Стража подвела их к трону, где новоиспеченный посланник – в отличие от секретаря, который не стал сильно стараться – отвесил глубокий поклон и передал бумаги Ганиморо, которая, в свою очередь, вручила их Лерене.
Императрица взяла бумаги, но изучать не стала.
– Добро пожаловать в Хамилайскую империю, ваше превосходительство! – произнесла она ровным тоном.
Кенди выпрямился.
– Мое правительство оказало мне высокую честь представлять интересы Республики Ривальд в вашей стране, ваше величество. Я счастлив и горд видеть вас.
– Кто это с вами? – спросила Лерена.
Синесс оторвал взгляд от пола. В глазах его читался легкий испуг. Лицо Авенела не изменило своего выражения.
– Ваше величество, позвольте представить вам моего секретаря, Синесса Ардру.
Тот вновь отвесил поклон, на этот раз с большим усердием.
– Пусть ваше пребывание здесь будет длительным и плодотворным, – сказала Лерена, обращаясь к посланнику. – Как мне кажется, сейчас крайне важно, чтобы между нашими двумя государствами установились добрые отношения, потому что вместе с добрыми отношениями приходит взаимопонимание, а со взаимопониманием – мир.
– Совершенно согласен со столь мудрыми и справедливыми словами, ваше величество, – поклонился Кенди.
– Отлично. А теперь перейдем к делу. Скажите, устраивают ли вас отведенные вам апартаменты? Они более просторны, нежели те, что были предоставлены вашему предшественнику, да и находятся ближе ко дворцу.
– Они великолепны, – ответил Авенел, однако Лерена заметила в его глазах немой вопрос: ближе ко дворцу – это лучше или хуже?
– Скажите, вы не доставили для меня послание от моей миссии в Ривальде? – поинтересовалась Лерена.
Авенел растерянно посмотрел на нее.
– К сожалению, нет, ваше величество. Мне ничего не передавали.
– Совершенно ничего?..
Кенди нервно сглотнул. Кажется, императрица спрашивала у него, не использовал ли Комитет Безопасности кого-то из пленных Кевлеренов для того, чтобы передать ему сообщение…
– Даю вам слово, ваше величество. Я не получал никаких сообщений.
– Как известно, мой дядя Паймер Кевлерен не способен пользоваться Сефидом. Я надеялась, что правительство вашей страны известит меня о его благополучном прибытии в Ривальд и прибытии в Беферен.
– Я наведу все необходимые справки, как только вернусь в здание посольства, ваше величество, – ответил Авенел. – Если из Ривальда получены какие-либо известия, я тотчас извещу вас.
– Как это мило с вашей стороны, ваше превосходительство.
Тысяцкий в очередной раз отвесил поклон и направился к выходу, сделав знак адъютанту, чтобы тот последовал его примеру.
Лерена осталась довольна: новый посланник понял намек на то, что аудиенция окончена. Что ж, вполне возможно, с ним удастся найти общий язык.
Ганиморо наклонилась и шепнула на ухо императрице:
– Чем раньше поставить его в рамки, тем лучше.
– Почти то же самое, что и дрессировка собак, – улыбнулась в ответ Лерена.
День аудиенций затянулся. Когда Лерена вернулась в свои апартаменты, то чувствовала себя по-настоящему усталой. Она без аппетита поглощала ужин, когда в комнату вошла Ганиморо.
– Прибыл некто, кого вы хотели бы видеть.
Но Лерена покачала головой.
– Я слишком устала. Займись им сама.
– Но это дело не государственное, а семейное.
– Новый Акскевлерен?
Ганиморо пожала плечами с загадочным видом.
– Вы должны посмотреть сами.
Лерена недовольно вздохнула, встала из-за стола и последовала за своей Избранной.
– Куда мы идем?
– В опочивальню, – ответила Ганиморо. Как только они подошли к спальне, девушка широко распахнула двери. – Насколько я понимаю, это подарок от вашей сестры.
У кровати стоял молодой человек, прекрасно сложенный и с очень красивым лицом. Увидев императрицу, он тотчас залился краской смущения, потом улыбнулся и поклонился.
– Верклофф!.. – воскликнула Лерена, не скрывая своего раздражения. – Что ты здесь делаешь?
Она повернулась к Ганиморо.
– Разве мы не отослали его к Юнаре?..
ГЛАВА 17
Перед Мэддином лежала бумага, на которой можно было прочесть десяток слов. Примерно половина их составляла заголовок: «Необходимое для Киданской колонии». Под заголовком шел ряд подзаголовков: «Провиант», «Правительство», «Оборона», «Торговля», «Разное», «Местное население».
