Принц уже собирался выкрикнуть что-то вроде «Очень даже угодно», но внезапно услышал шум за спиной.
Обернувшись, Мэддин увидел, что Лерена и Юнара выходят из гробницы, а следом за ними – герцог Паймер и их Избранные.
– Сегодня своим присутствием вы почтили память моей матери, нашей покойной императрицы, – громко сказала Лерена. В ее голосе слышалась неподдельная скорбь. – Теперь она покоится в мире вместе со своим венценосным супругом, моим отцом… Вся боль, все сомнения остались позади. Так пусть же Сефид поможет нам справиться со столь великой потерей.
– Пусть Сефид поможет нам справиться с великой потерей, – хором повторила толпа.
– Семья моей матери – теперь моя семья, – произнесла Лерена, и Акскевлерены Хетты с надеждой взглянули на нее – все, кроме Гармонсуэй и бородатого мужчины, стоявшего в сторонке. – Я с радостью приму их… Как только они станут Акскевлеренами, ничто не сможет разрушить наш союз.
– Ничто не сможет разрушить союз, – повторили все присутствующие Акскевлерены – опять-таки кроме Гармонсуэй и стоявшего рядом с ней мужчины.
Лерена подошла к своему паланкину и забралась в него. К ней присоединился Паймер. Их Избранные ожидали у выхода из гробницы. Юнара окинула толпу взглядом.
– Подождите здесь, – шепнул Мэддин, обращаясь к Алвей Селфорд.
Он подошел к Юнаре.
– Я должна находиться рядом с сестрой, – сказала ему герцогиня. – Наши Избранные поедут в моем экипаже… Ты можешь вернуться обратно сам?
– Не беспокойся, – ответил Мэддин.
– Извини…
– Не извиняйся, – быстро ответил он. – Сегодня ты нужна своей сестре больше, чем мне.
Юнара нежно прикоснулась к его лицу и забралась в паланкин Лерены. Носильщики подняли его, развернулись и зашагали в обратную сторону. За ними последовал паланкин Юнары, в котором находились Избранные. Дальше шли королевские гвардейцы. Толпа отошла назад к стенам расщелины, чтобы уступить им дорогу.
Мэддин подождал, пока оба паланкина скроются во мраке, и подошел к Алвей Селфорд.
– Мне не на чем вернуться в Омеральт, – сказал он. Девушка все еще избегала смотреть на принца, но ее дядя быстро ответил:
– Мы почтем за честь, ваше высочество, если вас устроит наш паланкин.
– Со мной также мой Избранный, – отстраненно произнес Мэддин, не удостоив Ная Селфорда взглядом.
– В моем паланкине вполне хватит места для четверых, – сказал торговец.
– Что ж, благодарю. Мы принимаем ваше предложение. Старик отправился на поиски своих носильщиков, оставив Мэддина и Алвей наедине. Толпа плакальщиков, осторожно обходя их, двинулась в обратный путь. Принц знал, что Кадберн находится где-то неподалеку, но из вежливости соблюдает дистанцию.
– Надеюсь, мой дядя был не слишком прямолинеен, – произнесла Алвей, по-прежнему не глядя Мэддину в глаза.
– Не посмотрите ли вы на меня? – спросил принц.
– Я… – начала было девушка.
– Только не говорите, что вы меня испугались.
Она подняла подбородок и взглянула на него: в ее глазах читался вызов.
– Вы – Кевлерен.
– Я Мэддин Кевлерен, – сказал он. – А вы – Алвей Селфорд. Два свободных человека.
– Принц и дочь фермера.
– Два свободных человека, – повторил Мэддин.
Да, они с Алвей действительно принадлежат к разным классам и разным культурам, но он старался не думать об этом. В конце концов, это всего лишь легкий флирт, а не настоящее ухаживание. Он хотел соблазнить ее, а не влюбиться. Однако принц подсознательно чувствовал, что затевает нечто более опасное, нежели обычная попытка приударить за симпатичной девицей. Перед ним словно открывалась какая-то новая дорога в будущее – дорога, о которой Мэддин никогда раньше не подозревал, не говоря уже о том, что он не знал, куда она может завести.
Вернулся Най с паланкином и восемью носильщиками. Слуги опустили паланкин пониже, чтобы в него было удобно подняться. Старый торговец кивнул Мэддину, показывая, что тот должен забраться первым, но принц протянул руку, чтобы помочь Алвей. Когда девушка воспользовалась его помощью, он оглянулся, посмотрев в сторону гробницы Хетты, и увидел, что там нет никого, кроме Гармонсуэй и неизвестного бородача. Последний протянул Гармонсуэй небольшой фиал. Женщина взяла его и вошла в гробницу.
Мэддин не удержался и взглянул на Кадберна. Очевидно, Избранная Хетты решила, что теперь, когда старая императрица отошла в мир иной, для нее больше нет будущего. Бородатый мужчина посмотрел ей вслед, затем обернулся. В этот момент они с Мэддином встретились взглядами. Принц не совсем разобрался в том, что именно увидел в глазах незнакомца, но понял, что, кроме скорби, в них таилось что-то еще. В следующее мгновение мужчина отвернулся и зашагал к выходу из расщелины.
– Императрица заберет себе Акскевлеренов своей матери? – спросила Алвей.
Принц кивнул.
– Только тех, кто пожелает стать ее слугами.
– А случается так, что кто-то отказывается?
– Я слышал о таком, – ответил Мэддин, садясь рядом с ней. – Однако сам никогда не видел ничего подобного.
«Думай, – приказал себе Полома. – Не чувствуй. Забудь о своем сердце».
Мальвара посмотрел вокруг и заметил, что дым начал понемногу рассеиваться. Торговый корабль, на котором он плыл, теперь уже был настолько далеко от Кидана, что огни города казались лишь искорками на темном фоне. Полома поднял глаза и увидел сверкающие в небе звезды.
«Думай. Больше никогда не чувствуй. Я – Полома Мальвара, киданский префект».
Он тряхнул головой. Уже нет. Теперь он – Полома Мальвара, обычный беженец. Изгой, бегущий с родного пепелища, спасающийся от ужасных огнестрелов и коварства презренного Майры Сигни.
Он прислонился к борту корабля и закрыл глаза. Перед мысленным взором все еще стоял горящий Кидан. Похоже, весь город был охвачен огнем.
«Думай, Полома. Не переживай, а думай».
Но это было невозможно. Воспоминания вернулись вместе с печалью и страхом. Мальвара никак не мог забыть то, что ему довелось увидеть сегодня. Не мог выбросить из памяти звуки пальбы и кровавое месиво человеческих тел на площади.
Полома ничего не мог с этим поделать, как не сумел сдерживать бегущие по щекам слезы.
Интересно, найдется ли во всем мире хоть один человек, столь же одинокий, как он?..
ГЛАВА 1
У каждого города – свое время года. В Омеральте всегда осень.
Он располагался на высоком плато у подножия покрытых снегом Вардарских гор, и осень придавала воздуху какую-то особую прозрачность, отчего каменные башни и купола излучали сияние, а прямые, обсаженные деревьями улицы поражали своими огненными и золотистыми оттенками. Солнце пока стояло высоко в небе, и его лучи дарили тепло, а дувший с гор ветер был достаточно прохладным, чтобы взбодрить и тело, и душу. Тело и душа двадцатишестилетней Гэлис Валера огрубели после двух лет войны на границе, а сердце и разум только недавно раскрылись перед ее покровительницей и возлюбленной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119