– Вон там, на утесах, находится сераль.
Сэйбл посмотрела в указанном направлении, но не увидела ничего похожего на блистательный дворец, уже нарисованный ее воображением. Были видны башни, минареты и крепостные стены, тянувшиеся до самой пристани, на которой стояли огромные пушки, а за стенами виднелись разбросанные в беспорядке, неровные строения огромных размеров. Сэйбл озадаченно посмотрела на первого помощника:
– Я вижу городок, но не вижу дворца!
Джек весело рассмеялся:
– Ваша милость, этот городок и есть сераль.
– Я даже не думала, что он занимает такую площадь, – пробормотала девушка.
– Не расстраивайтесь, – посоветовал Морган, снова читая ее мысли. – То, что вы видите, – это фортификации, оборонительный бастион, для которого не требовалось тратиться на эстетику. Уверяю вас, когда вы войдете внутрь, то вас ждет сюрприз.
Морган оказался прав. На пристани гостей встретили служанки в вуалях, проводившие их по резным мраморным ступеням наверх, к великолепным сводчатым воротам с гербом султана. Там их встретили другие слуги. И как только им разрешили войти в ворота, ведущие в первый дворик, куда их провел нарядно одетый служитель, Сэйбл поняла, что означает попасть в другой мир.
Пройдя через вторые ворота, украшенные замысловатой искусной резьбой, они попали в просторный сад с павильонами из полированного мрамора и золота. Огромные кипарисы и декоративные кустарники окружали газоны и великолепные фонтаны из розового мрамора, инкрустированного темной, царственно-голубой ляпис-лазурью.
Из одного павильона навстречу им вышел мужчина столь благородной наружности, что Сэйбл приняла его за самого султана. Но когда тот подошел ближе, она увидела, что этот турок был гораздо моложе, чем султан, описанный Джеком Торенсом, а его одежда – слишком ординарной для правителя Турции.
Низко поклонившись, мужчина сказал:
– Его величество султан Абдулазиз поручил мне встретить вас. Добро пожаловать! Мое имя Ахмун Саид, я имею честь быть сегодня вашим провожатым.
Он отлично говорил по-английски, а его черные глаза светились теплотой и искренностью. Волнение охватило Сэйбл, когда она последовала за Ахмун Саидом в павильон. «Как Нед позавидует мне!» – думала она. Полы были выстланы богатыми коврами, а решетчатые окна завешены золотистыми шторами с драгоценными камнями. Сэйбл изумилась, заметив, что прочие гости возлежат на подушках с кистями, что же касается Моргана и Джека, то они, казалось, ничего иного и не ожидали увидеть.
После ритуала представления Сэйбл подала руку для поцелуя каждому из троих джентльменов – португальцу и двум французам, которые смотрели на нее похотливыми глазами.
– Вы сядете рядом со мной, ma belle? – взяв Сэйбл за руку, умасливал ее один из французов, когда Ахмун Саид предложил вновь прибывшим садиться.
За прелестным плечиком Сэйбл француз увидел хмурое лицо Моргана и поспешно отпустил ее руку. Однако ничего не заметившая Сэйбл ответила ему обезоруживающей улыбкой:
– Благодарю вас, месье Иббер, с огромным удовольствием.
Угрожающий вид Моргана был тут же предан забвению, как только француз увидел на щеках улыбающейся девушки очаровательные ямочки. Жюль Иббер, весьма довольный собой, усадил красавицу в лиловом на подушки около себя.
– Вы француженка, миледи? – спросил он, жадно вглядываясь в ее личико.
– Мой дед был французом, но я считаю себя англичанкой.
– Какая жалость, какая потеря для моей страны! – вздохнул Пьер Дюваль, также очарованный зеленоглазой красавицей. «Вот это поистине редкая красота! – подумал он. – С такой юной леди не грех познакомиться и поближе». Но было совершенно очевидно, что красавица принадлежала здоровенному капитану, который относится к тому типу людей, с которыми лучше не связываться.
– А в какой части Англии находится ваш дом, леди Сен-Жермен? – полюбопытствовал Жюль Иббер.
Морган поджал губы, когда услышал, как Сэйбл описывает Корнуолл. Заметив тоску на ее лице, капитан впервые понял, как она скучает по дому, и поразился: почему он не замечал этого раньше? Побывав в Нортхэде и воочию наблюдая, с какой любовью относятся друг к другу члены семейства Сен-Жермен, Морган легко мог понять, почему она так тоскует. Тот факт, что в ее долгой разлуке с семьей был виновен именно он, бередил его душу. Он прекрасно знал, что можно было чуть-чуть задержаться и отправить девушку в Танжер в то самое утро, когда они подобрали ее. Просто он захотел оставить Сэйбл у себя на корабле. Ему не требовалось даже спрашивать свою совесть, чтобы получить ответ: он оставил ее на борту своего судна в эгоистических целях. Особенно очевидно это стало в тот день, когда он держал ее в своих объятиях и занимался с ней любовью. Его чресла напряглись, когда он вспомнил, какую страсть она возбудила в нем, и его одолело острое желание.
