Микроволны обнаружили то, о чем при видимом свете можно было только догадываться: влага буквально разъедала скалу изнутри, ослабляя ее.
– Целься ниже.
– О'кей, – он выстрелил еще раз.
– Видишь? Вон там, ниже? Похоже на маленькие туннели, прорезанные в скале.
Хуан вглядывался в рисунок бледно-лиловых полос. Они выглядели иначе, чем полоски выше, но…
– Думаю, в этом месте скала вся пропитана влагой. Мири?
Но Мири уже бежала вниз по лестнице.
– Кинь еще «катышков»! – крикнула она.
Миновав вниз еще футов тридцать, они достигли места, где тропинка была завалена крупными обломками. Здесь идти приходилось очень медленно. Уильям остановился и указал им на дальнюю стену:
– Смотрите, указатель.
Да, это была квадратная деревянная доска, вбитая в песчаник. Уильям включил свой фонарик и сделал шаг в сторону.
Приподняв «очки», Хуан убедился, что от фонарика Уильяма толку мало: уже в десяти футах все исчезало в жемчужно-белом тумане. Но жирные буквы на табличке были хорошо видны.
«Горе толстяка»
Уильям захихикал и чуть не потерял точку опоры.
– Как тебе? Старомодная надпись, предел того, чего мы добиваемся от контекстных ярлычков. Пассивно, информативно и точно отражает, что у вас впереди.
– Конечно. А можно, я наведусь на него, раскрою и пойму, что имеется в виду?
Уильям потушил свой фонарик:
– Подозреваю, это означает, что ущелье дальше сужается.
О чем мы уже знали из карт Мири. В путевом указателе это выглядело как долина сто футов в поперечнике. Она становилась уже и уже, пока расстояние между стен не сократилось до десяти футов. И отсюда…
– Здесь еще разбросай, – Мири указала прямо вниз.
– С'час.
«Катышков» оставалось еще немало. Он аккуратно бросил шесть в указанном направлении. Минуту они стояли молча, наблюдая диагностику сети: по приблизительной оценке, одна из «крошек» оказалась на двадцать пять, а то и тридцать футов ниже остальных. Почти у самого дна ущелья. Хуан перевел дыхание.
– Так ты собираешься, наконец, сказать нам, что конкретно мы ищем, Мири?
– Конкретно – не знаю.
– Но людей из UCSD ты видела именно здесь?
– Кое-кого – здесь, но в основном – южнее долины.
– О господи, Мири. Так ты привела нас сюда вместо них?
– Послушай! Я не собираюсь секретничать! Когда я оккупировала Дель-Мар-Хейтс, мне удалось разглядеть холмы над этим каньоном в туристский телескоп. Через неделю после того, как парни из UCSD уехали, растительность в парке стала какой-то другой. Заметнее всего это в нашей долине. Дальше, по ночам летучие мыши и совы вначале стали более активны, чем раньше, а потом их активность резко упала. И сегодня ночью мы заметили несколько туннелей в скалах.
– Это все, Мириам? – загадочным тоном осведомился Уильям.
Девочка не вспылила – скорее, смутилась.
– Ну… это только сама ситуация. За поездками в парк в январе стояли Феретти и Восс. Один занимается комплексной этологией; второй – протеомикой, причем творит там что-то безумное. Их обоих вызвали в Сан-Диего совершенно внезапно, вроде как в качестве научных консультантов для муви-съемок. И я уверена… почти уверена, что оба консультируют «Foxwarner».
Хуан вздохнул. Не больше того, что она говорила вначале. Может быть, самая большая проблема Мири не в том, что она строит из себя начальника… а в том, что она уж слишком верит в успешность своего проекта. Хуан фыркнул.
– И ты решила, что если мы хорошенько пошарим под кустиками, то непременно обнаружим вещественные доказательства?
Хотя – почему бы и нет.
– Да, решила! Кто-то должен поймать их первым. С нашими зондами и – да-да! – «навозными шариками» Берти мы мимо не пройдем. Моя версия: «Foxwarner» хочет переплюнуть «Спилберг-Роулинг» с их прошлогодними чудищами из магмы. Это будет что-то маленькое – и такое, во что все поверят. Если у тебя в консультантах Феретти и Восс – спорю, это будет что-нибудь на тему побега из лаборатории биологов.
И лучшего места действия, чем Сан-Диего, не найдешь.
Новую порцию «катышков» Хуан разбросал совсем неподалеку. Теперь сеть разрослась и напоминала о себе яркими, как алмазы, виртуальными вспышками – сверху и снизу. Воистину, каждый был крошечным «глазком», а вся сеть – двадцатиглазым существом, которое наблюдало за каньоном. Разрешение картинок оставляло желать лучшего, но в целом массив информации оказался слишком велик, чтобы разом загрузить его в одежду. Приходилось тщательно отбирать точки обзора.
– Ладно, – сказал Хуан. – Давайте сядем и понаблюдаем.
