Безобидный влюбленный очкарик был убит из-за того, что мог повредить карьере свихнувшегося на почве секса конгрессмена. По словам Гарсиа, основной вклад Дилбека в управление страной состоял в том, чтобы направлять миллиарды долларов на помощь сахарным картелям. Бедняга мистер Квадратные Зенки поставил под угрозу эту хорошо отлаженную систему, поэтому его и прихлопнули как муху.
Гарсиа сказал, что хочет накрыть убийц прежде, чем они возьмут на прицел Эрин. Она ответила, что это великолепная идея и что она будет помогать ему чем сможет. С одной – и главной – стороны, ею двигало чувство самосохранения, с другой – чувство вины. Эрин не могла забыть о том, что именно ее танцы породили в несчастном Киллиане любовное безумие, оказавшееся для него роковым.
«Мужчины такие беспомощные, – подумала она, – их так легко прибрать к рукам. Права, права Моника-младшая: ради этого они готовы на все. На все, что угодно».
Именно этого и не понимала мать Эрин: в стрип-заведениях не женщины, а мужчины являются объектом использования и унижения. Она считала подобные места рынками плоти, и они действительно таковы, только следует иметь в виду, что речь идет не о женской плоти, а о мужской. Опытные танцовщицы всегда уголком глаза приглядывали за входной дверью, намечая очередную жертву. Зная хорошо свое дело и свою клиентуру, можно весь вечер обрабатывать одного и того же парня, да так, что в конце концов в его бумажнике не останется ни единого бакса. Причем вовсе не обязательно идти с ним в постель или позволять лапать себя. Детски невинная улыбочка, сестрински невинное объятие, несколько минут болтовни за его столиком – как говорила Урбана Спрол, это самые легкие деньги на свете, если только тебя не смущает собственная нагота.
Потому что вскружить мужчине голову – проще простого. Это уж факт.
Но с этим конгрессменом – совсем другое дело. Уж он-то не будет таким вежливым и застенчивым, как Джерри Киллиан, как другие постоянные посетители. Нет, этот с ней церемониться не станет, да наверняка еще и потребует чего-нибудь особенного, на свой вкус. Эл Гарсиа предупредил, что она должна быть готова ко всему.
– Вы думаете, это он украл мою бритву? – спросила Эрин.
– А вы поинтересуйтесь у него самого, – ответил Гарсиа.
Самым худшим для Эрин был не страх, а необходимость вновь расстаться с Анджелой. Но делать было нечего: Анджи не могла оставаться в новом доме – да и вообще нигде поблизости от матери, – пока опасность не минует. Эрин чувствовала себя ужасно. Ей так не хотелось опять оставаться одной! Просыпаться одной в тишине пустого дома, завтракать и обедать в одиночестве... Дэррелл не знал их нового адреса, так что с этой стороны проблем не предвиделось. Но...
– Эй, детка!
Чья-то ладонь, хлопнула ее по ляжке. Вздрогнув, Эрин вернулась к окружавшей ее действительности: Урбана боролась с кем-то в кукурузе со сливками, в усилителях громыхал «Аэросмит», а ее собственные бюстгальтер и трико легким комочком кружев лежали у ее ног на столике, среди бутылок. Вокруг столика сидели трое молодых банкиров, силясь выглядеть спокойными и невозмутимыми. Самый пьяный из них методично оттягивал и отпускал подвязку Эрин, за которую были засунуты свернутые банкноты – чаевые. Эрин попросила его перестать, но он продолжал дергать подвязку. Она оттолкнула его руку и сделала пируэт на столе, после чего несколько секунд отбивала чечетку; но, как только она остановилась, нахальная рука снова улеглась ей на бедро и поползла вверх. Эрин быстро оглядела зал в поисках Шэда, но его нигде не было видно. Тогда она сказала парню, глядя на него сверху вниз:
– Хватит, ты слышал?
И в следующую секунду ощутила прикосновение его языка: он длинными, медленными движениями лизал ее ногу от бедра до колена.
Эрин схватила парня за волосы и запрокинула ему голову назад.
– Веди себя прилично, – резко повторила она.
Но он не послушался.
* * *
В это утро на шестой полосе форт-лодердейлской газеты «Сан сентинел» появилась маленькая заметка, озаглавленная «Исчезнувший адвокат: коллегия ведет расследование» В ее четырех абзацах говорилось о том, что флоридская коллегия адвокатов пытается выяснить, действительно ли некий ее член, по имени Мордекай, очистил свой доверительный счет и скрылся из страны. Указывалось также, что уже в течение нескольких дней никто не видел Мордекая и что, предположительно, он вылетел на Багамские острова в сопровождении неизвестной женщины.