Мэддин положил перо, вздохнул, поднялся со стула и пригладил ладонью коротко стриженные темные волосы. В каюте было тепло и душно, отчего думалось плохо, однако принц знал: стоит ему выйти на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха, и все его мысли тотчас обратятся к Алвей. А ведь еще ждет масса дел, и чем дольше он будет тянуть, тем труднее будет за них взяться.
Все подзаголовки в принципе сводятся к одному: местное население. Потому что все зависит от самих киданцев. Насколько готовы они встать на сторону Поломы и выступить против засилья плутократов, как отнесутся к хамилайским колонистам, какова будет их реакция, когда они поймут, что Кидан становится просто дальним форпостом Хамилайской империи, захотят ли подчиниться указам императрицы Лерены… да и любого из Кевлеренов, в том числе и самого Мэддина…
Принц понимал, что эти вопросы не имеют ответов и не будут их иметь до тех пор, пока их флотилия не достигнет Кидана. Однако необходимо подготовиться к прибытию: нужно составить план по поводу того, каким образом распределить провиант и зерно для посева, как учредить такую администрацию, которая могла бы эффективно работать и с местным населением, и с колонистами, как защитить себя от возможного нападения со стороны ривальдийской армии…
Мэддин вновь взялся за перо и в десятый раз за утро попытался что-то написать, но, чувствуя, что все равно ничего не получится, бросил перо на бумагу, отчего получилась внушительных размеров клякса. Негромко выругавшись, он быстро поднялся из-за стола, больно ударившись головой о потолочную балку.
Принц тяжело опустился на стул, потирая ушибленное место. Ему даже стало жаль себя. Боль вскоре утихла, но Мэддин продолжал сидеть, не в силах взяться за работу.
Он наклонился, чтобы взять еще один лист бумаги, и в этот момент фамильная цепь выскользнула из-под рубашки. Мэддин замер, глядя на нее. Ему почему-то пришла в голову мысль, что во время похорон Алвей следовало в первую очередь избавиться от этой цепи, а не от знаков отличия его семьи. Потому что цепь символизировала Сефид, в то время как знаки – лишь принадлежность к семье. А ведь его возлюбленная была убита именно при помощи магии…
Мэддин откинулся на спинку стула и правой рукой поднял цепь, чтобы ожили амулеты. Но ничего не произошло. Не вспыхнуло ни единой искры… и никогда не вспыхнет. Не-Кевлерены наверняка ощущают точно такую беспомощность перед Сефидом, подумал принц, и ему стало жаль себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Императрица взяла бумаги, но изучать не стала.
– Добро пожаловать в Хамилайскую империю, ваше превосходительство! – произнесла она ровным тоном.
Кенди выпрямился.
– Мое правительство оказало мне высокую честь представлять интересы Республики Ривальд в вашей стране, ваше величество. Я счастлив и горд видеть вас.
– Кто это с вами? – спросила Лерена.
Синесс оторвал взгляд от пола. В глазах его читался легкий испуг. Лицо Авенела не изменило своего выражения.
– Ваше величество, позвольте представить вам моего секретаря, Синесса Ардру.
Тот вновь отвесил поклон, на этот раз с большим усердием.
– Пусть ваше пребывание здесь будет длительным и плодотворным, – сказала Лерена, обращаясь к посланнику. – Как мне кажется, сейчас крайне важно, чтобы между нашими двумя государствами установились добрые отношения, потому что вместе с добрыми отношениями приходит взаимопонимание, а со взаимопониманием – мир.
– Совершенно согласен со столь мудрыми и справедливыми словами, ваше величество, – поклонился Кенди.
– Отлично. А теперь перейдем к делу. Скажите, устраивают ли вас отведенные вам апартаменты? Они более просторны, нежели те, что были предоставлены вашему предшественнику, да и находятся ближе ко дворцу.
– Они великолепны, – ответил Авенел, однако Лерена заметила в его глазах немой вопрос: ближе ко дворцу – это лучше или хуже?
– Скажите, вы не доставили для меня послание от моей миссии в Ривальде? – поинтересовалась Лерена.
Авенел растерянно посмотрел на нее.
– К сожалению, нет, ваше величество. Мне ничего не передавали.
– Совершенно ничего?..
Кенди нервно сглотнул. Кажется, императрица спрашивала у него, не использовал ли Комитет Безопасности кого-то из пленных Кевлеренов для того, чтобы передать ему сообщение…
– Даю вам слово, ваше величество. Я не получал никаких сообщений.
– Как известно, мой дядя Паймер Кевлерен не способен пользоваться Сефидом. Я надеялась, что правительство вашей страны известит меня о его благополучном прибытии в Ривальд и прибытии в Беферен.