Однако Уильям остался стоять и пристально смотрел куда-то вверх. Может быть, у него какие-то проблемы с видео, которые Хуан ему сбрасывал? Тогда сейчас перед ним все как в тумане.
– Чувствуете, гарью пахнет? – внезапно спросил Уильям.
– Что-то горит? – Хуан почувствовал острый укол тревоги и потянул носом, ловя запах сырого воздуха. – Может быть.
А может быть, это какие-нибудь ночные цветы. Никогда не поймешь, чем пахнет и пахнет ли вообще.
– Я тоже чувствую, Уильям, – сказала Мири. – Но, думаю, сейчас еще слишком сыро, чтобы чего-то опасаться.
– К тому же, – подхватил Хуан, – если огонь близко… У нас есть «очки», и мы увидим горячий воздух.
Может, кто-то просто развел костер на пляже.
Уильям пожал плечами и снова принюхался к воздуху.
Да, у Болвануса есть одно сверхчувство… и то совершенно бесполезное.
Через минуту Уильям уселся рядом с ребятами, но, похоже, совершенно не обращал внимания на картинки, которые Хуан ему посылал. Он полез в свою сумку и вытащил упаковку из-под посылки. Да, вот это ему и в самом деле интересно.
Он мягко согнул пластик, затем пристроил коробку к себе на колени. Несмотря на все предостережения Мири, Болванус явно хотел вернуть ему форму. Вот он прижал центр упаковки, словно приготовился нанести точный удар… И тут рука снова задрожала, и все пришлось начинать сначала.
Хуан отвернулся. Господи, как сидеть жестко… Ихолодно.
Он снова облокотился на скалу и прокрутил картинки, которые он получал от хлебных крошек. Как все безрадостно… Но они сидели тихо, не разговаривая… а вокруг раздавались звуки. Может быть, насекомые? А слабое ровное биение, похожее на пульс, которое доносится откуда-то издалека? Машины? Может быть. Потом он понял, что это гул океанского прибоя, приглушенный туманом и рассеянный в зигзагах каньона. Да, здесь и в самом деле тихо.
Внезапно рядом что-то хлопнуло. Хуан обернулся. Уильям! Болванус приноровился и еще раз ударил по упаковке. Теперь она уже не выглядела куском мятого пластика… а на месте предупреждающего ярлычка горел маленький зеленый огонек.
– Ты ее выправил, Уильям, – сказала Мири.
Уильям усмехнулся.
– Ха! Каждый день, с каждым шагом я меняюсь к лучшему, – он на секунду смолк, и его плечи слегка поникли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
– Целься ниже.
– О'кей, – он выстрелил еще раз.
– Видишь? Вон там, ниже? Похоже на маленькие туннели, прорезанные в скале.
Хуан вглядывался в рисунок бледно-лиловых полос. Они выглядели иначе, чем полоски выше, но…
– Думаю, в этом месте скала вся пропитана влагой. Мири?
Но Мири уже бежала вниз по лестнице.
– Кинь еще «катышков»! – крикнула она.
Миновав вниз еще футов тридцать, они достигли места, где тропинка была завалена крупными обломками. Здесь идти приходилось очень медленно. Уильям остановился и указал им на дальнюю стену:
– Смотрите, указатель.
Да, это была квадратная деревянная доска, вбитая в песчаник. Уильям включил свой фонарик и сделал шаг в сторону.
Приподняв «очки», Хуан убедился, что от фонарика Уильяма толку мало: уже в десяти футах все исчезало в жемчужно-белом тумане. Но жирные буквы на табличке были хорошо видны.
«Горе толстяка»
Уильям захихикал и чуть не потерял точку опоры.
– Как тебе? Старомодная надпись, предел того, чего мы добиваемся от контекстных ярлычков. Пассивно, информативно и точно отражает, что у вас впереди.
– Конечно. А можно, я наведусь на него, раскрою и пойму, что имеется в виду?
Уильям потушил свой фонарик:
– Подозреваю, это означает, что ущелье дальше сужается.
О чем мы уже знали из карт Мири. В путевом указателе это выглядело как долина сто футов в поперечнике. Она становилась уже и уже, пока расстояние между стен не сократилось до десяти футов. И отсюда…
– Здесь еще разбросай, – Мири указала прямо вниз.
– С'час.
«Катышков» оставалось еще немало. Он аккуратно бросил шесть в указанном направлении. Минуту они стояли молча, наблюдая диагностику сети: по приблизительной оценке, одна из «крошек» оказалась на двадцать пять, а то и тридцать футов ниже остальных. Почти у самого дна ущелья. Хуан перевел дыхание.
– Так ты собираешься, наконец, сказать нам, что конкретно мы ищем, Мири?
– Конкретно – не знаю.
– Но людей из UCSD ты видела именно здесь?
– Кое-кого – здесь, но в основном – южнее долины.
– О господи, Мири. Так ты привела нас сюда вместо них?
