Ничего потустороннего не почувствовала. Когда Арну присоединился к ней с набитой сумкой в руке, она сказала:
– Бабушка не раз говорила мне, что волшебство – это ничем не обоснованная, бездоказательная выдумка.
– Твоя бабушка не истина в последней инстанции.
Арну поморщился.
– И ты веришь в то, что это место создали фейри?
Глупый Арну!
– Согласно легендам, в стране фейри время останавливается. Они управляют погодой. Там всегда весна. – Он махнул рукой в сторону кустиков желтых цветов, покачивающихся в тени камней. – Я чувствую, что здесь мы в безопасности. А ты разве не чувствуешь?
Как ни странно, у Сорчи тоже было такое чувство.
– Конечно. Но это потому, что мы были осторожны, а это место – хороший наблюдательный пост.
Впервые за много дней ей стало настолько тепло, что она сбросила плащ и шапку и даже сняла с себя верхние три рубашки. Мысленно улыбаясь, Сорча подумала, что, возможно, эту чудесную погоду действительно устроили фейри.
Поднявшись на самую высокую точку внутри кольца, она обвела взглядом местность. К ее изумлению, холм оказался более высоким, чем она предполагала. С него открывался вид на простиравшееся во все стороны высокогорье. Лиловые горы и синие реки растворялись в бледной дымке горизонта. Сорче даже показалось, что если она сосредоточится, то сможет устремить взгляд па юго-восток и увидеть Бомонтань. Ветерок тихо шептал ей на ухо, убеждая попробовать, и она напрягла все силы, подняв руки так, словно собиралась взлететь. Ей до боли хотелось увидеть бабушку, услышать ее голос, узнать правду об отце, о сестрах, о тех людях, которые идут по ее следам.
Арну прервал ее размышления.
– Обед готов. Я выложил еду на одеяло. Выбирай, что хочешь. Как насчет мясного паштета? Или жареного кролика? Есть также свежий хлеб и сыр… – Он растерянно замолчал. – Какое у тебя странное лицо! И стоишь ты на цыпочках.
Смутившись, Сорча с напускным спокойствием пошла к нему.
– Мне показалось, будто я что-то услышала.
– Правда? – Он встревоженно осмотрелся. – А я ничего не слышал. Это был фейри?
– Фейри? Не глупи, Арну! – Запах мясного паштета ударил ей в нос. Она опустилась на колени, прямо на одеяло, и осмотрела разложенную на нем еду. – Боже мой! Ты так много купил! Нам все это ни за что не съесть!
– Посмотрим. – Он разделил тушку кролика и кусок протянул ей. – Ведь неизвестно, что нас ждет впереди. Я заверну остатки, и мы будем их доедать до самого Эдинбурга. А сейчас ешь, Сорча.
Она запустила зубы в нежное мясо, а когда его чудесный сок наполнил ей рот, глаза у нее блаженно закрылись. Она ела до тех пор, пока у нее в руке не осталась кость, и открыла глаза, лишь когда услышала смех Арну.
– В чем дело?
– Мужчина заплатил бы немалые деньги, чтобы увидеть столь блаженное выражение лица женщины.
– Для этого тебе достаточно просто меня покормить! – весело ответила Сорча, протягивая руку за новой порцией мяса.
Арну продолжал улыбаться так, будто знал что-то такое, чего не знала она. Он отрезал горбушку хлеба и, вытащив из нее мякиш, заполнил мясным паштетом. Этот кусок он протянул Сорче, и пока она с удовольствием уплетала паштет с хлебом, он неспешно сделал себе такое же блюдо. Ей показалось странным, что ему, похоже, доставляет больше удовольствия наблюдать за ней, а не наполнять собственный желудок, но она была так голодна, что не задумывалась над этим.
– Тот, кто это приготовил, наверняка из рода прекрасных фей, – заявила она.
– Твоя прекрасная фея – жена пекаря. Она уродлива, талантлива и не прочь пофлиртовать. – Арну забавно пошевелил бровями. – Я добыл нам обед пекаря.
Сорча перестала есть.
– Ты флиртовал с женой пекаря?
– Я пошел на эту жертву, чтобы удовлетворить твой аппетит, – заверил он ее.
Улыбка притаилась в уголках его губ, и Сорча вдруг поняла, что здесь, под лучами солнца и в отсутствие всякой опасности, он выглядит почти юным. Глубокие складки, окружавшие его губы под густой черной щетиной, разгладились. Его веко чуть опустилось. В укрытии каменного кольца он казался совершенно другим, совершенно не похожим на нелепого Арну: скорее, это был мужчина, способный вскружить голову женщине так, что она готова была отдать ему свой обед.
– Сколько тебе лет? – спросила Сорча. – Я считала, что ты моложе меня.
– С чего ты взяла?
Она вспомнила, каким он был неуклюжим в монастыре, и то, как он изумился, когда она смогла защищаться от нападения наемного убийцы, каким он выглядел, вжимаясь в стену публичного дома, окруженный смеющимися проститутками.
