А сейчас с трудом могла выразить свое желание дать выход печали.
Сорча казалась такой открытой и непосредственной, но за этим простым фасадом скрывала характер, выкованный в огне горя и одиночества.
Сорча завораживала его.
А это опасно: из-за последней женщины, которая ею завораживала, он чуть было не погиб.
Он поступает правильно, пытаясь выведать все тайны Сорчи. Он собирается уложить ее в постель. Очень скоро она станет для него просто еще одной женщиной. И конечно, его королевой.
– А почему бы тебе не завопить сейчас? – предложил он.
– Здесь? – Сорча внимательно осмотрелась. – На дороге?
– А почему бы и нет? Здесь никто тебя не услышит, кроме меня, а я никому не стану рассказывать.
– Нет. – Она решительно покачала головой. – Время миновало.
– А разве это правильно – дать пройти моменту потери, не отметив его горем?
Она заморгала, глядя на него.
– Арну, это очень мудро!
Мудро? Да. Потому что он хорошо знал, что такое отчаяние. Знал, что такое оплакать потери.
– Издай громкий и долгий вопль ярости и боли. Сразу почувствуешь себя лучше.
– Я и так себя прекрасно чувствую.
О! Вот она, воспитанница бабушки!
– Тени твоих умерших будут спать спокойнее, в том числе и Ренье.
Ему следовало бы стыдиться того, что он ею манипулирует, но ему хотелось, ему было необходимо знать, что она о нем горевала.
– Ладно. Сейчас попробую. – Сорча набрала в легкие воздуха, запрокинула голову, посидела достаточно Долго и выдохнула. – Не могу. Чувствую себя ужасно глупо. Дождусь более подходящего момента. Жизнь такова, что горе объявится достаточно скоро.
– Да.
Скорее, чем Сорча подозревает.
До встречи с Сорчей он намеревался отвезти ее в Бомонтань, жениться на ней, возглавить армию, отправиться в Ришарт и убить графа Дюбелле.
Чтобы осуществить этот план, Ренье придется обмануть Сорчу.
Но обман казался пустяком. Главное, предъявить принцессу для женитьбы, чтобы получить обратно свою страну.
Все зависело от него. Его лучшие друзья страдали, умирали, чтобы вызволить его из темницы. Он намеревался освободить свой народ от тирана. Он добивался короны.
Он искал мщения.
Сорча с ее нежными губами, женственным телом и широко открытыми, невинными глазами не помешает ему идти к цели. Не помешают ему идти к цели и ее чувства к ней.
Ее веселый голос прервал его размышления.
– У тебя такое мрачное выражение лица, а я так счастлива! Ведь ты первый мужчина, которого я поцеловала.
– Рад это слышать.
Ему не придется убивать других мужчин.
– Целоваться с тобой было очень приятно.
– Приятно. Вот как. – Она обладала уникальным даром оскорблять мужчину. – А бушующий океан хорошо смотрится.
Сорча задумалась.
– Ты прав. Целовать тебя было не просто приятно. Это было… потрясающе, великолепно.
Он хмыкнул и постарался спрятать улыбку. «Вот так-то лучше».
А потом желание улыбаться исчезло.
Когда ему было семнадцать, он верил каждой капле лести, которую лили в его неопытные уши. Но теперь верил только Сорче.
Он не в состоянии ее не трогать. С этим он смирился. Но существовал способ ввести Сорчу в заблуждение, удовлетворить ее бабку (хотя и не полностью, потому что бабушка никогда не бывает полностью удовлетворена) и получить супружеские права.
Он не намерен лишать Сорчу невинности прямо на земле. Их союз – дело государственное. Им следует сочетаться браком в церкви Бомонтани и Ришарта, Нагорной церкви. В присутствии представителей обеих их стран. Представители присягнут в том, что церемония бракосочетания состоялась и была истинной в глазах Бога и людей. Они должны продемонстрировать простыни, запятнанные доказательством ее девственности, чтобы не было сомнений в том, что она не знала других мужчин.
Завтра утром они приедут в ту деревню, в которую он решил направиться. В поселок изгнанников.
Завтра ночью он будет держать Сорчу в объятиях.
Глава 16
Сорче никак не удавалось понять, что необычного в этой деревне.
Дома не походили на те дома, которые она видела в других деревнях Шотландии. Они были скромными, но крыши чуть наклонены относительно конькового прогона. Окна более широкие и низкие. Серебряные кресты закреплены над входными дверями – кресты, которые она узнавала, точно такие же, как тот, который она носила на шее.
Понимание обрушилось па Сорчу, словно удар кувалды. Это была деревня Бомонтани, перенесенная в глушь Шотландии!
– Я узнаю это место, – сказала она.
– Ты здесь бывала? – вскинул бровь Арну.
– Нет. Да. – Она сама не знала, что говорит. – Эта деревня напомнила мне мою родину.
