– Я слышал, что вы сегодня навестили судью Тревелена. Не хотите ли вы от меня избавиться?
Гейбриел слегка придвинулся к ней, Антуанетта явственно ощущала его острый мужской запах.
– Неужели вы действительно рассчитываете на то, что он схватит меня? Я неуловим как ветер, я ускользну из рук правосудия, оно бессильно поймать меня.
Возражать ему не было никакого смысла, ведь он зажимал ей рот, и она не стала напрасно тратить силы, а лишь скосила глаза в его сторону. Гейбриел отнял руку, и его пальцы опять слегка коснулись ее губ. Приподнявшись он прислонился к ней своим огромным горячим телом и зашептал в ухо:
– Мне любопытно: неужели вы хотите, чтобы меня схватили и наказали? Неужели вы столь кровожадны и мстительны?
– Вы заслуживаете того…
Но он опять прикрыл ей рот, на этот раз просто прислонив указательный палец к ее губам.
– Погодите, воробышек, дайте мне закончить. Я обдумал со всех сторон вопрос, и вот что я решил. Вы хотите избавиться от меня, потому что боитесь меня?
Она отрицательно помотала головой, но ее глаза говорили об обратном.
– Боитесь, потому что я пробуждаю в вас новые чувства, – улыбнулся он. – Как давно, мисс Дюпре, вы находились в одной постели вместе с молодым любовником? Давайте начистоту. Лорд Эпплби известен своим богатством, но его лучшие времена как мужчины уже в прошлом. Ну признавайтесь, как давно вы занимались любовью по-настоящему?
Антуанетта попыталась закричать, резко возразить незнакомцу, но его слова гулким эхом прокатились в глубине ее сознания. Никогда! Никогда раньше она не занималась любовью.
Он дразнящее поцеловал ее прямо в висок. Опять Антуанетта отметила знакомое по прошлой ночи расслабляющее, умиротворяющее желание внутри себя. Ее кожа болезненно жаждала его ласк, она замерла, покорно отдаваясь жаркой тревожной волне, поднимавшейся со дна ее души. И тут он стал осыпать ее лицо и шею жаркими ненасытными поцелуями.
Антуанетта невольно поддалась его напору, охваченная странным любопытством. Но даже сейчас она внушала себе, что не следует ей этим заниматься, хотя ее губы, прижатые к его губам, ощущали их особый вкус. Мгновение – и он еще сильнее поразил ее воображение, когда его язык проскользнул между ее губ.
Несмотря на неожиданность, новое ощущение нельзя было назвать неприятным – напротив, оно еще сильнее обрадовало ее. Возбуждающая интимность подобного поступка напоминала его прошлые ласки, когда он сладострастно лобзал ее груди прямо через тонкую материю сорочки. Антуанетта тихо застонала, ее рот невольно раскрылся шире, и их языки встретились друг с другом как два огненных языка страсти.
Он слегка приподнялся, чтобы шепнуть прямо в ухо:
– Вам противна такая близость, мисс Дюпре? Не хотите ли вы, чтобы я остановился?
– Да, – хрипло сказала она. – Я хочу, чтобы вы прекратили.
Но поскольку это была ложь, он продолжил свои ласки, а ее губы помимо воли с еще большей силой прижались к его губам. За несколько коротких минут незнакомцу удалось разжечь внутри ее настоящий пожар чувств, настолько сильный, что она уже никакими доводами рассудка не могла потушить его. Ей было все равно, что ожидает ее впереди, потому что она не сомневалась, что впереди ее ждет наслаждение, которое он обещал ей дать.
Внутри ее нарастало тяжелое напряжение, все сильнее и сильнее, но облегчения, которого она так жаждала, так и не наступало. Неужели она делала что-то греховное?
Она услышала его стонущий голос.
– Антуанетта, – почти взмолился он, – я хочу целовать ваши груди. Я хочу стать с вами одним целым. Я влюбился в вас…
Антуанетте казалось, что она должна быть шокирована. А как же иначе? В ее голове вращались извечные доводы, предупреждавшие о грозившей ей опасности потерять то, что потом уже нельзя вернуть.
– Нет.
Несмотря на ее возражения, он не прекращал своих попыток. Он целовал ее груди медленно, неторопливо, и ее обдавало то жаром, то холодом. Она извивалась под его поцелуями, случайно ее ночная сорочка сбилась в сторону, обнажив одну грудь. Его горячая ладонь сразу обхватила ее и принялась ласкать, гладить и играла с нею до тех пор, пока Антуанетта не застонала от острого наслаждения. Внутри у нее разгорался пожар, ее истосковавшуюся по любви душу заглатывал огонь страсти. Она слышала и не узнавала свой голос, то стонущий, то плачущий или умоляющий.
– Остановитесь. Приказываю вам остановиться.
– Зачем, – шепнул он, – если это доставляет нам обоим столько наслаждения?
Что правда, то правда – она получала огромное удовольствие, но ведь он был ее врагом и нельзя так бездумно отдавать всю себя в его власть. Он играл с ней в опасную игру, очень опасную для нее игру.
– Любимая, чудесная Антуанетта, – выдохнул он. – Велите мне продолжать.
– Я велю вам прекратить.
Гейбриел застонал, как будто ее слова лишь укрепили его решимость не бросать начатое дело. Наслаждение вырывалось из нее подобно языкам пламени; ее мимика, телодвижения побуждали его к дальнейшим действиям.
– Что вы делаете? – изумленно ахнула она, а он неустанно гладил ее живот, ноги, внутренние поверхности бедер, забираясь все глубже и глубже, и она уже забывала обо всем, голова у нее кружилась от неизмеримого счастья.
– Вы уже готовы, воробышек, – прошептал Гейбриел.
– Нет-нет, вы не должны. – Антуанетта попыталась из последних сил остановить его. – Я совсем не знаю вас.
– Зато ваше тело знает, чего оно хочет, – отозвался он, а его волшебные пальцы не прекращали своей возбуждающей игры.
– Расслабьтесь, Антуанетта, откройтесь навстречу наслаждению. Вам что-нибудь мешает?
– Я не…
– Неужели лорд Эпплби был недостаточно любвеобилен? Ничего страшного, я попытаюсь наверстать упущенное.
Гейбриел был неутомим, его руки, пальцы, язык казались вездесущими, пробуждая в ней те глубокие и острые чувства, о наличии которых она раньше и не подозревала.
Антуанетту окутывала приятная тягучая истома, и она погружалась в нее как в сладостный сон; она почти утратила связь с реальностью и воспринимала все, что происходило с ней, как нечто потустороннее, сказочное, не имеющее ничего общего с окружающим миром.
Его пальцы проникли в ее святая святых, а затем пришел черед горячих губ, которые прижались к ее интимному месту так плотно, что она от возбуждения не могла произнести ни слова. Внутри ее живота пылал странный жар, все ее чувства смешались и напряглись до предела, сердце глухо колотилось о ребра – казалось, еще миг, и все ее тело разлетится на мелкие кусочки, и у нее не было сил предотвратить чудесный взрыв пробужденных неведомых ранее чувств.
Вдруг он остановился.
Недовольный крик вырвался из ее груди. Услышав его, Гейбриел усмехнулся и поддразнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77