«Клянусь Богом, я больше не допущу повторения, – яростно говорил он себе. – Глупо помнить и опасно вспоминать о неодолимом желании, которое вынудило меня пойти на это».
Заметив, что Морган о чем-то задумался, Сэйбл бросила осторожный взгляд в его сторону. Направление его мыслей было ей неизвестно, но казалось, капитан весьма доволен приемом. Расположившись на удобных подушках, он чувствовал себя, как дома. Она завидовала его умиротворенности и мечтала о том, чтобы его близость не приводила ее в такое смятение. Это было несправедливо, в особенности потому, что он, казалось, не испытывает подобных чувств и, по существу, даже не замечает ее присутствия.
В эту минуту в павильон вошли двое слуг с подносами, на которых стояли золотые бокалы с таким вкусным коктейлем, какого ей еще не приходилось пробовать. Вскоре мужчины заговорили о корабле капитана Моргана, который все трое гостей видели в бухте Золотой Рог и которым восхищались.
Но Сэйбл почти не слушала; от роскоши, окружавшей ее, у нее захватило дыхание. Хотя дворцовые сады казались безлюдными, в большинстве зданий было заметно оживление. До нее доносилась нежная, убаюкивающая мелодия, наигрываемая на каком-то незнакомом инструменте, и листья платанов мелодично позванивали на ветру, как бы дополняя атмосферу ирреальности, царившую во дворце.
– Вы заинтригованы, миледи? – спросил Ахмун Саид, заметив ее блуждающий взгляд.
Девушка кивнула:
– Наверное, неприлично так озираться, но я даже не думала, что бывает такое великолепие!
Черноглазый турок был польщен:
– Сераль считается самым великолепным дворцом. Известно ли вам, что двор султана составляют более шести тысяч служащих и слуг? – Он хмыкнул, увидев, что Сэйбл ахнула, и на его смуглом лице появилась белозубая улыбка. – В эту цифру входят три тысячи поваров и почти четыреста лодочников. По последним данным, у его величества имеется шестьсот лошадей и почти столько же форейторов и грумов, обслуживающих их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Сэйбл посмотрела в указанном направлении, но не увидела ничего похожего на блистательный дворец, уже нарисованный ее воображением. Были видны башни, минареты и крепостные стены, тянувшиеся до самой пристани, на которой стояли огромные пушки, а за стенами виднелись разбросанные в беспорядке, неровные строения огромных размеров. Сэйбл озадаченно посмотрела на первого помощника:
– Я вижу городок, но не вижу дворца!
Джек весело рассмеялся:
– Ваша милость, этот городок и есть сераль.
– Я даже не думала, что он занимает такую площадь, – пробормотала девушка.
– Не расстраивайтесь, – посоветовал Морган, снова читая ее мысли. – То, что вы видите, – это фортификации, оборонительный бастион, для которого не требовалось тратиться на эстетику. Уверяю вас, когда вы войдете внутрь, то вас ждет сюрприз.
Морган оказался прав. На пристани гостей встретили служанки в вуалях, проводившие их по резным мраморным ступеням наверх, к великолепным сводчатым воротам с гербом султана. Там их встретили другие слуги. И как только им разрешили войти в ворота, ведущие в первый дворик, куда их провел нарядно одетый служитель, Сэйбл поняла, что означает попасть в другой мир.
Пройдя через вторые ворота, украшенные замысловатой искусной резьбой, они попали в просторный сад с павильонами из полированного мрамора и золота. Огромные кипарисы и декоративные кустарники окружали газоны и великолепные фонтаны из розового мрамора, инкрустированного темной, царственно-голубой ляпис-лазурью.
Из одного павильона навстречу им вышел мужчина столь благородной наружности, что Сэйбл приняла его за самого султана. Но когда тот подошел ближе, она увидела, что этот турок был гораздо моложе, чем султан, описанный Джеком Торенсом, а его одежда – слишком ординарной для правителя Турции.
Низко поклонившись, мужчина сказал:
– Его величество султан Абдулазиз поручил мне встретить вас. Добро пожаловать! Мое имя Ахмун Саид, я имею честь быть сегодня вашим провожатым.
Он отлично говорил по-английски, а его черные глаза светились теплотой и искренностью. Волнение охватило Сэйбл, когда она последовала за Ахмун Саидом в павильон. «Как Нед позавидует мне!» – думала она. Полы были выстланы богатыми коврами, а решетчатые окна завешены золотистыми шторами с драгоценными камнями. Сэйбл изумилась, заметив, что прочие гости возлежат на подушках с кистями, что же касается Моргана и Джека, то они, казалось, ничего иного и не ожидали увидеть.
