Еще накануне Сэйбл узнала имена многих членов команды, и тот факт, что она не забыла их, вызвал восторженные улыбки на их обветренных лицах.
Морган, заметив, что пышноволосая головка девушки оказалась меж посеребренных сединой голов его матросов, а на ее губах играет веселая улыбка, почувствовал, как гнев вновь овладевает им. Да, от этого соблазнительного существа, подарка моря, одно лишь беспокойство. Но ни одна женщина не стоит того, чтобы мужчина утратил душевный покой! А ведь Сэйбл Сен-Жермен с ее до боли соблазнительной фигуркой и зелеными, под цвет лесной чащи, глазами – она лишила его покоя.
Черт бы ее побрал! Ведь он окончательно отказался от посягательств на нее – и должен почувствовать облегчение. Она всего лишь испорченная, острая на язык девица, которую, на его беду, Бог наградил таким телом, об обладании которым можно лишь мечтать. Как только они возвратятся из Стамбула, он вернет ее отцу и будет поистине рад избавиться от нее!
Когда Сэйбл покинула главную палубу, уже вечерело. Она проголодалась. Поскольку сэр Морган все еще оставался на юте, у нее было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок до того, как Грейсон принесет ужин. Машинально взглянув в зеркало, она заметила, что от теплого средиземноморского солнышка у нее порозовели щеки. «Придется попросить у Грейсона шляпу», – подумала Сэйбл. Если не предпринять меры предосторожности, она вернется в Корнуолл такой же бронзовой, как матросы, занимающиеся такелажными работами, раздевшись до пояса.
Сердце девушки вдруг сжалось от тоски. Не следует думать о Корнуолле и родных, убеждала она себя, а то Грейсон войдет в каюту и снова застанет ее в слезах. Сэр Морган дал слово вернуть ее домой, и она должна быть благодарна бездушному мерзавцу хотя бы за это!
– Добрый день, леди Сэйбл!
Она резко обернулась.
– Хэлло, Грейсон!
– Я принес ленч. Очень вкусный суп, курятину и лимонный пирог на десерт. – Даже если Грейсон и заметил тревогу на лице девушки, то не подал и вида. Он, как всегда, смотрел на нее приветливо и дружелюбно; и, как всегда, его рыжеватые волосы были аккуратно причесаны, а куртка и брюки тщательно отутюжены.
– Как только вы его терпите, Грейсон? – воскликнула Сэйбл.
Стюард мельком взглянул на нее и, поджав губы, отвернулся.
– Вы о ком, миледи?
– Вы прекрасно знаете, о ком! О великом капитане сэре Моргане Кэри, о ком же еще! Клянусь, его высокомерие и надменный вид сводят меня с ума. Он отвратительный!.. – Она сжала кулаки.
«Что разозлило ее на этот раз? – недоумевал Грейсон. – Поссорились ли леди Сэйбл и самоуверенный сэр Морган или она просто дуется на него за то, что он невнимательно отнесся к ней на палубе?» Грейсон прекрасно знал: ни одной женщине не понравится пренебрежительное отношение со стороны мужчины, в особенности если этим мужчиной был такой сумасброд, как сэр Морган Кэри.
– Я уже привык к нему, миледи, – сказал Грейсон, расставляя на столе приборы. – Однако, смею вас заверить, в молодости он был куда более невыносим.
– В это трудно поверить! – усмехнулась девушка. Чем больше она думала о его пренебрежительном отношении, тем досаднее ей становилось. Она целых три часа провела под солнцем, болтая и смеясь с его командой, а он даже не заметил ее присутствия!
Грейсон скользнул взглядом по ее лицу и украдкой улыбнулся, заметив, как сверкают глаза девушки.
– Вам больше не придется делить каюту с этим великаном, миледи, – утешил он ее. – Вам, наверное, будет приятно узнать, что сэр Морган дал указание сегодня же перевести вас в отдельную каюту.
У нее округлились глаза:
– Это правда?
– Конечно. Мистер Торенс любезно согласился пожить в одной каюте с молодым Дэнни Хэйсом, который освободил для вас свою. Она находится здесь, по соседству.
Сэйбл была настолько ошеломлена, что ей не сразу удалось переварить эту поразительную новость. «Неужели это означает, что сэр Морган действительно собирается сдержать слово?» Удаление ее из капитанской каюты является неоспоримым свидетельством того, что между ними ничего больше не может произойти! На душе у Сэйбл стало необычайно легко, словно гора с плеч свалилась. Теперь ей больше не придется лежать по ночам не смыкая глаз, опасаясь, что Морган может наброситься на нее. Не придется притворяться, что она спит, когда он поднимается на заре, голышом умывается в уголке и одевается в полутьме. «Господи, какое счастье, что все это теперь позади!»
