Возможно, он действительно был преступником, но Антуанетта больше не верила в то, что он ставленник Эпплби. Отважное сердце и острый ум делали его особенно опасным для нее. Если бы она нашла место его обитания в лесу, то, возможно, сумела бы открыть его истинное лицо.
Или даже установить его имя.
Возможно, она сумеет кое-что показать сэру Джеймсу Тревелену или пригрозить грабителю разоблачением. Тогда он вынужден будет оставить ее в покое, а она окажется на безопасном расстоянии от его ласк и поцелуев, ее растущее увлечение им пройдет, как и удовольствие находиться в его объятиях. Да, так будет лучше всего, пока она окончательно не потеряла голову и не успела погубить себя вместе с сестрой.
Антуанетте нравилось считать себя сильной натурой, не подвластной его ухищрениям и обаянию, однако положение у нее было сложным. Для того чтобы избавиться от опасности, надо было готовить побег или устранить источник душевных волнений.
Тропинка, по которой она шла, едва виднелась в лесном сумраке, и она то и дело останавливалась, чтобы не сбиться с пути. Идти быстрее ей мешала длина ее юбок, которые оборками и каймой все время цеплялись за сучки и листья, несмотря на то что Антуанетта шла, старательно подбирая подол повыше и стряхивая с него пристающие листья. Ее слишком длинное платье было явно не приспособлено для прогулок в лесной глуши, и это вызывало у нее раздражение.
Антуанетта взглянула на небо, еле видимое сквозь густую листву и частые ветви деревьев, которое затягивалось облаками. В воздухе запахло дождем. Она передернула плечами, представив, как холодные струи дождя стекают с веток деревьев ей на шею.
Но через минуту, к ее несказанной радости, она вышла на поляну, на которой стоял коттедж.
Коттедж очень походил на сказочный домик, в котором жила злая колдунья, заманивавшая к себе непослушных детей. Полуразрушенный, с покосившейся крышей, двухэтажный домик был окружен, как живой изгородью, разросшимся вокруг высоким кустарником. Темные неосвещенные окна смотрели на нее с первого этажа, на втором окна были заколочены, из трубы не вился дымок. Коттедж производил впечатление заброшенного.
Возможно, она не туда попала? Может, в лесной чаще был еще один домик? В конце концов, не померещился же ей свет в лесу.
Антуанетта замерла на месте, не торопясь подходить ближе, причем вовсе не из страха. Она не была трусихой, однако безмолвная гнетущая тишина, нависшая над коттеджем, поляной, лесом, если не пугала ее, то отнюдь не прибавляла решительности.
Держась настороже и не доверяя тишине, она пошла через поляну к домику. Вблизи он выглядел не таким заброшенным, каким казался издали. Чьи-то руки вырвали близко подобравшиеся к двери сорняки, оставив нетронутой большую часть травы, видимо, для маскировки. Стекла в окнах поражали чистотой. Скорее всего хозяин временно отлучился, и потому создавалось обманчивое впечатление, что домик покинут.
Подобная хитрость вполне была в духе ее знакомого грабителя.
Антуанетта толкнула тяжелую старую дверь, и, к ее удивлению, та распахнулась без скрипа: дом не был заперт. Она осторожно вошла внутрь, каблучки ее туфель еле слышно простучали по каменному полу. Пылинки танцевали в луче света, упавшего на пол сквозь приоткрытую дверь. Внутри стояли два кресла, стол и буфет, наполненный старой посудой. В комнате приятно пахло травами, запах был застоявшийся – похоже, он принадлежал прежнему обитателю домика, который любил собирать и сушить лекарственные растения.
Восхищенная, забыв об осторожности, Антуанетта сделала несколько шагов вперед. Вдруг позади нее послышался шум, кто-то быстро пересек порог, и две сильных руки обхватили ее, прижав к груди, а знакомый голос прошептал в ухо:
– Мой маленький воробышек…
От испуга Антуанетта вздрогнула и вся напряглась. Она рванулась, но не тут-то было – он крепко держал ее, с наслаждением ощущая ее теплую и мягкую кожу. К счастью, он вовремя заметил, как она подкрадывалась по лесу к его коттеджу. Маска на нем была, но, готовясь к визиту сэра Джеймса, он привел себя в надлежащий вид, не имевший ничего общего с обликом конюха Кумба.