– Вот это совпадение! Я слышал, здесь хороший постоялый двор. Если мы здесь остановимся, ты сможешь привести себя в порядок перед приездом в Эдинбург.
– Именно это побудило тебя остановиться на постоялом дворе?
Она бросила на него кокетливый взгляд.
– Да.
– Да?
Сорча вздохнула. Почему Арну так упрям? Почему отказывается от близости с ней? Прошлую ночь они провели в сенном сарае, и он хотел ее. Когда он обнял ее, чтобы согреть, Сорча почувствовала, как его член упирается ей в спину.
И все же…
– Привести себя в порядок – это чудесная мысль.
Принять настоящую ванну в настоящей лохани казалось настоящим блаженством. Не таким, как спать обнаженной в объятиях Арну, но она больше не станет об этом говорить. По крайней мере сейчас. Неожиданная атака будет гораздо эффективнее. Она вымоется и наденет ночную сорочку, которую ей подарили девицы в заведении мадам. И тогда Арну перед ней не устоит.
Они свернули на улочку, которая вела к главной площади. Здесь здания были более высокими, а над дверьми висели вывески: пивная «Рыжая скала», мясная лавка «Ледяная вершина», постоялый двор «Серебряный ключ». Мужчин и женщин где-то около дюжины собралось у колодца в центре площади. На женщинах были маленькие вышитые шапочки и белые фартуки. На мужчинах – черные штаны с красными подтяжками. Сорча сразу заподозрила, что это изгнанники. Ее подозрения подтвердились, когда она рассмотрела колодец: у него была островерхая крышка на столбиках, выкрашенных голубой краской.
– Ты только посмотри! – сказала она Арну, указывая на центр площади.
– Колодец, – невозмутимо отозвался Арну.
– Это не просто колодец! Острый верх крыши отгоняет зло, которое может опуститься сверху. А голубой цвет благословляет воду и отводит дурной глаз. Это – традиции Бомонтани и Ришарта. – Возможность снова увидеть все это утоляла тоску, которую она скрывала.
– Значит, у Бомонтани и Ришарта одинаковые традиции.
Арну говорил так, словно знал ответ.
– У них общая граница. Общие традиции. Общий язык. У них одна церковь. И они спорят обо всем. – Сорча широко улыбнулась, потому что самой давней традицией было то, что жители Бомонтани осуждают жителей Ришарта, а жители Ришарта порицают жителей Бомонтани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Сорча казалась такой открытой и непосредственной, но за этим простым фасадом скрывала характер, выкованный в огне горя и одиночества.
Сорча завораживала его.
А это опасно: из-за последней женщины, которая ею завораживала, он чуть было не погиб.
Он поступает правильно, пытаясь выведать все тайны Сорчи. Он собирается уложить ее в постель. Очень скоро она станет для него просто еще одной женщиной. И конечно, его королевой.
– А почему бы тебе не завопить сейчас? – предложил он.
– Здесь? – Сорча внимательно осмотрелась. – На дороге?
– А почему бы и нет? Здесь никто тебя не услышит, кроме меня, а я никому не стану рассказывать.
– Нет. – Она решительно покачала головой. – Время миновало.
– А разве это правильно – дать пройти моменту потери, не отметив его горем?
Она заморгала, глядя на него.
– Арну, это очень мудро!
Мудро? Да. Потому что он хорошо знал, что такое отчаяние. Знал, что такое оплакать потери.
– Издай громкий и долгий вопль ярости и боли. Сразу почувствуешь себя лучше.
– Я и так себя прекрасно чувствую.
О! Вот она, воспитанница бабушки!
– Тени твоих умерших будут спать спокойнее, в том числе и Ренье.
Ему следовало бы стыдиться того, что он ею манипулирует, но ему хотелось, ему было необходимо знать, что она о нем горевала.
– Ладно. Сейчас попробую. – Сорча набрала в легкие воздуха, запрокинула голову, посидела достаточно Долго и выдохнула. – Не могу. Чувствую себя ужасно глупо. Дождусь более подходящего момента. Жизнь такова, что горе объявится достаточно скоро.
– Да.
Скорее, чем Сорча подозревает.
До встречи с Сорчей он намеревался отвезти ее в Бомонтань, жениться на ней, возглавить армию, отправиться в Ришарт и убить графа Дюбелле.
Чтобы осуществить этот план, Ренье придется обмануть Сорчу.
Но обман казался пустяком. Главное, предъявить принцессу для женитьбы, чтобы получить обратно свою страну.
Все зависело от него. Его лучшие друзья страдали, умирали, чтобы вызволить его из темницы. Он намеревался освободить свой народ от тирана. Он добивался короны.
Он искал мщения.
Сорча с ее нежными губами, женственным телом и широко открытыми, невинными глазами не помешает ему идти к цели. Не помешают ему идти к цели и ее чувства к ней.