Сержант Эл Гарсиа вырезал эту заметку и положил ее в свой портфель вместе с материалами по расследуемым убийствам. После этого он сел в машину и направился в Либерти-Сити, на перекресток, где на рассвете двое домушников оказали человечеству огромную услугу, пристрелив друг друга во внезапно вспыхнувшей потасовке. Свидетелей оказалось так же мало, как и сочувствующих, но сержант Гарсиа все-таки вытащил свою записную книжку и принялся за работу.
Кроме него упомянутую заметку вырезал еще один человек – Эрб Крэндэлл. Он наткнулся на нее, сидя в вестибюле банка «Саншайн фиделити сейвингз» на Гэлт-Оушн-Майл. Крэндэлл как раз собрался совершить небольшое преступление, ради того чтобы выиграть весьма крупную ставку Он собирался расписаться чужим именем в книге доступа и выкраденным ключом отпереть чужой сейф. Крэндэлл искал цветной, снятый «кодаком» слайд, который срочно понадобился Малкольму Молдовски. Этот слайд являлся оригиналом фотографии, на которой конгрессмен Дэвид Лейн Дилбек бутылкой от шампанского разбивал голову Полу Гьюберу на сцене «И хочется, и можется».
План Крэндэлла начал осуществляться довольно гладко. Спустившись в подвал, долго тренировавший руку Крэндэлл без сучка, без задоринки расчеркнулся фамилией «Мордекай» в книге доступа и вручил клерку ключ. Клерк выдвинул из стены стальной ящичек, отпер его и передал Крэндэллу, после чего проводил его в маленькую комнату без окон и оставил одного.
Открыв ящичек, Крэндэлл не нашел никакого слайда. Вместо него на дне сейфа лежала визитная карточка:
Сержант Альберто Гарсиа
Полицейское управление графства Дейд
Отдел убийств (305) 471-1900
У Крэндэлла дрожали пальцы, когда он нес стальной ящичек обратно на стол клерка. Ему стоило огромных усилий выйти из банка медленно и спокойно, а не броситься бежать сломя голову.
В этот вечер, за обедом, сержант Эл Гарсиа достал вырезанную заметку и перечитал ее. Она произвела на него впечатление: кому-то было не лень клепать на адвоката, которого, скорее всего, уже не было в живых. «Хитро они придумали эту историю с доверительным счетом», – подумал он.
В это время Энди спросил:
– Эл, ты еще не поймал их? Ну, тех, которые шлепнули того дядьку на реке?
– Пока нет, – ответил Гарсиа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Гарсиа сказал, что хочет накрыть убийц прежде, чем они возьмут на прицел Эрин. Она ответила, что это великолепная идея и что она будет помогать ему чем сможет. С одной – и главной – стороны, ею двигало чувство самосохранения, с другой – чувство вины. Эрин не могла забыть о том, что именно ее танцы породили в несчастном Киллиане любовное безумие, оказавшееся для него роковым.
«Мужчины такие беспомощные, – подумала она, – их так легко прибрать к рукам. Права, права Моника-младшая: ради этого они готовы на все. На все, что угодно».
Именно этого и не понимала мать Эрин: в стрип-заведениях не женщины, а мужчины являются объектом использования и унижения. Она считала подобные места рынками плоти, и они действительно таковы, только следует иметь в виду, что речь идет не о женской плоти, а о мужской. Опытные танцовщицы всегда уголком глаза приглядывали за входной дверью, намечая очередную жертву. Зная хорошо свое дело и свою клиентуру, можно весь вечер обрабатывать одного и того же парня, да так, что в конце концов в его бумажнике не останется ни единого бакса. Причем вовсе не обязательно идти с ним в постель или позволять лапать себя. Детски невинная улыбочка, сестрински невинное объятие, несколько минут болтовни за его столиком – как говорила Урбана Спрол, это самые легкие деньги на свете, если только тебя не смущает собственная нагота.
Потому что вскружить мужчине голову – проще простого. Это уж факт.
Но с этим конгрессменом – совсем другое дело. Уж он-то не будет таким вежливым и застенчивым, как Джерри Киллиан, как другие постоянные посетители. Нет, этот с ней церемониться не станет, да наверняка еще и потребует чего-нибудь особенного, на свой вкус. Эл Гарсиа предупредил, что она должна быть готова ко всему.
– Вы думаете, это он украл мою бритву? – спросила Эрин.
– А вы поинтересуйтесь у него самого, – ответил Гарсиа.