Ему приятно было держать ее в объятиях, хотя ее появление в его убежище встревожило его. Он не подозревал, что она догадывается о наличии лесного домика, Уоникоты не могли проговориться. Но теперь он не знал, как ему быть! Открыв его местонахождение, мисс Дюпре могла разнести эту весть, требуя его ареста и тем самым ставя сэра Джеймса в крайне затруднительное положение. Теперь Гейбриелу нужно было подыскивать себе другое убежище, но кому же захочется уходить с насиженного места. Зажатый между Антуанеттой и Эпплби как в тисках, он рисковал остаться без крыши над головой.
– Вы знаете, что бывает с глупыми, но излишне любопытными воробышками? – прошептал он не без злости.
– Нет. А что с ними бывает? – переспросила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
– Их запирают в клетки.
Он подхватил ее на руки и закружился с ней на одном месте, чем вызвал у нее немалое удивление. Она уцепилась за него руками, замирая от восторга.
– Позвольте мне уйти, – прошептала она.
– На этот раз уже вы противоправно нарушаете мои владения, – пошутил он, продолжая кружиться, держа ее на руках так, что ее длинные юбки развевались едва ли не по всей комнате.
Антуанетта вскрикнула и судорожно приникла к нему.
Гейбриел вздохнул и мягко поставил ее на пол, не отпуская от себя. Он вовсе не собирался пугать ее, по складу характера он принадлежал к тому типу добродушных мужчин, которым не доставляет удовольствия запугивать людей, тем более женщин. С блаженным видом он положил свой подбородок ей на макушку, наслаждаясь запахом ее волос, а также теплом и мягкостью тела, которое он прижимал к себе. Внезапно, помимо его воли, им овладело желание, его дружок откровенно заявил о своем существовании. Смутившись, Гейбриел отступил на шаг назад, чувствуя себя не в своей тарелке, как и во время их последнего свидания.
– Антуанетта… – простонал он.
В его голосе Антуанетте послышалась боль, и она попыталась приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но он удержал ее, прижавшись к ней.
– Вы были ранены? – недоуменно спросила она. – Ведь кто-то стрелял в вас, когда вы напали на карету. Так вам и надо, но…
– Но? – повторил он хриплым голосом, взволнованный ее близостью.
– Но мне это совсем не нравится.
Гейбриел открыл было рот, чтобы успокоить ее, сказать, что он цел и невредим, как вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. В ее голосе звучала искренняя забота, слышались нотки подлинной тревоги. Если она считала его бессовестным грабителем, ну что ж, тогда он воспользуется случаем, чтобы наказать ее за проявленное ею неуместное любопытство к его убежищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Или даже установить его имя.
Возможно, она сумеет кое-что показать сэру Джеймсу Тревелену или пригрозить грабителю разоблачением. Тогда он вынужден будет оставить ее в покое, а она окажется на безопасном расстоянии от его ласк и поцелуев, ее растущее увлечение им пройдет, как и удовольствие находиться в его объятиях. Да, так будет лучше всего, пока она окончательно не потеряла голову и не успела погубить себя вместе с сестрой.
Антуанетте нравилось считать себя сильной натурой, не подвластной его ухищрениям и обаянию, однако положение у нее было сложным. Для того чтобы избавиться от опасности, надо было готовить побег или устранить источник душевных волнений.
Тропинка, по которой она шла, едва виднелась в лесном сумраке, и она то и дело останавливалась, чтобы не сбиться с пути. Идти быстрее ей мешала длина ее юбок, которые оборками и каймой все время цеплялись за сучки и листья, несмотря на то что Антуанетта шла, старательно подбирая подол повыше и стряхивая с него пристающие листья. Ее слишком длинное платье было явно не приспособлено для прогулок в лесной глуши, и это вызывало у нее раздражение.
Антуанетта взглянула на небо, еле видимое сквозь густую листву и частые ветви деревьев, которое затягивалось облаками. В воздухе запахло дождем. Она передернула плечами, представив, как холодные струи дождя стекают с веток деревьев ей на шею.
Но через минуту, к ее несказанной радости, она вышла на поляну, на которой стоял коттедж.
Коттедж очень походил на сказочный домик, в котором жила злая колдунья, заманивавшая к себе непослушных детей. Полуразрушенный, с покосившейся крышей, двухэтажный домик был окружен, как живой изгородью, разросшимся вокруг высоким кустарником. Темные неосвещенные окна смотрели на нее с первого этажа, на втором окна были заколочены, из трубы не вился дымок. Коттедж производил впечатление заброшенного.
Возможно, она не туда попала? Может, в лесной чаще был еще один домик? В конце концов, не померещился же ей свет в лесу.