– Я наведу все необходимые справки, как только вернусь в здание посольства, ваше величество, – ответил Авенел. – Если из Ривальда получены какие-либо известия, я тотчас извещу вас.
– Как это мило с вашей стороны, ваше превосходительство.
Тысяцкий в очередной раз отвесил поклон и направился к выходу, сделав знак адъютанту, чтобы тот последовал его примеру.
Лерена осталась довольна: новый посланник понял намек на то, что аудиенция окончена. Что ж, вполне возможно, с ним удастся найти общий язык.
Ганиморо наклонилась и шепнула на ухо императрице:
– Чем раньше поставить его в рамки, тем лучше.
– Почти то же самое, что и дрессировка собак, – улыбнулась в ответ Лерена.
День аудиенций затянулся. Когда Лерена вернулась в свои апартаменты, то чувствовала себя по-настоящему усталой. Она без аппетита поглощала ужин, когда в комнату вошла Ганиморо.
– Прибыл некто, кого вы хотели бы видеть.
Но Лерена покачала головой.
– Я слишком устала. Займись им сама.
– Но это дело не государственное, а семейное.
– Новый Акскевлерен?
Ганиморо пожала плечами с загадочным видом.
– Вы должны посмотреть сами.
Лерена недовольно вздохнула, встала из-за стола и последовала за своей Избранной.
– Куда мы идем?
– В опочивальню, – ответила Ганиморо. Как только они подошли к спальне, девушка широко распахнула двери. – Насколько я понимаю, это подарок от вашей сестры.
У кровати стоял молодой человек, прекрасно сложенный и с очень красивым лицом. Увидев императрицу, он тотчас залился краской смущения, потом улыбнулся и поклонился.
– Верклофф!.. – воскликнула Лерена, не скрывая своего раздражения. – Что ты здесь делаешь?
Она повернулась к Ганиморо.
– Разве мы не отослали его к Юнаре?..
ГЛАВА 17
Перед Мэддином лежала бумага, на которой можно было прочесть десяток слов. Примерно половина их составляла заголовок: «Необходимое для Киданской колонии». Под заголовком шел ряд подзаголовков: «Провиант», «Правительство», «Оборона», «Торговля», «Разное», «Местное население».
Мэддин положил перо, вздохнул, поднялся со стула и пригладил ладонью коротко стриженные темные волосы. В каюте было тепло и душно, отчего думалось плохо, однако принц знал: стоит ему выйти на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха, и все его мысли тотчас обратятся к Алвей. А ведь еще ждет масса дел, и чем дольше он будет тянуть, тем труднее будет за них взяться.
Все подзаголовки в принципе сводятся к одному: местное население. Потому что все зависит от самих киданцев. Насколько готовы они встать на сторону Поломы и выступить против засилья плутократов, как отнесутся к хамилайским колонистам, какова будет их реакция, когда они поймут, что Кидан становится просто дальним форпостом Хамилайской империи, захотят ли подчиниться указам императрицы Лерены… да и любого из Кевлеренов, в том числе и самого Мэддина…
Принц понимал, что эти вопросы не имеют ответов и не будут их иметь до тех пор, пока их флотилия не достигнет Кидана. Однако необходимо подготовиться к прибытию: нужно составить план по поводу того, каким образом распределить провиант и зерно для посева, как учредить такую администрацию, которая могла бы эффективно работать и с местным населением, и с колонистами, как защитить себя от возможного нападения со стороны ривальдийской армии…
Мэддин вновь взялся за перо и в десятый раз за утро попытался что-то написать, но, чувствуя, что все равно ничего не получится, бросил перо на бумагу, отчего получилась внушительных размеров клякса. Негромко выругавшись, он быстро поднялся из-за стола, больно ударившись головой о потолочную балку.
Принц тяжело опустился на стул, потирая ушибленное место. Ему даже стало жаль себя. Боль вскоре утихла, но Мэддин продолжал сидеть, не в силах взяться за работу.
Он наклонился, чтобы взять еще один лист бумаги, и в этот момент фамильная цепь выскользнула из-под рубашки. Мэддин замер, глядя на нее. Ему почему-то пришла в голову мысль, что во время похорон Алвей следовало в первую очередь избавиться от этой цепи, а не от знаков отличия его семьи. Потому что цепь символизировала Сефид, в то время как знаки – лишь принадлежность к семье. А ведь его возлюбленная была убита именно при помощи магии…
Мэддин откинулся на спинку стула и правой рукой поднял цепь, чтобы ожили амулеты. Но ничего не произошло. Не вспыхнуло ни единой искры… и никогда не вспыхнет. Не-Кевлерены наверняка ощущают точно такую беспомощность перед Сефидом, подумал принц, и ему стало жаль себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119