– Мистеру Торенсу не следовало идти на такую жертву ради меня, – тихо вымолвила она, усаживаясь за стол.
Грейсон деликатно кашлянул.
– Теперь, когда вы выздоровели, миледи, пожалуй… м-м… лучше, если у вас будет отдельная каюта.
Сэйбл вспыхнула и отвернулась.
– Вы абсолютно правы, – пробормотала она.
– В конце концов, – продолжал стюард, – вы оказались здесь в результате неблагоприятного стечения обстоятельств, но ведь вы – знатная дама, и никто не имеет права м-м… компрометировать вас. Так что я мигом перенесу ваши вещи и застелю койку.
– Но у меня нет вещей, – с грустной улыбкой возразила девушка. – Только то, что на мне, то есть одежда, не слишком пригодная для жизни на корабле.
Действительно, великолепное шифоновое платье девушки было больше пригодно для официальных приемов, чем для ежедневных появлений на палубе клипера. Каждое утро ей приходилось застегивать множество крючков, и она то и дело наступала на подол, когда поднималась из каюты на палубу.
– Мне бы хотелось здесь иметь какую-нибудь другую одежду, – мечтательно проговорила Сэйбл, потянувшись за ложкой.
– К сожалению, на корабле ее нет, – сказал стюард и со смехом добавил: – Если, конечно, вы не одолжите у моряков брюки и рубаху. – Перехватив лукавый взгляд девушки, Грейсон воскликнул: – О нет, миледи, вы не станете этого делать!
– Почему бы нет? – возразила она; мысль о том, что можно избавиться от неудобного, тяжелого платья, вдохновила ее.
– Это… это было бы неприлично…
– Иногда приходится довольствоваться малым, тем, что есть под рукой, – заметила Сэйбл. – Тем более… в подобных обстоятельствах. – Она упрямо вздернула подбородок. – Ведь вы подыщете мне какую-нибудь одежонку, правда, Грейсон? Например, Дэниэл Хэйс – он небольшого росточка. Возможно, он сможет одолжить мне лишние брюки.
Взглянув в ее глаза, Грейсон понял, что возражать бесполезно. Разве можно было спорить с таким очаровательным существом, чье женское упрямство и детская мольба являлись решающим аргументом в любом споре.
– Но капитан не допустит этого! – предпринял он последнюю попытку образумить упрямицу, но тут же понял, что задел ее за живое.
Огромные зеленые глаза гневно сверкнули:
– Капитану Кэри не приходится весь день разгуливать по юту в тяжелом платье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Морган, заметив, что пышноволосая головка девушки оказалась меж посеребренных сединой голов его матросов, а на ее губах играет веселая улыбка, почувствовал, как гнев вновь овладевает им. Да, от этого соблазнительного существа, подарка моря, одно лишь беспокойство. Но ни одна женщина не стоит того, чтобы мужчина утратил душевный покой! А ведь Сэйбл Сен-Жермен с ее до боли соблазнительной фигуркой и зелеными, под цвет лесной чащи, глазами – она лишила его покоя.
Черт бы ее побрал! Ведь он окончательно отказался от посягательств на нее – и должен почувствовать облегчение. Она всего лишь испорченная, острая на язык девица, которую, на его беду, Бог наградил таким телом, об обладании которым можно лишь мечтать. Как только они возвратятся из Стамбула, он вернет ее отцу и будет поистине рад избавиться от нее!
Когда Сэйбл покинула главную палубу, уже вечерело. Она проголодалась. Поскольку сэр Морган все еще оставался на юте, у нее было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок до того, как Грейсон принесет ужин. Машинально взглянув в зеркало, она заметила, что от теплого средиземноморского солнышка у нее порозовели щеки. «Придется попросить у Грейсона шляпу», – подумала Сэйбл. Если не предпринять меры предосторожности, она вернется в Корнуолл такой же бронзовой, как матросы, занимающиеся такелажными работами, раздевшись до пояса.
Сердце девушки вдруг сжалось от тоски. Не следует думать о Корнуолле и родных, убеждала она себя, а то Грейсон войдет в каюту и снова застанет ее в слезах. Сэр Морган дал слово вернуть ее домой, и она должна быть благодарна бездушному мерзавцу хотя бы за это!
– Добрый день, леди Сэйбл!
Она резко обернулась.
– Хэлло, Грейсон!
– Я принес ленч. Очень вкусный суп, курятину и лимонный пирог на десерт. – Даже если Грейсон и заметил тревогу на лице девушки, то не подал и вида. Он, как всегда, смотрел на нее приветливо и дружелюбно; и, как всегда, его рыжеватые волосы были аккуратно причесаны, а куртка и брюки тщательно отутюжены.
– Как только вы его терпите, Грейсон? – воскликнула Сэйбл.
Стюард мельком взглянул на нее и, поджав губы, отвернулся.
