Любовь – самая ужасная вещь на свете.
Уже за полночь к величественным воротам Омеральта подкатила карета.
Королевские гвардейцы остановили ее, но из окошка экипажа высунулся растрепанный, безумного вида старик, который, размахивая неким предметом, потребовал пропустить его. Стражники с факелами подошли ближе, намереваясь вытащить беспокойного старца из кареты, но, увидев герб на дверце, остановились в нерешительности. Потом, узнав нарушителя покоя, они в растерянности отступили.
Им бы и в голову никогда не пришло, что герцог Паймер Кевлерен может предстать в столь непотребном виде, в состоянии столь явного душевного расстройства. Предмет же, коим он столь отчаянно размахивал, оказался знаменитым рыжим париком, растрепанным и испачканным. В тусклом свете факелов лицо герцога казалось бледным и осунувшимся, а выпученные глаза – по-настоящему безумными.
– Пропустите меня! – кричал Паймер. – Мне нужно увидеть императрицу! Немедленно! Сию минуту!..
Шум привлек внимание сержанта, который, бурча ругательства и почесывая живот, нехотя выбрался из теплой караульной будки.
– Что здесь происходит? Во имя Сефида, мне кто-нибудь ответит, что происходит?..
– Здесь его милость герцог, сержант, – отозвался один из часовых. – Герцог Паймер.
Сержант перестал чесаться, поправил портупею и подошел поближе.
– Ваша милость, это вы? – недоверчиво спросил он – так же, как и солдаты, не веря своим глазам.
– Немедленно пропустите меня! – потребовал герцог. – Я должен увидеться с императрицей! И немедленно предоставьте мне эскорт!..
– Ваша светлость, ее величество строжайше запрещает появляться на улицах Омеральта животным. Вам это прекрасно известно…
– Я сам отвечу перед ней, – немного успокоившись, сказал герцог и попытался вернуть на положенное место парик, который после перенесенных издевательств упрямо сползал с лысины. – Дело крайне срочное, не терпящее отлагательств.
Сержант, получивший звание благодаря тому, что умел в нужное время проявлять инициативу и действовать на свой страх и риск, принял во внимание состояние герцога и решил, что ему действительно нужно как можно скорее повидаться с императрицей.
– Хорошо, ваша светлость. Я сам провожу вас и позабочусь, чтобы нас никто не остановил.
Из глаз герцога, к ужасу всех присутствующих, хлынули слезы.
– Спасибо, сержант. И да благословит вас Сефид. Идемте же!..
Сержант приказал открыть ворота и занял место рядом с кучером, который тоже выглядел испуганным. Он хотел спросить, что случилось, но возница отвел глаза и молча хлестнул лошадей.
Что-то вырвало герцогиню из цепких объятий сна.
Юнара села в кровати, стараясь понять, в чем дело. Сон? Кошмар?.. Нет, вроде бы ничего такого страшного…
В комнате ничего не изменилось. Никаких звуков снаружи тоже не доносилось. Ее ночной слуга, Мика, продолжал безмятежно спать. Женщина осторожно встала с постели и, стараясь не шуметь, выскользнула из спальни.
За дверью, как обычно, стояли двое ее телохранителей. Прежде чем они успели вытянуться по стойке «смирно», Юнара предостерегающе подняла руку и жестом приказала им оставаться на месте.
Миновав птичник, она направилась к озеру. Не снимая ночной рубашки, герцогиня вошла в воду, сделала несколько шагов и легла на спину. Тихое течение отнесло ее от берега. Луны на небе не было видно – только белая дымка звезд. Казалось, будто можно лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до звездной пелены, потянуть ее вниз – и закутаться в эту невесомую мантию невиданной красоты.
За деревьями на маленьком острове что-то громко треснуло, и тут же раздраженно засвистел готовящийся ко сну зяблик.
Где-то неподалеку плеснула то ли лягушка, то ли рыбка. Круги, пошедшие по воде, тронули лицо Юнары, пощекотали щеку. Она чувствовала, как колышутся на водной глади озера ее волосы. Холодок пробежал по телу, и кожа как будто отделилась от плоти.
Заслонив часть неба ладонью, герцогиня не в первый уже раз подумала, что будет, если полностью скрыть его с помощью Сефида. Что подумают люди, когда обнаружат вместо неба пустоту?.. Можно ли им будет смотреть через мглу Сефида? И если да, то что они увидят? Другую женщину, которая так же, как Юнара, покачивается на черной воде и глядит на них сверху вниз?..
На мостике, соединяющем берег с островком, хрустнул камень. Послышались чьи-то торопливые шаги.
– Нетаргер?.. Как ты узнал, что я здесь?
– Я слышу вас даже во сне. Знаю, где вы, даже когда вы сами этого не знаете.