Самым худшим для Эрин был не страх, а необходимость вновь расстаться с Анджелой. Но делать было нечего: Анджи не могла оставаться в новом доме – да и вообще нигде поблизости от матери, – пока опасность не минует. Эрин чувствовала себя ужасно. Ей так не хотелось опять оставаться одной! Просыпаться одной в тишине пустого дома, завтракать и обедать в одиночестве... Дэррелл не знал их нового адреса, так что с этой стороны проблем не предвиделось. Но...
– Эй, детка!
Чья-то ладонь, хлопнула ее по ляжке. Вздрогнув, Эрин вернулась к окружавшей ее действительности: Урбана боролась с кем-то в кукурузе со сливками, в усилителях громыхал «Аэросмит», а ее собственные бюстгальтер и трико легким комочком кружев лежали у ее ног на столике, среди бутылок. Вокруг столика сидели трое молодых банкиров, силясь выглядеть спокойными и невозмутимыми. Самый пьяный из них методично оттягивал и отпускал подвязку Эрин, за которую были засунуты свернутые банкноты – чаевые. Эрин попросила его перестать, но он продолжал дергать подвязку. Она оттолкнула его руку и сделала пируэт на столе, после чего несколько секунд отбивала чечетку; но, как только она остановилась, нахальная рука снова улеглась ей на бедро и поползла вверх. Эрин быстро оглядела зал в поисках Шэда, но его нигде не было видно. Тогда она сказала парню, глядя на него сверху вниз:
– Хватит, ты слышал?
И в следующую секунду ощутила прикосновение его языка: он длинными, медленными движениями лизал ее ногу от бедра до колена.
Эрин схватила парня за волосы и запрокинула ему голову назад.
– Веди себя прилично, – резко повторила она.
Но он не послушался.
* * *
В это утро на шестой полосе форт-лодердейлской газеты «Сан сентинел» появилась маленькая заметка, озаглавленная «Исчезнувший адвокат: коллегия ведет расследование» В ее четырех абзацах говорилось о том, что флоридская коллегия адвокатов пытается выяснить, действительно ли некий ее член, по имени Мордекай, очистил свой доверительный счет и скрылся из страны. Указывалось также, что уже в течение нескольких дней никто не видел Мордекая и что, предположительно, он вылетел на Багамские острова в сопровождении неизвестной женщины.
Сержант Эл Гарсиа вырезал эту заметку и положил ее в свой портфель вместе с материалами по расследуемым убийствам. После этого он сел в машину и направился в Либерти-Сити, на перекресток, где на рассвете двое домушников оказали человечеству огромную услугу, пристрелив друг друга во внезапно вспыхнувшей потасовке. Свидетелей оказалось так же мало, как и сочувствующих, но сержант Гарсиа все-таки вытащил свою записную книжку и принялся за работу.
Кроме него упомянутую заметку вырезал еще один человек – Эрб Крэндэлл. Он наткнулся на нее, сидя в вестибюле банка «Саншайн фиделити сейвингз» на Гэлт-Оушн-Майл. Крэндэлл как раз собрался совершить небольшое преступление, ради того чтобы выиграть весьма крупную ставку Он собирался расписаться чужим именем в книге доступа и выкраденным ключом отпереть чужой сейф. Крэндэлл искал цветной, снятый «кодаком» слайд, который срочно понадобился Малкольму Молдовски. Этот слайд являлся оригиналом фотографии, на которой конгрессмен Дэвид Лейн Дилбек бутылкой от шампанского разбивал голову Полу Гьюберу на сцене «И хочется, и можется».
План Крэндэлла начал осуществляться довольно гладко. Спустившись в подвал, долго тренировавший руку Крэндэлл без сучка, без задоринки расчеркнулся фамилией «Мордекай» в книге доступа и вручил клерку ключ. Клерк выдвинул из стены стальной ящичек, отпер его и передал Крэндэллу, после чего проводил его в маленькую комнату без окон и оставил одного.
Открыв ящичек, Крэндэлл не нашел никакого слайда. Вместо него на дне сейфа лежала визитная карточка:
Сержант Альберто Гарсиа
Полицейское управление графства Дейд
Отдел убийств (305) 471-1900
У Крэндэлла дрожали пальцы, когда он нес стальной ящичек обратно на стол клерка. Ему стоило огромных усилий выйти из банка медленно и спокойно, а не броситься бежать сломя голову.
В этот вечер, за обедом, сержант Эл Гарсиа достал вырезанную заметку и перечитал ее. Она произвела на него впечатление: кому-то было не лень клепать на адвоката, которого, скорее всего, уже не было в живых. «Хитро они придумали эту историю с доверительным счетом», – подумал он.
В это время Энди спросил:
– Эл, ты еще не поймал их? Ну, тех, которые шлепнули того дядьку на реке?
– Пока нет, – ответил Гарсиа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131