Антуанетта замерла на месте, не торопясь подходить ближе, причем вовсе не из страха. Она не была трусихой, однако безмолвная гнетущая тишина, нависшая над коттеджем, поляной, лесом, если не пугала ее, то отнюдь не прибавляла решительности.
Держась настороже и не доверяя тишине, она пошла через поляну к домику. Вблизи он выглядел не таким заброшенным, каким казался издали. Чьи-то руки вырвали близко подобравшиеся к двери сорняки, оставив нетронутой большую часть травы, видимо, для маскировки. Стекла в окнах поражали чистотой. Скорее всего хозяин временно отлучился, и потому создавалось обманчивое впечатление, что домик покинут.
Подобная хитрость вполне была в духе ее знакомого грабителя.
Антуанетта толкнула тяжелую старую дверь, и, к ее удивлению, та распахнулась без скрипа: дом не был заперт. Она осторожно вошла внутрь, каблучки ее туфель еле слышно простучали по каменному полу. Пылинки танцевали в луче света, упавшего на пол сквозь приоткрытую дверь. Внутри стояли два кресла, стол и буфет, наполненный старой посудой. В комнате приятно пахло травами, запах был застоявшийся – похоже, он принадлежал прежнему обитателю домика, который любил собирать и сушить лекарственные растения.
Восхищенная, забыв об осторожности, Антуанетта сделала несколько шагов вперед. Вдруг позади нее послышался шум, кто-то быстро пересек порог, и две сильных руки обхватили ее, прижав к груди, а знакомый голос прошептал в ухо:
– Мой маленький воробышек…
От испуга Антуанетта вздрогнула и вся напряглась. Она рванулась, но не тут-то было – он крепко держал ее, с наслаждением ощущая ее теплую и мягкую кожу. К счастью, он вовремя заметил, как она подкрадывалась по лесу к его коттеджу. Маска на нем была, но, готовясь к визиту сэра Джеймса, он привел себя в надлежащий вид, не имевший ничего общего с обликом конюха Кумба.
Ему приятно было держать ее в объятиях, хотя ее появление в его убежище встревожило его. Он не подозревал, что она догадывается о наличии лесного домика, Уоникоты не могли проговориться. Но теперь он не знал, как ему быть! Открыв его местонахождение, мисс Дюпре могла разнести эту весть, требуя его ареста и тем самым ставя сэра Джеймса в крайне затруднительное положение. Теперь Гейбриелу нужно было подыскивать себе другое убежище, но кому же захочется уходить с насиженного места. Зажатый между Антуанеттой и Эпплби как в тисках, он рисковал остаться без крыши над головой.
– Вы знаете, что бывает с глупыми, но излишне любопытными воробышками? – прошептал он не без злости.
– Нет. А что с ними бывает? – переспросила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
– Их запирают в клетки.
Он подхватил ее на руки и закружился с ней на одном месте, чем вызвал у нее немалое удивление. Она уцепилась за него руками, замирая от восторга.
– Позвольте мне уйти, – прошептала она.
– На этот раз уже вы противоправно нарушаете мои владения, – пошутил он, продолжая кружиться, держа ее на руках так, что ее длинные юбки развевались едва ли не по всей комнате.
Антуанетта вскрикнула и судорожно приникла к нему.
Гейбриел вздохнул и мягко поставил ее на пол, не отпуская от себя. Он вовсе не собирался пугать ее, по складу характера он принадлежал к тому типу добродушных мужчин, которым не доставляет удовольствия запугивать людей, тем более женщин. С блаженным видом он положил свой подбородок ей на макушку, наслаждаясь запахом ее волос, а также теплом и мягкостью тела, которое он прижимал к себе. Внезапно, помимо его воли, им овладело желание, его дружок откровенно заявил о своем существовании. Смутившись, Гейбриел отступил на шаг назад, чувствуя себя не в своей тарелке, как и во время их последнего свидания.
– Антуанетта… – простонал он.
В его голосе Антуанетте послышалась боль, и она попыталась приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но он удержал ее, прижавшись к ней.
– Вы были ранены? – недоуменно спросила она. – Ведь кто-то стрелял в вас, когда вы напали на карету. Так вам и надо, но…
– Но? – повторил он хриплым голосом, взволнованный ее близостью.
– Но мне это совсем не нравится.
Гейбриел открыл было рот, чтобы успокоить ее, сказать, что он цел и невредим, как вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. В ее голосе звучала искренняя забота, слышались нотки подлинной тревоги. Если она считала его бессовестным грабителем, ну что ж, тогда он воспользуется случаем, чтобы наказать ее за проявленное ею неуместное любопытство к его убежищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77