Юнара рассмеялась. Какая самоуверенность! Иногда он говорил что-то в подобном духе, что-то, звучащее слишком фамильярно и в то же время совершенно к месту. Избранный вел себя словно любовник, готовый вот-вот переступить запретную черту. Однако Нетаргер никогда ее не переходил. Хорошо зная Юнару, он прекрасно понимал, насколько далеко может зайти. Именно за это она так любила его.
Ощущение покоя и согласия с миром растекалось по жилам, как тепло от выпитого сладкого вина. Герцогиня знала, что уснула бы сейчас легко и быстро, если бы только пожелала. Ей представилось, как она погружается в дремоту, как скользит, подобно лодке без весел, по темной глади прекрасного озера, а на берегу, охраняя от возможных бед, стоит верный, отважный, любящий Нетаргер.
Искушение было велико.
Неожиданно освещение изменилось. Небо вдруг стало тоньше, прозрачнее, как будто гигантские невидимые руки натягивали его на чашу мироздания.
– Утро, – прошептала Юнара.
Желая обмануть наступающий день, она закрыла глаза, чтобы продлить наслаждение волшебной тишиной тьмы. Вселенная летела куда-то в немыслимые дали, позабыв про озеро и про нее. Юнара как будто парила в другом мире, ощущая себя единственным разумным существом во всей огромной беспросветности бытия.
К озеру подошел кто-то еще. До слуха герцогини долетели приглушенные голоса. Потом шаги удалились.
– Ваша светлость?..
– Избранный?..
Юнара открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Уже вовсю кричали птицы. Их щебет отдавался от стеклянного купола тонким эхом. Почему она ничего не слышала? Может быть, действительно была в другой вселенной? Может быть, здесь без нее минули годы?..
– Императрица. Ее величество желают видеть вас.
Герцогиня вздохнула. Вытянувшись, она коснулась кончиками пальцев глинистого дна. Выбралась с глубины на мелководье. Потом, легко разводя воду руками, вышла на берег. Ночная рубашка облепила тело. Ожидавший ее Нетаргер протянул длинное белое полотенце, и Юнара невольно коснулась бедром его налившейся желанием плоти.
Подобное свидетельство любви было приятно, хотя она и промолчала.
Кто бы мог подумать, что это будет дядя Паймер! Из всех кандидатов на главную роль в последней сцене ее пьесы он был бы последним, о ком она могла вспомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Уже за полночь к величественным воротам Омеральта подкатила карета.
Королевские гвардейцы остановили ее, но из окошка экипажа высунулся растрепанный, безумного вида старик, который, размахивая неким предметом, потребовал пропустить его. Стражники с факелами подошли ближе, намереваясь вытащить беспокойного старца из кареты, но, увидев герб на дверце, остановились в нерешительности. Потом, узнав нарушителя покоя, они в растерянности отступили.
Им бы и в голову никогда не пришло, что герцог Паймер Кевлерен может предстать в столь непотребном виде, в состоянии столь явного душевного расстройства. Предмет же, коим он столь отчаянно размахивал, оказался знаменитым рыжим париком, растрепанным и испачканным. В тусклом свете факелов лицо герцога казалось бледным и осунувшимся, а выпученные глаза – по-настоящему безумными.
– Пропустите меня! – кричал Паймер. – Мне нужно увидеть императрицу! Немедленно! Сию минуту!..
Шум привлек внимание сержанта, который, бурча ругательства и почесывая живот, нехотя выбрался из теплой караульной будки.
– Что здесь происходит? Во имя Сефида, мне кто-нибудь ответит, что происходит?..
– Здесь его милость герцог, сержант, – отозвался один из часовых. – Герцог Паймер.
Сержант перестал чесаться, поправил портупею и подошел поближе.
– Ваша милость, это вы? – недоверчиво спросил он – так же, как и солдаты, не веря своим глазам.
– Немедленно пропустите меня! – потребовал герцог. – Я должен увидеться с императрицей! И немедленно предоставьте мне эскорт!..
– Ваша светлость, ее величество строжайше запрещает появляться на улицах Омеральта животным. Вам это прекрасно известно…
– Я сам отвечу перед ней, – немного успокоившись, сказал герцог и попытался вернуть на положенное место парик, который после перенесенных издевательств упрямо сползал с лысины. – Дело крайне срочное, не терпящее отлагательств.
Сержант, получивший звание благодаря тому, что умел в нужное время проявлять инициативу и действовать на свой страх и риск, принял во внимание состояние герцога и решил, что ему действительно нужно как можно скорее повидаться с императрицей.
– Хорошо, ваша светлость. Я сам провожу вас и позабочусь, чтобы нас никто не остановил.
Из глаз герцога, к ужасу всех присутствующих, хлынули слезы.
