Но только до сих пор.
Антуанетта Дюпре заставила его изменить мнение на этот счет. Очаровательная, не похожая ни на кого, она совершенно вскружила ему голову. Она отличалась миниатюрностью, волосы у нее были каштановые, (не самый любимый его цвет), глаза темно-карие, а не голубые, кроме того, она носила очки, причем смотрела сквозь них скорее пристально и твердо, чем жеманно и кокетливо. Несмотря на все это, он находил ее самой желанной женщиной на свете.
Он походил на альпиниста, забравшегося в горы, который смотрит, как на него катится снежный ком. От чувства изумления он как бы застыл неподвижно и не в силах был сдвинуться с места. Еще один миг, и он будет сбит с ног мчащейся лавиной, подмят плотным снегом и увлечен вниз в пропасть. У него не было времени для раздумий и промедления.
Гейбриел тихо вздохнул, и его взгляд уперся в балдахин над кроватью. Кровать короля Карла могла многое поведать о прошлом. Он вспомнил, как его дед рассказывал, что именно на этом ложе начиналась его семейная жизнь с бабкой Гейбриела, после женитьбы на которой, он больше даже не смотрел на других женщин. Страшно подумать, какие глупые мысли порой навевают старинные вещи…
Впрочем, разве причина в этих вещах, а не в нем самом?
Он попытался соблазнить Антуанетту, стремясь вернуть письмо матери, а вместо этого сам пал жертвой соблазна.
Проснувшись, довольная и счастливая, Антуанетта увидела его спящим рядом с ней. Он лежал на спине, повернув лицо в маске в ее сторону и обхватив ее вытянутой рукой. Она приподнялась на локте и начала рассматривать спящего, радуясь, что он не мешает ей изучать его внешность. Несмотря на свою неопытность, она понимала, что он на редкость хорошо и крепко сложен. Даже когда он был одет, он всегда выглядел великолепно. Но ее удручало то, что она ни разу не видела его без маски. Неожиданно ей в голову пришла мысль: а что, если он изуродован, если у него на лице страшные шрамы?
Ей очень хотелось увидеть его лицо. Взволнованная, она колебалась, сдерживая свой неожиданный порыв. Услышав его легкое похрапывание, она внезапно решилась и, приподнявшись над ним, с чрезвычайной осторожностью развязала тоненькие кожаные ремешки, удерживающие маску. Она очень боялась, как бы он не проснулся в этот момент и не стал сердиться на нее за то, что она делала, но, к счастью, он не проснулся.
Маска ослабла, и Антуанетта, едва дыша, сняла ее с лица и положила на подушку. В спальне было очень темно. Она выскользнула из-под одеяла, на цыпочках прокралась к окну и тихо раздвинула портьеры. Свет полнолуния хлынул в комнату, и стало достаточно светло. Она быстро вернулась в кровать и принялась рассматривать незнакомца вблизи; ей казалось, сердце ее стучит так громко, что может разбудить его.
Да, он молод. Никаких шрамов или врожденных дефектов. Лицо выражало безмятежное спокойствие.
Сдерживая взволнованное дыхание, она разглядывала его прямой нос и изящно вырезанные ноздри, высокие скулы, темные брови и ресницы. Да, он, бесспорно, красив. Без маски подбородок казался массивнее, он выражал упрямство, придававшее лицу строгое выражение.
Антуанетта подняла руку, ее пальчики затрепетали, но она так и не осмелилась коснуться его щеки.
Лицо спящего грабителя поражало выражением уязвимости и неприкаянности, и ей так безумно захотелось обнять его, прижать к груди и поцеловать.
Мягко и нежно она прислонила губы к его брови. Он пошевелился, вздохнул и пробормотал:
– Мариетта?
Имя и напугало, и неприятно удивило ее. Антуанетта отпрянула. Мариетта? Какая-то другая женщина? Конечно, у него где-то была женщина, у такого завидного кавалера не могло не быть подружки. Какая же она наивная, думала, что она у него единственная! Она очень расстроилась.
Он думал, что она любовница Эпплби, и, по всей видимости, их связь приятно щекотала его мужское самолюбие, особенно если он недолюбливал своего хозяина.
Она с горечью подумала, что никакие глубокие истинные чувства их не связывают.
Ей стало невыносимо грустно и тяжело, однако она заставила себя взглянуть на все с практической точки зрения. Нет, она не должна думать о любви. Они оба использовали друг друга; Возможно, очень скоро ей удастся убежать отсюда, и тогда они больше никогда не увидятся.
Но вместе с тем в ее груди тяжелым камнем лежало имя Мариетта, оно давило на сердце, мешало дышать, но хуже всего было то, что от него нельзя было избавиться.