– Просто мне казалось, ты мало что умеешь.
– У меня много талантов, но я их скрываю.
Он оторвал кусок корки, сунул его в рот, прожевал и проглотил.
– Так сколько же тебе лет?
– Двадцать семь.
Он старше ее! Сорча никогда бы не подумала.
– У тебя есть родные?
– Умерли.
Она пожалела о том, что задала этот вопрос: отрывистый ответ нарушил мирную атмосферу внутри кольца камней. Тем не менее она испытывала острую потребность побольше узнать о своем спутнике.
– Извини. А у тебя есть хоть кто-то, кто тебе дорог?
– У меня есть целая страна людей, которые мне дороги. – Он доел паштет, прикончил хлеб и, запустив руку в седельную сумку, извлек оттуда низкую коричневую бутылку. – А еще у меня есть виски. Хочешь немного?
Он протянул ей бутылку и снова глупо ухмыльнулся.
– Да. Спасибо.
У Сорчи не было кружки, но ее это нисколько не смутило. Она глотнула прямо из горлышка. Виски обожгло горло, прочистило нос, на глазах выступили слезы, и слегка закружилась голова.
Когда она опустила бутылку, то обнаружила, что он удивленно уставился на нее.
– В чем дело? – спросила она.
– Ты даже не закашлялась!
– У этого напитка по крайней мере чистый вкус. Его не сравнить с грязной водой и мутным вином, которые я пила столько дней.
Сорча отпила еще немного виски и отдала бутылку Арну.
Он осторожно понюхал ее содержимое, а потом выпил.
Сорча расхохоталась и, переполненная радостью от сытной еды и этого чудесного места, поддалась на уговоры ветерка, вскочила, распростерла руки и закружилась в танце. Арну окликнул ее, но ощущение близости полета снова наполнило девушку. Она приподнялась на цыпочки и раскачивалась в такт музыке ветра. И ветер откликнулся, сжав ее в объятиях и пустившись с ней в пляс. Он заставил ее бежать сквозь яркие лучи солнца, научил приседать и раскачиваться, наслаждаясь самим движением. Желтые цветы, зеленая трава и древние серые камни кружились у нее перед глазами – и все это время она продолжала видеть грубое коричневое одеяло и Арну, который не мог оторвать от нее глаз.
Она не останавливалась, пока ветер не стих. Он слабел постепенно, оставив ее стоять у одеяла. Она запыхалась, но была полна радостного ликования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Бабушка не раз говорила мне, что волшебство – это ничем не обоснованная, бездоказательная выдумка.
– Твоя бабушка не истина в последней инстанции.
Арну поморщился.
– И ты веришь в то, что это место создали фейри?
Глупый Арну!
– Согласно легендам, в стране фейри время останавливается. Они управляют погодой. Там всегда весна. – Он махнул рукой в сторону кустиков желтых цветов, покачивающихся в тени камней. – Я чувствую, что здесь мы в безопасности. А ты разве не чувствуешь?
Как ни странно, у Сорчи тоже было такое чувство.
– Конечно. Но это потому, что мы были осторожны, а это место – хороший наблюдательный пост.
Впервые за много дней ей стало настолько тепло, что она сбросила плащ и шапку и даже сняла с себя верхние три рубашки. Мысленно улыбаясь, Сорча подумала, что, возможно, эту чудесную погоду действительно устроили фейри.
Поднявшись на самую высокую точку внутри кольца, она обвела взглядом местность. К ее изумлению, холм оказался более высоким, чем она предполагала. С него открывался вид на простиравшееся во все стороны высокогорье. Лиловые горы и синие реки растворялись в бледной дымке горизонта. Сорче даже показалось, что если она сосредоточится, то сможет устремить взгляд па юго-восток и увидеть Бомонтань. Ветерок тихо шептал ей на ухо, убеждая попробовать, и она напрягла все силы, подняв руки так, словно собиралась взлететь. Ей до боли хотелось увидеть бабушку, услышать ее голос, узнать правду об отце, о сестрах, о тех людях, которые идут по ее следам.
Арну прервал ее размышления.
– Обед готов. Я выложил еду на одеяло. Выбирай, что хочешь. Как насчет мясного паштета? Или жареного кролика? Есть также свежий хлеб и сыр… – Он растерянно замолчал. – Какое у тебя странное лицо! И стоишь ты на цыпочках.
Смутившись, Сорча с напускным спокойствием пошла к нему.
– Мне показалось, будто я что-то услышала.
– Правда? – Он встревоженно осмотрелся. – А я ничего не слышал. Это был фейри?
– Фейри? Не глупи, Арну! – Запах мясного паштета ударил ей в нос. Она опустилась на колени, прямо на одеяло, и осмотрела разложенную на нем еду. – Боже мой! Ты так много купил! Нам все это ни за что не съесть!