– Послушай! Я не собираюсь секретничать! Когда я оккупировала Дель-Мар-Хейтс, мне удалось разглядеть холмы над этим каньоном в туристский телескоп. Через неделю после того, как парни из UCSD уехали, растительность в парке стала какой-то другой. Заметнее всего это в нашей долине. Дальше, по ночам летучие мыши и совы вначале стали более активны, чем раньше, а потом их активность резко упала. И сегодня ночью мы заметили несколько туннелей в скалах.
– Это все, Мириам? – загадочным тоном осведомился Уильям.
Девочка не вспылила – скорее, смутилась.
– Ну… это только сама ситуация. За поездками в парк в январе стояли Феретти и Восс. Один занимается комплексной этологией; второй – протеомикой, причем творит там что-то безумное. Их обоих вызвали в Сан-Диего совершенно внезапно, вроде как в качестве научных консультантов для муви-съемок. И я уверена… почти уверена, что оба консультируют «Foxwarner».
Хуан вздохнул. Не больше того, что она говорила вначале. Может быть, самая большая проблема Мири не в том, что она строит из себя начальника… а в том, что она уж слишком верит в успешность своего проекта. Хуан фыркнул.
– И ты решила, что если мы хорошенько пошарим под кустиками, то непременно обнаружим вещественные доказательства?
Хотя – почему бы и нет.
– Да, решила! Кто-то должен поймать их первым. С нашими зондами и – да-да! – «навозными шариками» Берти мы мимо не пройдем. Моя версия: «Foxwarner» хочет переплюнуть «Спилберг-Роулинг» с их прошлогодними чудищами из магмы. Это будет что-то маленькое – и такое, во что все поверят. Если у тебя в консультантах Феретти и Восс – спорю, это будет что-нибудь на тему побега из лаборатории биологов.
И лучшего места действия, чем Сан-Диего, не найдешь.
Новую порцию «катышков» Хуан разбросал совсем неподалеку. Теперь сеть разрослась и напоминала о себе яркими, как алмазы, виртуальными вспышками – сверху и снизу. Воистину, каждый был крошечным «глазком», а вся сеть – двадцатиглазым существом, которое наблюдало за каньоном. Разрешение картинок оставляло желать лучшего, но в целом массив информации оказался слишком велик, чтобы разом загрузить его в одежду. Приходилось тщательно отбирать точки обзора.
– Ладно, – сказал Хуан. – Давайте сядем и понаблюдаем.
Однако Уильям остался стоять и пристально смотрел куда-то вверх. Может быть, у него какие-то проблемы с видео, которые Хуан ему сбрасывал? Тогда сейчас перед ним все как в тумане.
– Чувствуете, гарью пахнет? – внезапно спросил Уильям.
– Что-то горит? – Хуан почувствовал острый укол тревоги и потянул носом, ловя запах сырого воздуха. – Может быть.
А может быть, это какие-нибудь ночные цветы. Никогда не поймешь, чем пахнет и пахнет ли вообще.
– Я тоже чувствую, Уильям, – сказала Мири. – Но, думаю, сейчас еще слишком сыро, чтобы чего-то опасаться.
– К тому же, – подхватил Хуан, – если огонь близко… У нас есть «очки», и мы увидим горячий воздух.
Может, кто-то просто развел костер на пляже.
Уильям пожал плечами и снова принюхался к воздуху.
Да, у Болвануса есть одно сверхчувство… и то совершенно бесполезное.
Через минуту Уильям уселся рядом с ребятами, но, похоже, совершенно не обращал внимания на картинки, которые Хуан ему посылал. Он полез в свою сумку и вытащил упаковку из-под посылки. Да, вот это ему и в самом деле интересно.
Он мягко согнул пластик, затем пристроил коробку к себе на колени. Несмотря на все предостережения Мири, Болванус явно хотел вернуть ему форму. Вот он прижал центр упаковки, словно приготовился нанести точный удар… И тут рука снова задрожала, и все пришлось начинать сначала.
Хуан отвернулся. Господи, как сидеть жестко… Ихолодно.
Он снова облокотился на скалу и прокрутил картинки, которые он получал от хлебных крошек. Как все безрадостно… Но они сидели тихо, не разговаривая… а вокруг раздавались звуки. Может быть, насекомые? А слабое ровное биение, похожее на пульс, которое доносится откуда-то издалека? Машины? Может быть. Потом он понял, что это гул океанского прибоя, приглушенный туманом и рассеянный в зигзагах каньона. Да, здесь и в самом деле тихо.
Внезапно рядом что-то хлопнуло. Хуан обернулся. Уильям! Болванус приноровился и еще раз ударил по упаковке. Теперь она уже не выглядела куском мятого пластика… а на месте предупреждающего ярлычка горел маленький зеленый огонек.
– Ты ее выправил, Уильям, – сказала Мири.
Уильям усмехнулся.
– Ха! Каждый день, с каждым шагом я меняюсь к лучшему, – он на секунду смолк, и его плечи слегка поникли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186