Глава 19
Гейбриел проснулся неожиданно, когда уже наступил рассвет. Воздух холодил обнаженную кожу, он поежился, повернул голову и поморщился – ремешки маски больно стянули прядь волос. Рядом с ним спала Антуанетта, свернувшись калачиком и положив руку под щеку. Ее густые распущенные волосы закрывали лицо. Он протянул руку и нежно отвел их в сторону. Она выглядела юной и невинной, совсем не похожей на женщину, которая спит с лордом Эпплби ради денег и жизненных удобств.
Он вспомнил, как сэр Джеймс отметил ее явную непохожесть на продажных женщин. И как же он возразил судье? Он заметил, что она может сыграть любую роль ради того, чтобы получить требуемое, и что ей не стоит доверять. Гейбриел понимал, насколько мудр и полезен был совет судьи, но, увы, дела зашли гораздо дальше, чем он предполагал.
Он выбрался из-под одеяла, потянулся и зевнул, настроение было превосходное, хотя в голове царил сумбур. Ночь прошла прекрасно, кое-что его смущало, но он отогнал подальше неприятные мысли. Во сне ему привиделась его сводная сестра Мариетта. Она плакала, умоляла спасти ее состояние, и он обещал сделать все от него зависящее.
– Вы только тем и занимаетесь, что ухаживаете за этой женщиной, – язвительно уколола она.
– Я соблазняю ее, чтобы добиться расположения и поправить наши общие дела, – оправдывался он.
Увы, это была полуправда, но разве Мариетта знала об этом?
По иронии судьбы Антуанетта слишком хорошо понимала, что им движет. Несмотря на ее пыл, он полагал, что у нее были свои собственные тайны, которые его очень интересовали, причем больше всего, естественно, его волновало письмо. Ну что ж, раз он попал в ее спальню, почему бы не поискать письмо здесь? Заодно доказать себе, что он не забыл о том, ради чего приехал в свое поместье.
Крадучись он обошел всю комнату, но нигде не нашел лежащих бумаг. Он принялся заглядывать на полки, аккуратно рыться в сложенном белье. Все было безрезультатно. Конечно, он знал, что и на ее теле не было никакого письма. Где же оно могло быть? Вероятно, она спрятала его в каком-то укромном месте где-то в доме. Ему больше ничего не оставалось, как убедить ее по-хорошему отдать письмо.
Ладно, в следующий раз.
Гейбриел тихо оделся и, не застегивая рубашку, босиком, с сапогами в руках выбрался из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Антуанетта Дюпре заставила его изменить мнение на этот счет. Очаровательная, не похожая ни на кого, она совершенно вскружила ему голову. Она отличалась миниатюрностью, волосы у нее были каштановые, (не самый любимый его цвет), глаза темно-карие, а не голубые, кроме того, она носила очки, причем смотрела сквозь них скорее пристально и твердо, чем жеманно и кокетливо. Несмотря на все это, он находил ее самой желанной женщиной на свете.
Он походил на альпиниста, забравшегося в горы, который смотрит, как на него катится снежный ком. От чувства изумления он как бы застыл неподвижно и не в силах был сдвинуться с места. Еще один миг, и он будет сбит с ног мчащейся лавиной, подмят плотным снегом и увлечен вниз в пропасть. У него не было времени для раздумий и промедления.
Гейбриел тихо вздохнул, и его взгляд уперся в балдахин над кроватью. Кровать короля Карла могла многое поведать о прошлом. Он вспомнил, как его дед рассказывал, что именно на этом ложе начиналась его семейная жизнь с бабкой Гейбриела, после женитьбы на которой, он больше даже не смотрел на других женщин. Страшно подумать, какие глупые мысли порой навевают старинные вещи…
Впрочем, разве причина в этих вещах, а не в нем самом?
Он попытался соблазнить Антуанетту, стремясь вернуть письмо матери, а вместо этого сам пал жертвой соблазна.
Проснувшись, довольная и счастливая, Антуанетта увидела его спящим рядом с ней. Он лежал на спине, повернув лицо в маске в ее сторону и обхватив ее вытянутой рукой. Она приподнялась на локте и начала рассматривать спящего, радуясь, что он не мешает ей изучать его внешность. Несмотря на свою неопытность, она понимала, что он на редкость хорошо и крепко сложен. Даже когда он был одет, он всегда выглядел великолепно. Но ее удручало то, что она ни разу не видела его без маски. Неожиданно ей в голову пришла мысль: а что, если он изуродован, если у него на лице страшные шрамы?
Ей очень хотелось увидеть его лицо. Взволнованная, она колебалась, сдерживая свой неожиданный порыв. Услышав его легкое похрапывание, она внезапно решилась и, приподнявшись над ним, с чрезвычайной осторожностью развязала тоненькие кожаные ремешки, удерживающие маску. Она очень боялась, как бы он не проснулся в этот момент и не стал сердиться на нее за то, что она делала, но, к счастью, он не проснулся.