– Посмотрим. – Он разделил тушку кролика и кусок протянул ей. – Ведь неизвестно, что нас ждет впереди. Я заверну остатки, и мы будем их доедать до самого Эдинбурга. А сейчас ешь, Сорча.
Она запустила зубы в нежное мясо, а когда его чудесный сок наполнил ей рот, глаза у нее блаженно закрылись. Она ела до тех пор, пока у нее в руке не осталась кость, и открыла глаза, лишь когда услышала смех Арну.
– В чем дело?
– Мужчина заплатил бы немалые деньги, чтобы увидеть столь блаженное выражение лица женщины.
– Для этого тебе достаточно просто меня покормить! – весело ответила Сорча, протягивая руку за новой порцией мяса.
Арну продолжал улыбаться так, будто знал что-то такое, чего не знала она. Он отрезал горбушку хлеба и, вытащив из нее мякиш, заполнил мясным паштетом. Этот кусок он протянул Сорче, и пока она с удовольствием уплетала паштет с хлебом, он неспешно сделал себе такое же блюдо. Ей показалось странным, что ему, похоже, доставляет больше удовольствия наблюдать за ней, а не наполнять собственный желудок, но она была так голодна, что не задумывалась над этим.
– Тот, кто это приготовил, наверняка из рода прекрасных фей, – заявила она.
– Твоя прекрасная фея – жена пекаря. Она уродлива, талантлива и не прочь пофлиртовать. – Арну забавно пошевелил бровями. – Я добыл нам обед пекаря.
Сорча перестала есть.
– Ты флиртовал с женой пекаря?
– Я пошел на эту жертву, чтобы удовлетворить твой аппетит, – заверил он ее.
Улыбка притаилась в уголках его губ, и Сорча вдруг поняла, что здесь, под лучами солнца и в отсутствие всякой опасности, он выглядит почти юным. Глубокие складки, окружавшие его губы под густой черной щетиной, разгладились. Его веко чуть опустилось. В укрытии каменного кольца он казался совершенно другим, совершенно не похожим на нелепого Арну: скорее, это был мужчина, способный вскружить голову женщине так, что она готова была отдать ему свой обед.
– Сколько тебе лет? – спросила Сорча. – Я считала, что ты моложе меня.
– С чего ты взяла?
Она вспомнила, каким он был неуклюжим в монастыре, и то, как он изумился, когда она смогла защищаться от нападения наемного убийцы, каким он выглядел, вжимаясь в стену публичного дома, окруженный смеющимися проститутками.
– Просто мне казалось, ты мало что умеешь.
– У меня много талантов, но я их скрываю.
Он оторвал кусок корки, сунул его в рот, прожевал и проглотил.
– Так сколько же тебе лет?
– Двадцать семь.
Он старше ее! Сорча никогда бы не подумала.
– У тебя есть родные?
– Умерли.
Она пожалела о том, что задала этот вопрос: отрывистый ответ нарушил мирную атмосферу внутри кольца камней. Тем не менее она испытывала острую потребность побольше узнать о своем спутнике.
– Извини. А у тебя есть хоть кто-то, кто тебе дорог?
– У меня есть целая страна людей, которые мне дороги. – Он доел паштет, прикончил хлеб и, запустив руку в седельную сумку, извлек оттуда низкую коричневую бутылку. – А еще у меня есть виски. Хочешь немного?
Он протянул ей бутылку и снова глупо ухмыльнулся.
– Да. Спасибо.
У Сорчи не было кружки, но ее это нисколько не смутило. Она глотнула прямо из горлышка. Виски обожгло горло, прочистило нос, на глазах выступили слезы, и слегка закружилась голова.
Когда она опустила бутылку, то обнаружила, что он удивленно уставился на нее.
– В чем дело? – спросила она.
– Ты даже не закашлялась!
– У этого напитка по крайней мере чистый вкус. Его не сравнить с грязной водой и мутным вином, которые я пила столько дней.
Сорча отпила еще немного виски и отдала бутылку Арну.
Он осторожно понюхал ее содержимое, а потом выпил.
Сорча расхохоталась и, переполненная радостью от сытной еды и этого чудесного места, поддалась на уговоры ветерка, вскочила, распростерла руки и закружилась в танце. Арну окликнул ее, но ощущение близости полета снова наполнило девушку. Она приподнялась на цыпочки и раскачивалась в такт музыке ветра. И ветер откликнулся, сжав ее в объятиях и пустившись с ней в пляс. Он заставил ее бежать сквозь яркие лучи солнца, научил приседать и раскачиваться, наслаждаясь самим движением. Желтые цветы, зеленая трава и древние серые камни кружились у нее перед глазами – и все это время она продолжала видеть грубое коричневое одеяло и Арну, который не мог оторвать от нее глаз.
Она не останавливалась, пока ветер не стих. Он слабел постепенно, оставив ее стоять у одеяла. Она запыхалась, но была полна радостного ликования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67