– Вы о ком, миледи?
– Вы прекрасно знаете, о ком! О великом капитане сэре Моргане Кэри, о ком же еще! Клянусь, его высокомерие и надменный вид сводят меня с ума. Он отвратительный!.. – Она сжала кулаки.
«Что разозлило ее на этот раз? – недоумевал Грейсон. – Поссорились ли леди Сэйбл и самоуверенный сэр Морган или она просто дуется на него за то, что он невнимательно отнесся к ней на палубе?» Грейсон прекрасно знал: ни одной женщине не понравится пренебрежительное отношение со стороны мужчины, в особенности если этим мужчиной был такой сумасброд, как сэр Морган Кэри.
– Я уже привык к нему, миледи, – сказал Грейсон, расставляя на столе приборы. – Однако, смею вас заверить, в молодости он был куда более невыносим.
– В это трудно поверить! – усмехнулась девушка. Чем больше она думала о его пренебрежительном отношении, тем досаднее ей становилось. Она целых три часа провела под солнцем, болтая и смеясь с его командой, а он даже не заметил ее присутствия!
Грейсон скользнул взглядом по ее лицу и украдкой улыбнулся, заметив, как сверкают глаза девушки.
– Вам больше не придется делить каюту с этим великаном, миледи, – утешил он ее. – Вам, наверное, будет приятно узнать, что сэр Морган дал указание сегодня же перевести вас в отдельную каюту.
У нее округлились глаза:
– Это правда?
– Конечно. Мистер Торенс любезно согласился пожить в одной каюте с молодым Дэнни Хэйсом, который освободил для вас свою. Она находится здесь, по соседству.
Сэйбл была настолько ошеломлена, что ей не сразу удалось переварить эту поразительную новость. «Неужели это означает, что сэр Морган действительно собирается сдержать слово?» Удаление ее из капитанской каюты является неоспоримым свидетельством того, что между ними ничего больше не может произойти! На душе у Сэйбл стало необычайно легко, словно гора с плеч свалилась. Теперь ей больше не придется лежать по ночам не смыкая глаз, опасаясь, что Морган может наброситься на нее. Не придется притворяться, что она спит, когда он поднимается на заре, голышом умывается в уголке и одевается в полутьме. «Господи, какое счастье, что все это теперь позади!»
– Мистеру Торенсу не следовало идти на такую жертву ради меня, – тихо вымолвила она, усаживаясь за стол.
Грейсон деликатно кашлянул.
– Теперь, когда вы выздоровели, миледи, пожалуй… м-м… лучше, если у вас будет отдельная каюта.
Сэйбл вспыхнула и отвернулась.
– Вы абсолютно правы, – пробормотала она.
– В конце концов, – продолжал стюард, – вы оказались здесь в результате неблагоприятного стечения обстоятельств, но ведь вы – знатная дама, и никто не имеет права м-м… компрометировать вас. Так что я мигом перенесу ваши вещи и застелю койку.
– Но у меня нет вещей, – с грустной улыбкой возразила девушка. – Только то, что на мне, то есть одежда, не слишком пригодная для жизни на корабле.
Действительно, великолепное шифоновое платье девушки было больше пригодно для официальных приемов, чем для ежедневных появлений на палубе клипера. Каждое утро ей приходилось застегивать множество крючков, и она то и дело наступала на подол, когда поднималась из каюты на палубу.
– Мне бы хотелось здесь иметь какую-нибудь другую одежду, – мечтательно проговорила Сэйбл, потянувшись за ложкой.
– К сожалению, на корабле ее нет, – сказал стюард и со смехом добавил: – Если, конечно, вы не одолжите у моряков брюки и рубаху. – Перехватив лукавый взгляд девушки, Грейсон воскликнул: – О нет, миледи, вы не станете этого делать!
– Почему бы нет? – возразила она; мысль о том, что можно избавиться от неудобного, тяжелого платья, вдохновила ее.
– Это… это было бы неприлично…
– Иногда приходится довольствоваться малым, тем, что есть под рукой, – заметила Сэйбл. – Тем более… в подобных обстоятельствах. – Она упрямо вздернула подбородок. – Ведь вы подыщете мне какую-нибудь одежонку, правда, Грейсон? Например, Дэниэл Хэйс – он небольшого росточка. Возможно, он сможет одолжить мне лишние брюки.
Взглянув в ее глаза, Грейсон понял, что возражать бесполезно. Разве можно было спорить с таким очаровательным существом, чье женское упрямство и детская мольба являлись решающим аргументом в любом споре.
– Но капитан не допустит этого! – предпринял он последнюю попытку образумить упрямицу, но тут же понял, что задел ее за живое.
Огромные зеленые глаза гневно сверкнули:
– Капитану Кэри не приходится весь день разгуливать по юту в тяжелом платье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114