освежающее, и пусть сообщит жене, что наши гости уже здесь.
– Леди Теллиборо плохо себя чувствует, – с сожалением в голосе заметил Эдмунд.
Сэр Гарри сделал нетерпеливый жест.
– Опять мигрень?
– Боюсь, что да, сэр.
– Ну ладно, пусть так. Мне бы хотелось, чтобы ей полегчало и она смогла покататься с нами вечером на «Алоизиусе».
– Может быть, мы не вовремя пожаловали к вам? – забеспокоилась Сэйбл.
Сэр Гарри коснулся пальцами ее маленькой ручки, ощутив, что кожа нежна, как шелк.
«Как неловко!» – подумал он. А вслух сказал:
– Вовсе нет. Марианна ненавидит Марокко, и приступы мигрени – просто способ наказать меня за то, что я привез ее сюда.
– Понятно, – сказала Сэйбл; она подумала о том, что в таком случае нечего удивляться распутству сэра Гарри.
Как только Эдмунд Пруст удалился, сэр Гарри начал рассказывать о яхте генерального агента. Нед и Сэйбл вежливо слушали, попивая прохладительный напиток, хотя девушке было ясно, что у брата накопилось много вопросов касательно предстоящей поездки в Фес.
– Не беспокойся, – шепнула она Неду, когда час спустя они расходились по своим комнатам, чтобы подготовиться к морской прогулке. – У тебя еще будет время, чтобы расспросить его.
– Судя по всему, его больше интересуют грузоподъемность и водоизмещение «Алоизиуса», чем дела отца! – с мрачным видом заметил Эдвард.
Сэйбл встала на цыпочки, чтобы поцеловать брата в щеку.
– Сэр Гарри, как мне кажется, достаточно компетентен, и он сумеет выполнить просьбу отца.
Сэйбл понимала: несмотря на энтузиазм Неда в связи с предстоящим путешествием ко двору султана Маулея, брат очень беспокоится – ведь у него нет дипломатического опыта. В конце концов, несмотря на то что он производил впечатление зрелого человека, ему было всего семнадцать лет.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сказала Сэйбл. – Сэр Гарри возьмет тебя под свое покровительство и не позволит тебе сделать ни единого ложного шага.
– Надеюсь, ты права, – неуверенно пробормотал Нед. Впервые со дня отъезда из дома он пожалел, что занял место отца.
– Давай сегодня повеселимся, – предложила Сэйбл, беря брата под руку, – а уж завтра будем думать о султане и о Фесе.
Эдвард почувствовал некоторое облегчение. Озабоченный своими собственными проблемами, он не придавал особого значения тому факту, что Сэйбл, очевидно, также что-то беспокоит. Теперь ему захотелось спросить ее об этом, но, взглянув на сестру, он понял, что ее проблемы, вероятно, разрешились сами собой, так как она вела себя, как в былые времена, улыбалась, смеялась и радовалась жизни. Ее бодрое настроение передалось Неду, и он почувствовал уверенность в том, что оправдает доверие отца.
– О Сэйбл! – воскликнул он, сжимая руку сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Кроме того, мистер Пруст говорит, – захлебываясь от восторга, продолжал Нед, – что сегодня вечером мы приглашены на ужин, который состоится на борту яхты генерального агента! Представляешь, как интересно?
– Возможно, леди Сен-Жермен устала от пребывания на море? – вмешался мистер Пруст.
– О нет, я с огромным удовольствием покатаюсь на яхте!
– Вы не страдаете морской болезнью? – неуверенно спросил мистер Пруст. Какой бы большой и вместительной пи была яхта «Алоизиус», она не имела мотора, так что временами и он плохо себя чувствовал на ее борту.
– Моя сестра не боится качки, – заверил Нед. – Не забывайте, сэр, что мы корнуолльцы. В наших жилах течет не только кровь, но и морская вода.
– А вы будете с нами сегодня вечером, мистер Пруст? – спросила Сэйбл у беспокойного маленького человечка, который все еще сомневался, стоит ли ей снова подниматься на борт судна.
– Сэр Гарри попросил меня сопровождать вас.
– Тогда я ни за что не откажусь! – заявила Сэйбл, и Эдмунд Пруст покраснел до корней своих поредевших седеющих волос.
И тут в холле раздался громкий голос сэра Гарри. Узнав от слуги, что Сен-Жермены находятся в гостиной, хозяин поспешил туда. Он окинул взглядом Сэйбл, стоявшую в дверях, и тотчас же понял, что перед ним женщина редкой красоты, именно такая, о какой он давно мечтал. Однако в следующую секунду сэр Гарри вспомнил, что она дочь – и притом единственная – графа Монтеррея.
Сэр Гарри уже много лет был знаком с графом. Они неоднократно встречались в Лондоне и на международных симпозиумах по вопросам торговли в Женеве. Он знал, что за утонченной внешностью Чарльза Сен-Жермена скрывается человек, имеющий чуть ли не варварские представления о добре и зле, человек, который весьма бурно отреагирует, если его дочь окажется каким-либо образом скомпрометированной. «Нет, – содрогнувшись при этой мысли, решил сэр Гарри, – риск слишком велик».
