– Так в чем проблема?
О да! Хуан терпеть не мог эти бестактные намеки по поводу маленьких голубых пилюль. Но таков уж он, Берти. Сегодня он показал себя со всех сторон – и лучших, и худших.
– Именно это меня беспокоит. Я знаю, что у Мири хорошие отметки. Ты говоришь, что соображалка у нее на уровне… но ее не слишком затянуло?
На самом деле его интересовало другое – какого черта Берти толкает его на это. Но знал, что Великого Отморозка провоцировать не стоит, а любой прямой вопрос такого рода будет воспринят как провокация.
– Не дергайся, Хуан. Она сработается с любой командой. Я за ней наблюдал.
Вот это новость! Однако вслух он сказал:
– Я знаю, у нее брат-тупица, учится в высшей школе.
– Э-э-э… Уильям-Болванус? Да, он тупица, но они не родные брат и сестра. Нет, Мири – золотая голова. И такая пробивная… Ты знаешь, что она выросла в Асило-маре?
– В лагере для интернированных?
– Вот-вот. Она попала туда совсем маленькой. Но ее предки слишком много знали.
Такое во время войны случалось со многими азиатами американского происхождения – с теми, кто слишком хорошо разбирался в военных технологиях. Но это было уже дело прошлого. Слова Берти скорее потрясли Хуана, чем открыли ему что-то новое.
– Ладно, замяли…
Никто ни на кого не давит. В конце концов, Берти принял его в команду.
Ну вот, почти дома. Хуан скатился вниз по коротенькой улочке, потом вверх к подъезду, нырнул за скрипучую дверь гаража, которую открыли специально для него.
– Вечерком, когда ты будешь в Восточной Азии, я загляну к Мири, и мы начнем всю эту ерунду с местной командой.
– Хорошо-хорошо, – ответил Берти.
Хуан прислонил велосипед к куче рухляди, которую сносила сюда вся семья, и направился в глубь гаража. Возле кухонной двери он остановился.
Одну вещь Берти все-таки должен услышать. Хотя, может быть, он не услышит.
«Спорю, он все еще рассчитывает участвовать в местном экзамене».
– Один момент. Помнишь, Мири пожала мне руку? Она выразилась очень определенно, Берти. Она не хочет, чтобы ты в этом участвовал, даже пассивно. Договорились?
– Конечно. Все супер. Я отправляюсь в Азию. Та! – и Берти исчез с преувеличенно громким «щелк!»
* * *
Как и следовало ожидать, отец был дома.
Луис Орозко слонялся по кухне. Когда его сын вошел, он сделал мальчику неопределенный знак рукой. В доме была отличная внутренняя сеть, завязанная на стационарную станцию, размещенную на крыше. Хуан игнорировал фантастические картинки, висящие в комнате, почти не задумываясь. Его не слишком интересовало, что Па сейчас видит и о чем думает.
Хуан проскользнул мимо отца в жилую комнату. Все-таки папа у него что надо. Отец Луиса Орозко в восьмидесятые годы двадцатого века был нелегалом. Дедуля тоже жил в Северном Крае, только ютился в хибарах из картонных коробок и грязных туннелях, которые в те дни проходили по дну каньонов.
Дедушка с бабушкой вкалывали как проклятые ради своего единственного сына, и Луис Орозко вкалывал как проклятый, чтобы выучиться на инженера-программиста. Иногда, когда Папе доводится спуститься с небес на землю, он может засмеяться и сказать, что был одним из лучших специалистов по «Regna 5» в мире.
И не исключено, что в течение пары лет на таких специалистов действительно был спрос.
Поработать пару лет – и ради этого учиться три года. Такого рода вещи случаются со многими. Папа был одним из тех, для кого это было достаточной причиной, чтобы уйти.
– Ма, можешь говорить?
Часть стены и потолка были прозрачными. Изабель Орозко, которая работала наверху, озадаченно посмотрела на сына.
– Хуан? Я думала, ты задержишься на экзаменах допоздна.
– Да, – выпалил Хуан, взлетая по лестнице. – У меня масса дел!
– А, так ты будешь сдавать отсюда?
Мальчик вбежал в рабочую комнату и торопливо обнял мать.
– Нет, я поужинаю, а потом навещу кое-кого из ребят, с которыми мы работаем над местным проектом.
Сейчас мама глядела прямо на него: это означало, что ему удалось полностью завладеть ее вниманием.
– Я только что смотрела новости. Это потрясающая идея – насчет «свободного экзамена».
Она всегда считала, что очень важно поддерживать связь с реальностью. Когда Хуан был младше, она постоянно таскала его за собой, отправляясь на производственную практику.
– О да, – отозвался Хуан. – Мы многому научимся.
Взгляд мамы стал пристальным.
– Бертрана здесь нет, я верно поняла?
– Хм… Нету, мам.
Про «свободный экзамен» пока говорить не стоит.
– Его вообще нет в доме?
– Р-р-р-р… Конечно, мама, – Хуан не позволял следить за своими друзьями, когда был дома. И мама это знала. – Когда он здесь, ты его видишь – точно так же, как остальных ребят, которые к нам приходят.
– Замечательно.
Кажется, она немного смутилась – но, по крайней мере, воздержалась от своего обычного «все-таки малыш Берти какой-то скользкий». Несколько секунд ее взгляд блуждал, потом пальцы быстро-быстро забарабанили по клавиатуре. Хуан мог видеть, что она уже на Борреджо Спрингс и пасет каких-то киношников из Лос-Анджелеса.
– В любом случае, будет здорово, если ты разрешишь мне взять машину на ночь. Мой партнер по команде живет в Фоллбруке.
– Погоди секунду… – она закончила ту часть работы, которую делала. – Можешь взять… А кто твой приятель?
– Настоящий отличник.
И показал. Мама неопределенно хмыкнула; кажется, она была немного удивлена.
– Хороша… Да, она отлично учится. Сильна как раз в тех предметах, с которыми у тебя не ладится – и наоборот… – она замялась, запрашивая информацию о семействе Гу. – Семья у них живет замкнуто, но все в порядке.
– И дом у них в той части города, где безопасно. Она усмехнулась.
– О да, очень безопасно, – она уважала школьные правила и не стала спрашивать о групповом проекте. Это было очень кстати, потому что Хуан понятия не имел, что запланировала Мири Гу. – Но старайся не выходить за пределы Кэмп Пендлтон, слышишь меня?
– Хорошо, мам.
– Хорошо. Тогда отправляйся, когда поужинаешь. Я поймала несколько богатых клиентов, так что, с твоего позволения, не буду прерываться. Спускайся и скажи папе, чтобы дал тебе что-нибудь перекусить. И постарайся, чтобы этот проект пошел тебе на пользу, угу? Есть множество способов сделать карьеру, не занимаясь всеми этими… воздушными замками.
– Хорошо, мам, – он улыбнулся и похлопал ее по плечу, а потом побежал вниз по лестнице. Когда папина карьера рухнула, мама стала работать все больше и больше в своей «Службе 411». Сейчас, наверно, никто на свете не знает Сан-Диего лучше нее. Большинство ее заданий занимали от нескольких секунд до нескольких минут – объяснить людям, куда пройти, разрешить их затруднения. Некоторые работы – вроде исторического исследования «Миграция» – были более продолжительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186