Кумб сгорбился, его плечи как будто сотрясались от смеха, однако звуков смеха не было слышно. Небрежно прислонив вилы к стене, он направился оседлывать кобылу. Он прошел мимо Антуанетты, обдав ее удушливым запахом конюшни.
– Я поеду вместе с вами, мисс, – проворчал он, – если вы этого хотите.
Антуанетта радостно улыбнулась:
– Конечно, хочу, Кумб, о чем речь.
Гейбриел был доволен. Не зря сегодня утром он так тщательно занимался своим внешним видом. Он предчувствовал, что, проснувшись, она обязательно будет искать Кумба. Кроме того, Гейбриел вспомнил, что всякий раз после того, как Антуанетта виделась с ним, ее почему-то охватывало неуемное отчаянное желание бежать из поместья. Стремясь как можно сильнее изменить свою внешность, он надел грязную куртку, испачкал землей лицо, опять натянул на голову кепку с подсунутыми под нее черными конскими волосами. Завершающим мазком его перевоплощения в конюха стал красный шейный платок.
В таком виде его не узнала бы даже собственная мать. Но лучше всего было то, что она старалась держаться от него подальше, желательно на расстоянии пушечного выстрела – судя по выражению ее лица, именно этого ей хотелось больше всего.
Было забавно наблюдать, как она обхаживала его, пытаясь не дышать в его присутствии. Гейбриел прекрасно понимал, что она не просто так yуговаривает его поехать вместе с ней. Явно ей что-то нужно. Ну что ж, ему нравилось притворяться сельским простачком. Прикидываясь дурнем, легче выведать ее планы.
Наблюдая за ней, он не мог не признать, что она хорошая наездница: посадка в седле была уверенной, спину она держала прямой, руки на весу, как положено. Откуда бы она ни явилась, сразу было видно, что ее обучали ездить на лошади как леди.
Гейбриел знал, что куртизанка мадам Афродита происходила из бедной семьи и с детства столкнулась с жизненными невзгодами. Затем понемногу она превратилась в леди, научилась правильно разговаривать, держаться в обществе и вести себя подобно благородной даме. Однако между ней и Антуанеттой Дюпре сразу чувствовалась заметная разница: последняя держалась с непринужденной грацией аристократки, с врожденным чувством собственного достоинства, как будто привыкла, чтобы к ней обращались с должным почтением. Несмотря на то что она так низко пала в глазах общества, ее манеры выдавали в ней настоящую леди.
Гейбриел понимал, что многие женщины вынуждены были идти в содержанки из-за бедности. Или девушки благородного происхождения выходили замуж за богатых стариков, чтобы выбраться из затруднительного положения.
Увы, благородство и бедность слишком часто ходят рука об руку.
Он знал одну семью, в которой дочь убежала из дому вместе с возлюбленным, после того как ее родители отказали дать свое согласие на брак. К несчастью, родители были правы: молодой человек оказался низким негодяем, несчастная девушка была обманута и брошена. Без обручального кольца репутация девушки погибла навеки. Разумеется, семья отказалась принять беглянку назад, и ей больше ничего не оставалось, как искать работу. Однако она была воспитана таким образом, чтобы в будущем стать женой джентльмена, и больше никем. Какое-то время она работала гувернанткой, платили ей мало, обращались грубо, в конце концов, ее положение стало настолько жалким, что она не выдержала и окончательно пала. После этого от нее отвернулись все прежние знакомые и подруги, и она попала в среду женщин легкого поведения. Она стала любовницей очень состоятельного торговца мануфактурой, у которого было несколько магазинов. Богатство купца подняло его выше того социального уровня, к которому он принадлежал по рождению, ему нужна была в доме леди, изящные манеры и воспитание которой соответствовали бы его более высокому положению.
Он подумал об Антуанетте. Возможно, она оказалась в трудном положении.
Если она осталась без средств к существованию, не пришлось ли ей самой думать о том, чтобы обеспечить свое будущее, используя свой ум и светские навыки?
Возможно, обстоятельства вынудили ее приблизиться к Эпплби, и теперь его долг вырвать ее из рук лорда. Впрочем, Гейбриел не исключал и того, что она довольна своим выбором, что она предпочитает связать свою судьбу с лордом за деньги и полный удобств и комфорта образ жизни.
Нет, он ни в чем не винил ее. С тех пор как его собственная жизнь пошатнулась, он научился больше ценить прежний уклад жизни и комфорт, к которым привык с детства, и все то, что он долгое время считал само собой разумеющимся. А сейчас, лишенный наследства, он тоже был выброшен из прежней жизни и одинок. Как же тяжело попасть в такое положение какому-нибудь богатому в прошлом человеку, каким был он. По себе он знал, насколько трудно в состоянии безысходности и неприкаянности сохранять самообладание и присутствие духа.
– Поторапливайтесь, Кумб! – раздался нетерпеливый голос Антуанетты.
Всю дорогу она скакала впереди него, но когда увидела, что, задумавшись о чем-то, он сильно отстал, остановилась в недоумении. Лицо Гейбриела тут же приняло бессмысленное выражение, какое она привыкла видеть на физиономии Кумба, он послал лошадь в галоп, быстро поравнялся с ней и обогнал. Увидев ее удивление, он не удержался и расхохотался, но через минуту услышал позади себя топот копыт и вскоре голова ее кобылы оказалась на одном уровне с мордой его коня.
– Я никак не ожидала обнаружить в вас такого наездника, Кумб, – сказала она, оказавшись рядом с ним.
Он осклабился, придерживая рукой кепку, чтобы ее не унес ветер.
– Вы напрасно тратите время здесь, в Уэксмур-Мэноре. Ваше место в Лондоне, где проходят конные скачки.
«Ага, возвращаемся к ее планам», – подумал Гейбриел, пряча улыбку. Неужели она в самом деле видит Кумба во главе конюшни для скаковых лошадей? Гейбриел попытался вообразить себя в роли владельца конюшни – в хорошо сшитом костюме, в начищенных до блеска сапогах, с сигарой, небрежно зажатой в углу рта, в то время как он выкрикивает указания своим наездникам. Увы, как он ни старался, как ни напрягал свою фантазию, все равно никак не мог представить, чтобы простой конюх превратился в богатого владельца конюшни. Очевидно, воображение у Антуанетты было намного живее, чем у него.
– У меня есть знакомые, которые владеют конюшней, – с восторгом говорила она.
Лошади перешли на шаг, и теперь они не спеша ехали под кронами величественных деревьев, вытянувшихся вдоль проселка.
– Они ни за что не возьмут меня к себе на работу, мисс.
Антуанетта на какой-то миг смешалась, но затем справилась с растерянностью:
– Еще как возьмут, не сомневайтесь, ведь я замолвлю за вас словечко, будьте спокойны.
«Но для начала я должен помочь вам сбежать в Лондон, разве не так, моя прекрасная леди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77