Шеф перевел взгляд на меня.
— Твоя Вельяминова, она в своем уме?
— Она просто очень впечатлительная девушка. Образование таким во вред.
Все почему-то посмотрели на Яну.
— Да, Шеф, — сказала она, — я не уверена, но портрет Парависино мог находиться в той книге, которую Лия рассматривала, когда повстречала Человека с Гвоздем. Это надо уточнить у Лии. Собственно, из-за этого монаха я и начала с того, настоящего, Моцарта. Думала, мало ли…
— Мало думать, надо еще и работать. Из ОИБ есть новости? — спросил Шеф у меня.
По пути в Отдел я заскочил к коллегам со второго этажа. За ночь они кое-что раскопали.
— Мобильный номер был приобретен концерном «Роботроникс», на кого — неизвестно. Они взяли себе двести номеров, отличающихся от номера с камня последними тремя цифрами. Оптовый заказ. Трафик оплатили на год вперед. Наши уломали кое-кого сделать несколько звонков с одновременным пеленгом. Сигнал шел из квартала Б-4 Северо-восточного округа. Определить более точные координаты невозможно, там все экранирует, как в комнате смеха. Сегодня они готовы продолжить, но для этого требуются более серьезные санкции. Их человек в «Информканале» не хочет рисковать.
— «Роботроникс», — пробормотал Шеф задумчиво, — они, кажется, выпускают роботов?
— Да. Бытовых. На самом деле, это дочернее предприятие. Сборочный цех и небольшое конструкторское бюро. Головная контора находится на Земле. К слову, мы на них никогда не работали.
— А против? — полюбопытствовала Яна. Она у нас сравнительно недавно, поэтому могла быть не в курсе.
— И против не работали. Поэтому досье пусто.
— Начать собирать?
— Собери то, что есть в открытом доступе. — Шеф специально сделал ударение на слове «открытом», чтобы Яна, в трудовом порыве, не полезла вскрывать их текущий баланс. — Хью, что у тебя с голосами?
Минуту назад Ларсон перестал ерзать от нетерпения в кресле. Теперь он встал, почесал небритый подбородок и, наконец, выдал:
— Шеф, я отказываюсь от всего, что собирался вам доложить. Дайте мне еще три часа.
Шеф хмыкнул.
— Бери, если найдешь.
Ларсон прошествовал на выход и тихонько притворил за собой дверь.
— A la recherche du temps perdu, — грассируя где надо, пропела Яна.
— В каком смысле «пердю»? — спросил я.
— В поисках утраченного времени. Это я про Ларсона, но относится к нам ко всем. Это наш девиз, но для внутреннего употребления. Не для клиентов.
— Вот именно, — сказал Шеф, — хорошо бы форсировать…
И он раздал задания на сегодня.
Вдоль стены тянулся длинный узкий стол с экранами. Увидев меня, Лия сдернула очки и, прикрыв их ладонями, спрятала на груди. Она сидела перед одним из экранов. Античная статуя с крыльями поворачивалась то так, то сяк. Статуя была без головы. Я хотел спросить, куда девалась голова, но потом подумал, что, наверное, все так спрашивают. Поэтому, произнеся «привет», я несколько мгновений не знал, что сказать.
— Вы ко мне? — Лия, вероятно, забыла, что только что по ее просьбе меня пропустили в технический отдел Фаонской Планетарной Библиотеки. Я — репортер из «Сектора Фаониссимо» и должен ей в чем-то там помочь.
— Усеченка? — кивнул я на экран.
— Нет, — возразила она, хотя готов поклясться, что Лия слышала это слово впервые. — Библиотека планирует заказать две-три копии античных статуй для нового зала изобразительных искусств. Мне поручили выбрать кандидатов.
— Понятно. Уберите ее пока. Сейчас мы будем производить опознание. — Я подал ей кассету с кристаллозаписью. — Загрузите и откройте файл…
Я запнулся: Яна назвала файл «ботаничка». Пока Лия настраивала очки, я быстро усек «ботаничку» до «бот». Второй файл — «Дело о покушении на губернатора» — я стирал медленно, чтобы Лия успела прочитать название. Этот пустой файл предназначен для возбуждения клиентов. Фигурируя под разными номерами, файлы с делами о покушении расплодились по кассетам в таком количестве, словно наш губернатор заговоренный.
— Жмите, — сказал я остолбеневшей девушке.
— Почему «бот»?
— Сейчас увидите.
Среди пяти снимков, первым слева был протрет Микеле Марулло Боттичелли.
— Вот вам и «бот», — сказал я.
За Боттичелли, слева направо шли Джулио Кловио кисти Эль-Греко и Филлип Меланштон Гольбейна. В нижнем ряду находился тот монах того же Эль-Греко и портрет академика Лиувилля местного производства, оставшийся у нас с предыдущего дела. Понятно, что все имена и названия были закрыты, как на билетах мгновенной лотереи.
— Не бойтесь, они вас не видят.
Безбоязненно Лия рассматривала эту портретную галерею.
— Последнего не знаю, — призналась она, правильно отгадав остальные четыре портрета.
— Мы ищем Человека с Гвоздем, — напомнил я.
У Лии округлились глаза.
— Ой, — сказала она, и ее пальчик потянулся к монаху. — Вы его имели в виду?
— Лия, — произнес я внушительно, — мы по определению ничего не можем иметь в виду. Мы хотим установить, кого имели в виду ВЫ.
— Его. Но глаза были другими. Здесь перед вами сидит хитрый инквизитор, а у него… как бы вам сказать… нет, вы лучше посмотрите…
Она затеребила клавиши. Нежно коснувшись ее запястья, я остановил расширенный поиск фаюмских портретов.
— Лия, вы готовы дать гарантию, что, когда мы найдем ЧГ, он не окажется низеньким лысым блондином?
— Лысым блондином?
— Я хотел сказать, толстым.
— Готова, — ответила она твердо, и я, наконец, допер.
— Тогда, в кафе, вы сняли очки, потому что вообразили себе, будто они вас портят.
— Меня ничем уже не испортишь. — Всхлипнув, она сняла очки и закрыла лицо руками. — Ничем.
Я ждал, когда она успокоится. Как это ускорить, я не имел ни малейшего понятия.
— Понимаете, — говорила она чуть слышно, — художник видит в живых лицах свои будущие картины, а искусствовед — чужие и прошлые. Избыток знаний провоцирует ассоциации и гасит воображение. Зашоренность сознания, поэтому… поэтому так получилось…
— А как вы рассмотрели гвоздь и монетки?
— Когда он отвернулся к бармену, я смотрела через очки. И все видела — и монетки, и гвоздь, и часы, которые были у него на руке. Честное слово!
Я почесал в затылке
— Примут ли это в суде…
— В каком суде? — испугалась она.
— Нет, это я так… Опишите мне его часы.
Лия положила перед собой чистый лист бумаги и принялась делать набросок. Я же решил, что живописи с нас хватит.
— Нет, — сказал я, — давайте моим методом.
Карандаш замер в ее руках.
— Каким?
— Опознание.
Мы просмотрели несколько локусов, торговавших часами дорогих марок. Лия с уверенностью опознала «Омегу» в одну пятую цены моего флаера.
— Мне такие не нравятся, — прибавила она, как будто я советовался насчет подарка для Шефа.
— Вы завели себе БК?
— Нет, не успела. Вы же только вчера мне о нем сказали.
Браслет-коммуникатор я на всякий случай захватил с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117