– Спасибо, сержант. И да благословит вас Сефид. Идемте же!..
Сержант приказал открыть ворота и занял место рядом с кучером, который тоже выглядел испуганным. Он хотел спросить, что случилось, но возница отвел глаза и молча хлестнул лошадей.
Что-то вырвало герцогиню из цепких объятий сна.
Юнара села в кровати, стараясь понять, в чем дело. Сон? Кошмар?.. Нет, вроде бы ничего такого страшного…
В комнате ничего не изменилось. Никаких звуков снаружи тоже не доносилось. Ее ночной слуга, Мика, продолжал безмятежно спать. Женщина осторожно встала с постели и, стараясь не шуметь, выскользнула из спальни.
За дверью, как обычно, стояли двое ее телохранителей. Прежде чем они успели вытянуться по стойке «смирно», Юнара предостерегающе подняла руку и жестом приказала им оставаться на месте.
Миновав птичник, она направилась к озеру. Не снимая ночной рубашки, герцогиня вошла в воду, сделала несколько шагов и легла на спину. Тихое течение отнесло ее от берега. Луны на небе не было видно – только белая дымка звезд. Казалось, будто можно лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до звездной пелены, потянуть ее вниз – и закутаться в эту невесомую мантию невиданной красоты.
За деревьями на маленьком острове что-то громко треснуло, и тут же раздраженно засвистел готовящийся ко сну зяблик.
Где-то неподалеку плеснула то ли лягушка, то ли рыбка. Круги, пошедшие по воде, тронули лицо Юнары, пощекотали щеку. Она чувствовала, как колышутся на водной глади озера ее волосы. Холодок пробежал по телу, и кожа как будто отделилась от плоти.
Заслонив часть неба ладонью, герцогиня не в первый уже раз подумала, что будет, если полностью скрыть его с помощью Сефида. Что подумают люди, когда обнаружат вместо неба пустоту?.. Можно ли им будет смотреть через мглу Сефида? И если да, то что они увидят? Другую женщину, которая так же, как Юнара, покачивается на черной воде и глядит на них сверху вниз?..
На мостике, соединяющем берег с островком, хрустнул камень. Послышались чьи-то торопливые шаги.
– Нетаргер?.. Как ты узнал, что я здесь?
– Я слышу вас даже во сне. Знаю, где вы, даже когда вы сами этого не знаете.
Юнара рассмеялась. Какая самоуверенность! Иногда он говорил что-то в подобном духе, что-то, звучащее слишком фамильярно и в то же время совершенно к месту. Избранный вел себя словно любовник, готовый вот-вот переступить запретную черту. Однако Нетаргер никогда ее не переходил. Хорошо зная Юнару, он прекрасно понимал, насколько далеко может зайти. Именно за это она так любила его.
Ощущение покоя и согласия с миром растекалось по жилам, как тепло от выпитого сладкого вина. Герцогиня знала, что уснула бы сейчас легко и быстро, если бы только пожелала. Ей представилось, как она погружается в дремоту, как скользит, подобно лодке без весел, по темной глади прекрасного озера, а на берегу, охраняя от возможных бед, стоит верный, отважный, любящий Нетаргер.
Искушение было велико.
Неожиданно освещение изменилось. Небо вдруг стало тоньше, прозрачнее, как будто гигантские невидимые руки натягивали его на чашу мироздания.
– Утро, – прошептала Юнара.
Желая обмануть наступающий день, она закрыла глаза, чтобы продлить наслаждение волшебной тишиной тьмы. Вселенная летела куда-то в немыслимые дали, позабыв про озеро и про нее. Юнара как будто парила в другом мире, ощущая себя единственным разумным существом во всей огромной беспросветности бытия.
К озеру подошел кто-то еще. До слуха герцогини долетели приглушенные голоса. Потом шаги удалились.
– Ваша светлость?..
– Избранный?..
Юнара открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Уже вовсю кричали птицы. Их щебет отдавался от стеклянного купола тонким эхом. Почему она ничего не слышала? Может быть, действительно была в другой вселенной? Может быть, здесь без нее минули годы?..
– Императрица. Ее величество желают видеть вас.
Герцогиня вздохнула. Вытянувшись, она коснулась кончиками пальцев глинистого дна. Выбралась с глубины на мелководье. Потом, легко разводя воду руками, вышла на берег. Ночная рубашка облепила тело. Ожидавший ее Нетаргер протянул длинное белое полотенце, и Юнара невольно коснулась бедром его налившейся желанием плоти.
Подобное свидетельство любви было приятно, хотя она и промолчала.
Кто бы мог подумать, что это будет дядя Паймер! Из всех кандидатов на главную роль в последней сцене ее пьесы он был бы последним, о ком она могла вспомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119