– Очаровательная леди Сэйбл! – воскликнул он бархатным баритоном. – Вы позволите мне обращаться к вам так? Мне кажется, я давно знаю вас, так как наслышан о вас от вашего отца.
Приложившись к руке девушки, он церемонно поклонился, и Сэйбл, вглядывавшаяся в его поблескивающие карие глаза, сразу же поддалась его обаянию. Отец говорил ей, что сэр Гарри – редкостный повеса, но при этом абсолютно безобидный человек, и девушка почувствовала, что он начинает ей нравиться. Сэр Гарри был высок и, несомненно, красив; седеющие виски придавали его внешности особое благородство. В темном костюме, начищенных до блеска туфлях, он прекрасно подходил для выполнения роли финансиста и личного атташе посла Великобритании при дворе султана.
– А это, конечно, виконт Одли? – добавил он, обменявшись рукопожатием с Недом.
В его тоне послышалось одобрение, когда он оглядел с ног до головы молодого наследника графа Монтеррея. Сэр Гарри решил, что, несмотря на юный возраст, Эдвард Сен-Жермен очень похож на отца.
– Прошу прощения, что не имел возможности встретить вас, – продолжал он, подводя Сэйбл к мягкой софе, стоящей у стены. – Понимаете, все дела да дела. От них никуда не уйти. Эдмунд, у вас есть ко мне вопросы? – спросил он, взглянув на своего секретаря, стоявшего рядом с ним с несчастным выражением на худом лице.
– Нет, сэр, думаю, с бумагами можно подождать.
– Разумеется, – согласился сэр Гарри; он сказал это таким тоном, что стало ясно: секретарь может идти. – Да… попросите Овида принести что-нибудь освежающее, и пусть сообщит жене, что наши гости уже здесь.
– Леди Теллиборо плохо себя чувствует, – с сожалением в голосе заметил Эдмунд.
Сэр Гарри сделал нетерпеливый жест.
– Опять мигрень?
– Боюсь, что да, сэр.
– Ну ладно, пусть так. Мне бы хотелось, чтобы ей полегчало и она смогла покататься с нами вечером на «Алоизиусе».
– Может быть, мы не вовремя пожаловали к вам? – забеспокоилась Сэйбл.
Сэр Гарри коснулся пальцами ее маленькой ручки, ощутив, что кожа нежна, как шелк.
«Как неловко!» – подумал он. А вслух сказал:
– Вовсе нет. Марианна ненавидит Марокко, и приступы мигрени – просто способ наказать меня за то, что я привез ее сюда.
– Понятно, – сказала Сэйбл; она подумала о том, что в таком случае нечего удивляться распутству сэра Гарри.
Как только Эдмунд Пруст удалился, сэр Гарри начал рассказывать о яхте генерального агента. Нед и Сэйбл вежливо слушали, попивая прохладительный напиток, хотя девушке было ясно, что у брата накопилось много вопросов касательно предстоящей поездки в Фес.
– Не беспокойся, – шепнула она Неду, когда час спустя они расходились по своим комнатам, чтобы подготовиться к морской прогулке. – У тебя еще будет время, чтобы расспросить его.
– Судя по всему, его больше интересуют грузоподъемность и водоизмещение «Алоизиуса», чем дела отца! – с мрачным видом заметил Эдвард.
Сэйбл встала на цыпочки, чтобы поцеловать брата в щеку.
– Сэр Гарри, как мне кажется, достаточно компетентен, и он сумеет выполнить просьбу отца.
Сэйбл понимала: несмотря на энтузиазм Неда в связи с предстоящим путешествием ко двору султана Маулея, брат очень беспокоится – ведь у него нет дипломатического опыта. В конце концов, несмотря на то что он производил впечатление зрелого человека, ему было всего семнадцать лет.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сказала Сэйбл. – Сэр Гарри возьмет тебя под свое покровительство и не позволит тебе сделать ни единого ложного шага.
– Надеюсь, ты права, – неуверенно пробормотал Нед. Впервые со дня отъезда из дома он пожалел, что занял место отца.
– Давай сегодня повеселимся, – предложила Сэйбл, беря брата под руку, – а уж завтра будем думать о султане и о Фесе.
Эдвард почувствовал некоторое облегчение. Озабоченный своими собственными проблемами, он не придавал особого значения тому факту, что Сэйбл, очевидно, также что-то беспокоит. Теперь ему захотелось спросить ее об этом, но, взглянув на сестру, он понял, что ее проблемы, вероятно, разрешились сами собой, так как она вела себя, как в былые времена, улыбалась, смеялась и радовалась жизни. Ее бодрое настроение передалось Неду, и он почувствовал уверенность в том, что оправдает доверие отца.
– О Сэйбл! – воскликнул он, сжимая руку сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114