Маска ослабла, и Антуанетта, едва дыша, сняла ее с лица и положила на подушку. В спальне было очень темно. Она выскользнула из-под одеяла, на цыпочках прокралась к окну и тихо раздвинула портьеры. Свет полнолуния хлынул в комнату, и стало достаточно светло. Она быстро вернулась в кровать и принялась рассматривать незнакомца вблизи; ей казалось, сердце ее стучит так громко, что может разбудить его.
Да, он молод. Никаких шрамов или врожденных дефектов. Лицо выражало безмятежное спокойствие.
Сдерживая взволнованное дыхание, она разглядывала его прямой нос и изящно вырезанные ноздри, высокие скулы, темные брови и ресницы. Да, он, бесспорно, красив. Без маски подбородок казался массивнее, он выражал упрямство, придававшее лицу строгое выражение.
Антуанетта подняла руку, ее пальчики затрепетали, но она так и не осмелилась коснуться его щеки.
Лицо спящего грабителя поражало выражением уязвимости и неприкаянности, и ей так безумно захотелось обнять его, прижать к груди и поцеловать.
Мягко и нежно она прислонила губы к его брови. Он пошевелился, вздохнул и пробормотал:
– Мариетта?
Имя и напугало, и неприятно удивило ее. Антуанетта отпрянула. Мариетта? Какая-то другая женщина? Конечно, у него где-то была женщина, у такого завидного кавалера не могло не быть подружки. Какая же она наивная, думала, что она у него единственная! Она очень расстроилась.
Он думал, что она любовница Эпплби, и, по всей видимости, их связь приятно щекотала его мужское самолюбие, особенно если он недолюбливал своего хозяина.
Она с горечью подумала, что никакие глубокие истинные чувства их не связывают.
Ей стало невыносимо грустно и тяжело, однако она заставила себя взглянуть на все с практической точки зрения. Нет, она не должна думать о любви. Они оба использовали друг друга; Возможно, очень скоро ей удастся убежать отсюда, и тогда они больше никогда не увидятся.
Но вместе с тем в ее груди тяжелым камнем лежало имя Мариетта, оно давило на сердце, мешало дышать, но хуже всего было то, что от него нельзя было избавиться.
Глава 19
Гейбриел проснулся неожиданно, когда уже наступил рассвет. Воздух холодил обнаженную кожу, он поежился, повернул голову и поморщился – ремешки маски больно стянули прядь волос. Рядом с ним спала Антуанетта, свернувшись калачиком и положив руку под щеку. Ее густые распущенные волосы закрывали лицо. Он протянул руку и нежно отвел их в сторону. Она выглядела юной и невинной, совсем не похожей на женщину, которая спит с лордом Эпплби ради денег и жизненных удобств.
Он вспомнил, как сэр Джеймс отметил ее явную непохожесть на продажных женщин. И как же он возразил судье? Он заметил, что она может сыграть любую роль ради того, чтобы получить требуемое, и что ей не стоит доверять. Гейбриел понимал, насколько мудр и полезен был совет судьи, но, увы, дела зашли гораздо дальше, чем он предполагал.
Он выбрался из-под одеяла, потянулся и зевнул, настроение было превосходное, хотя в голове царил сумбур. Ночь прошла прекрасно, кое-что его смущало, но он отогнал подальше неприятные мысли. Во сне ему привиделась его сводная сестра Мариетта. Она плакала, умоляла спасти ее состояние, и он обещал сделать все от него зависящее.
– Вы только тем и занимаетесь, что ухаживаете за этой женщиной, – язвительно уколола она.
– Я соблазняю ее, чтобы добиться расположения и поправить наши общие дела, – оправдывался он.
Увы, это была полуправда, но разве Мариетта знала об этом?
По иронии судьбы Антуанетта слишком хорошо понимала, что им движет. Несмотря на ее пыл, он полагал, что у нее были свои собственные тайны, которые его очень интересовали, причем больше всего, естественно, его волновало письмо. Ну что ж, раз он попал в ее спальню, почему бы не поискать письмо здесь? Заодно доказать себе, что он не забыл о том, ради чего приехал в свое поместье.
Крадучись он обошел всю комнату, но нигде не нашел лежащих бумаг. Он принялся заглядывать на полки, аккуратно рыться в сложенном белье. Все было безрезультатно. Конечно, он знал, что и на ее теле не было никакого письма. Где же оно могло быть? Вероятно, она спрятала его в каком-то укромном месте где-то в доме. Ему больше ничего не оставалось, как убедить ее по-хорошему отдать письмо.
Ладно, в следующий раз.
Гейбриел тихо оделся и, не застегивая рубашку, босиком, с сапогами в руках выбрался из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77