Ее веселый голос прервал его размышления.
– У тебя такое мрачное выражение лица, а я так счастлива! Ведь ты первый мужчина, которого я поцеловала.
– Рад это слышать.
Ему не придется убивать других мужчин.
– Целоваться с тобой было очень приятно.
– Приятно. Вот как. – Она обладала уникальным даром оскорблять мужчину. – А бушующий океан хорошо смотрится.
Сорча задумалась.
– Ты прав. Целовать тебя было не просто приятно. Это было… потрясающе, великолепно.
Он хмыкнул и постарался спрятать улыбку. «Вот так-то лучше».
А потом желание улыбаться исчезло.
Когда ему было семнадцать, он верил каждой капле лести, которую лили в его неопытные уши. Но теперь верил только Сорче.
Он не в состоянии ее не трогать. С этим он смирился. Но существовал способ ввести Сорчу в заблуждение, удовлетворить ее бабку (хотя и не полностью, потому что бабушка никогда не бывает полностью удовлетворена) и получить супружеские права.
Он не намерен лишать Сорчу невинности прямо на земле. Их союз – дело государственное. Им следует сочетаться браком в церкви Бомонтани и Ришарта, Нагорной церкви. В присутствии представителей обеих их стран. Представители присягнут в том, что церемония бракосочетания состоялась и была истинной в глазах Бога и людей. Они должны продемонстрировать простыни, запятнанные доказательством ее девственности, чтобы не было сомнений в том, что она не знала других мужчин.
Завтра утром они приедут в ту деревню, в которую он решил направиться. В поселок изгнанников.
Завтра ночью он будет держать Сорчу в объятиях.
Глава 16
Сорче никак не удавалось понять, что необычного в этой деревне.
Дома не походили на те дома, которые она видела в других деревнях Шотландии. Они были скромными, но крыши чуть наклонены относительно конькового прогона. Окна более широкие и низкие. Серебряные кресты закреплены над входными дверями – кресты, которые она узнавала, точно такие же, как тот, который она носила на шее.
Понимание обрушилось па Сорчу, словно удар кувалды. Это была деревня Бомонтани, перенесенная в глушь Шотландии!
– Я узнаю это место, – сказала она.
– Ты здесь бывала? – вскинул бровь Арну.
– Нет. Да. – Она сама не знала, что говорит. – Эта деревня напомнила мне мою родину.
– Вот это совпадение! Я слышал, здесь хороший постоялый двор. Если мы здесь остановимся, ты сможешь привести себя в порядок перед приездом в Эдинбург.
– Именно это побудило тебя остановиться на постоялом дворе?
Она бросила на него кокетливый взгляд.
– Да.
– Да?
Сорча вздохнула. Почему Арну так упрям? Почему отказывается от близости с ней? Прошлую ночь они провели в сенном сарае, и он хотел ее. Когда он обнял ее, чтобы согреть, Сорча почувствовала, как его член упирается ей в спину.
И все же…
– Привести себя в порядок – это чудесная мысль.
Принять настоящую ванну в настоящей лохани казалось настоящим блаженством. Не таким, как спать обнаженной в объятиях Арну, но она больше не станет об этом говорить. По крайней мере сейчас. Неожиданная атака будет гораздо эффективнее. Она вымоется и наденет ночную сорочку, которую ей подарили девицы в заведении мадам. И тогда Арну перед ней не устоит.
Они свернули на улочку, которая вела к главной площади. Здесь здания были более высокими, а над дверьми висели вывески: пивная «Рыжая скала», мясная лавка «Ледяная вершина», постоялый двор «Серебряный ключ». Мужчин и женщин где-то около дюжины собралось у колодца в центре площади. На женщинах были маленькие вышитые шапочки и белые фартуки. На мужчинах – черные штаны с красными подтяжками. Сорча сразу заподозрила, что это изгнанники. Ее подозрения подтвердились, когда она рассмотрела колодец: у него была островерхая крышка на столбиках, выкрашенных голубой краской.
– Ты только посмотри! – сказала она Арну, указывая на центр площади.
– Колодец, – невозмутимо отозвался Арну.
– Это не просто колодец! Острый верх крыши отгоняет зло, которое может опуститься сверху. А голубой цвет благословляет воду и отводит дурной глаз. Это – традиции Бомонтани и Ришарта. – Возможность снова увидеть все это утоляла тоску, которую она скрывала.
– Значит, у Бомонтани и Ришарта одинаковые традиции.
Арну говорил так, словно знал ответ.
– У них общая граница. Общие традиции. Общий язык. У них одна церковь. И они спорят обо всем. – Сорча широко улыбнулась, потому что самой давней традицией было то, что жители Бомонтани осуждают жителей Ришарта, а жители Ришарта порицают жителей Бомонтани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67