После ритуала представления Сэйбл подала руку для поцелуя каждому из троих джентльменов – португальцу и двум французам, которые смотрели на нее похотливыми глазами.
– Вы сядете рядом со мной, ma belle? – взяв Сэйбл за руку, умасливал ее один из французов, когда Ахмун Саид предложил вновь прибывшим садиться.
За прелестным плечиком Сэйбл француз увидел хмурое лицо Моргана и поспешно отпустил ее руку. Однако ничего не заметившая Сэйбл ответила ему обезоруживающей улыбкой:
– Благодарю вас, месье Иббер, с огромным удовольствием.
Угрожающий вид Моргана был тут же предан забвению, как только француз увидел на щеках улыбающейся девушки очаровательные ямочки. Жюль Иббер, весьма довольный собой, усадил красавицу в лиловом на подушки около себя.
– Вы француженка, миледи? – спросил он, жадно вглядываясь в ее личико.
– Мой дед был французом, но я считаю себя англичанкой.
– Какая жалость, какая потеря для моей страны! – вздохнул Пьер Дюваль, также очарованный зеленоглазой красавицей. «Вот это поистине редкая красота! – подумал он. – С такой юной леди не грех познакомиться и поближе». Но было совершенно очевидно, что красавица принадлежала здоровенному капитану, который относится к тому типу людей, с которыми лучше не связываться.
– А в какой части Англии находится ваш дом, леди Сен-Жермен? – полюбопытствовал Жюль Иббер.
Морган поджал губы, когда услышал, как Сэйбл описывает Корнуолл. Заметив тоску на ее лице, капитан впервые понял, как она скучает по дому, и поразился: почему он не замечал этого раньше? Побывав в Нортхэде и воочию наблюдая, с какой любовью относятся друг к другу члены семейства Сен-Жермен, Морган легко мог понять, почему она так тоскует. Тот факт, что в ее долгой разлуке с семьей был виновен именно он, бередил его душу. Он прекрасно знал, что можно было чуть-чуть задержаться и отправить девушку в Танжер в то самое утро, когда они подобрали ее. Просто он захотел оставить Сэйбл у себя на корабле. Ему не требовалось даже спрашивать свою совесть, чтобы получить ответ: он оставил ее на борту своего судна в эгоистических целях. Особенно очевидно это стало в тот день, когда он держал ее в своих объятиях и занимался с ней любовью. Его чресла напряглись, когда он вспомнил, какую страсть она возбудила в нем, и его одолело острое желание.
«Клянусь Богом, я больше не допущу повторения, – яростно говорил он себе. – Глупо помнить и опасно вспоминать о неодолимом желании, которое вынудило меня пойти на это».
Заметив, что Морган о чем-то задумался, Сэйбл бросила осторожный взгляд в его сторону. Направление его мыслей было ей неизвестно, но казалось, капитан весьма доволен приемом. Расположившись на удобных подушках, он чувствовал себя, как дома. Она завидовала его умиротворенности и мечтала о том, чтобы его близость не приводила ее в такое смятение. Это было несправедливо, в особенности потому, что он, казалось, не испытывает подобных чувств и, по существу, даже не замечает ее присутствия.
В эту минуту в павильон вошли двое слуг с подносами, на которых стояли золотые бокалы с таким вкусным коктейлем, какого ей еще не приходилось пробовать. Вскоре мужчины заговорили о корабле капитана Моргана, который все трое гостей видели в бухте Золотой Рог и которым восхищались.
Но Сэйбл почти не слушала; от роскоши, окружавшей ее, у нее захватило дыхание. Хотя дворцовые сады казались безлюдными, в большинстве зданий было заметно оживление. До нее доносилась нежная, убаюкивающая мелодия, наигрываемая на каком-то незнакомом инструменте, и листья платанов мелодично позванивали на ветру, как бы дополняя атмосферу ирреальности, царившую во дворце.
– Вы заинтригованы, миледи? – спросил Ахмун Саид, заметив ее блуждающий взгляд.
Девушка кивнула:
– Наверное, неприлично так озираться, но я даже не думала, что бывает такое великолепие!
Черноглазый турок был польщен:
– Сераль считается самым великолепным дворцом. Известно ли вам, что двор султана составляют более шести тысяч служащих и слуг? – Он хмыкнул, увидев, что Сэйбл ахнула, и на его смуглом лице появилась белозубая улыбка. – В эту цифру входят три тысячи поваров и почти четыреста лодочников. По последним данным, у его величества имеется шестьсот лошадей и почти столько же форейторов и грумов, обслуживающих их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114