— Узнаю этот тон, — кивнул я девушке и направился в свой кабинет, чтобы поскорее избавиться от грима.
Пока я смывал косметический клей, Гроссман успел открыть моему боссу счет.
— …в-третьих, снимите эти дурацкие очки, — услышал я, входя к Шефу. Гроссман стоял напротив его стола и смотрел на Шефа сверху вниз. Шеф темные очки не снял, поэтому было непонятно, куда смотрит он.
— Они уже познакомились, — прошептала мне Яна, — и нашли друг друга невыносимыми.
— Что было на первое и второе? — поинтересовался я.
— Во-вторых, Гроссман попросил не тыкать в него проволочкой. А во-первых, немедленно показать ему робота.
— А ведь это хорошая идея: толкнуть Гроссману твою Чумку. Признайся, ты это придумала или Шеф?
— Не знаю, что задумал Шеф, но Чумку я не отдам ни за какие миллионы!
Тем временем Гроссман угомонился. Шеф убедил его сесть в кресло и выслушать небольшую вступительную речь.
— Только покороче, — потребовал Гроссман и положил ногу на ногу.
Пришел Ларсон. Он сказал мне «привет», Гроссману — «добрый день, как долетели» и занял кресло в дальнем углу кабинета.
— Все в сборе, — прокомментировал Шеф, — можно начинать.
— Начинайте, — угрюмо кивнул Гроссман.
— Что я и делаю. С того дня, как мы приступили к расследованию, мне не давали покоя две вещи. Во-первых, я не понимал, почему робот по кличке Ленивец не убил Вацлава Кремпа…
У Гроссмана дернулся подбородок.
— Да, доктор, — ухмыльнулся Шеф, — этот человек вам известен. Ваши люди похитили его в Цюрихе, затем благодаря вмешательству полиции они были вынуждены его отпустить.
— Чушь! — поморщившись, сказал Гроссман, — и, кроме того, клевета.
— Не собираюсь с вами спорить. Вам, вероятно, неизвестно, что двадцать пятого сентября прошлого года Кремп и Ленивец оказались в одном месте в одно и то же время. Ленивец имел все основания принять Кремпа за Мудреца, и он располагал временем, чтобы совершить убийство. Но Кремпа он не убил. Вместо Кремпа тремя месяцами позже был убит Кирилл Хинчин. Это, как я уже сказал, во-первых. Во-вторых, я не понимал, почему Изида, предсказывая судьбу моему сотруднику, разместила карты по углам пятиугольника.
— Какого пятиугольника? — перебил его Гроссман.
— Вот этого.
За спиной Шефа засветился экран.

— Очевидно, — продолжал Шеф, — рисунок нуждается в комментариях. Изида собственноручно начертила пятиугольник и разложила карты в том порядке, который вы изволите сейчас наблюдать. Недавно мне стало известно, что Изида позаимствовала этот способ гадания у своего мужа, Игоря Борисова. Рисунок, похожий на тот, что сейчас перед вами, он нарисовал за несколько часов до смерти. Листок с рисунком остался у Изиды. Делая вид, что предсказывает судьбу, она фактически сообщила Кремпу, Брайту и Ильинскому, каким образом роботы будут выбирать себе жертв, потому что именно это хотел сказать ей Борисов, когда решил, что операция по пересадке искусственного сердца прошла успешно.
Гроссман снова перебил:
— Неявно вы обвиняете Борисова в том, что это он запрограммировал роботов на убийства.
— Мы оба знаем, что это сделал он.
— С чего вы взяли, что мне это известно?
Вместо ответа Шеф процитировал стишок из письма Борисова.
— Еще одна чушь, — заявил Гроссман, — сами сочинили?
— Опять-таки, не стану с вами спорить. Чушь, так чушь. Сейчас это не имеет значения. Итак, попытаемся проникнуть в смысл сделанного Борисовым рисунка. Вряд ли в нем есть что-то лишнее. Роль карт таро нам известна, но зачем нужен пятиугольник? Обратите внимание, что Мудрец и Динарии располагаются рядом. Теперь, доктор, важная для вас новость. Находясь в «Дориде», Кремп показал роботу не только гвоздь, но и девять монеток, которые робот мог принять за динарии. Не по этой ли причине робот его не убил? Предположим, что Ленивца запрограммировали выбирать жертву в соответствии с одной картой из двух. Кремп вызвал у него ассоциацию и с Мудрецом, и с Динариями. Следствием каждой из этих ассоциаций должна была стать смерть жертвы. Перед смертью Борисов сказал, что жертве может соответствовать только одна карта. Мудрец исключал Динарии и наоборот. Прежде чем убить, Ленивцу необходимо было знать, которая из двух карт решающая. Он не смог прийти к точному выводу, и это спасло Кремпу жизнь. Если мое предположение верно, то одновременно мы находим объяснение борисовскому пятиугольнику. Прошу внимания на экран…
На экране появился новый рисунок.


— Как вы поняли, стороны пятиугольника обозначают роботов. Примыкающие к стороне карты указывают, чем руководствуется при выборе жертвы соответствующий этой стороне робот. Очевидно, что Ленивец должен занять место между Мудрецом и Динариями. Фишу-младшему, который покушался на Федра, были продемонстрированы Динарии, Мудрец и Повешенный. Если бы Фиш-младший оказался между Динариями и Повешенным, он бы не совершил покушения. Однако оно состоялось, поэтому, как вариант, поместим Фиша-младшего между Повешенным и Колесом Фортуны. В таком случае Краба надо пометить между Колесом Фортуны и Башней, ну а для Шестьдесят Третьего остается лишь место между Башней и Мудрецом. И одно место, как мы видим, вакантно. Я обозначил его буквой «Х». Теперь вспомним, что за карты господа Гроссман и Ильинский видели на полу возле тела Гретты. Динарии, Мудрец и Повешенный — те же самые, что и на куртке. Роботу Х соседствуют и Динарии, и Повешенный, следовательно, по той же причине, что и Ленивец в случае с Кремпом, он не мог убить Гретту. Что же будет, если мы поместим Фиша-младшего над Мудрецом? А будет вот что…
Рисунок сменился.

— Как мы видим, робот с «Трамплина» снова оказывается между Девяткой динариев и Повешенным, и мы снова приходим к выводу, что Гретту убил не он. Доктор, почему вы не говорите «чушь»? Ведь все что я только что сказал, означает, что убийца — вы!
Еще минуты две назад я заметил, как лицо Гроссмана начало приобретать сероватый оттенок. На руках, плотно сжатых в замок, побелели костяшки пальцев.
— Это не доказательство, — выдавил он. — Зачем мне ее убивать?
— Бросьте, Гроссман, перед вами сидят не тупицы. Ильинскому вы заявили, что приборы указывают на робота как на виновника смерти Гретты. Я же достаточно убедительно показал, что робот ее не убивал. Следовательно, вы лгали. Строго говоря, вам было безразлично, кого убивать, лишь бы мы и те, кто нанял Гретту, заподозрили робота. Кому было выгодно, чтобы вина пала на робота? Только вам. Первоначально вы схватились за случай с Осборном как за реальную возможность свалить вину на робота. Когда Ильинский заинтересовался обстоятельствами гибели инструктора, вы не восприняли его версию всерьез, вы по инерции возражали, но не прошло и часа, как с вами произошла странная перемена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117