Все это было высказано отнюдь не тоном грустного упрека, а сурово и даже гневно.
- Не упрекайте меня так жестоко, отец мой, за вольные речи: всему виной легкомыслие молодости, а вовсе не пренебрежение к церкви. Ну вот, сначала вы меня сурово порицаете, а когда я обращаюсь к вам, как раскаявшийся грешник, и молю о прощении, вы смотрите куда-то в сторону с таким видом, словно на самом деле узрели там одного из моих предков, восставшего из гроба, чтобы полюбоваться, как мавры скрепя сердце покидают свою любимую Альгамбру!
- Видишь вон того человека, Луис? - спросил монах, продолжая смотреть в прежнем направлении, однако не указывая, кого именно он заметил в толпе.
- Честное слово, отец мой, я вижу тысячи людей, но ни один из них не похож на выходца с того света, только что явившегося из райских садов. Может быть, вы мне сами объясните, кто привлек ваше внимание?
- Видишь человека с лицом повелителя, чей важный и гордый облик так не вяжется с бедной одеждой? Впрочем, не такой уж и бедной - сейчас он одет приличнее и, наверно, лучше обеспечен, чем раньше, - но, во всяком случае, костюм его не дворянский, хотя и в таком наряде он выглядит и держится так, словно он по крайней мере король!
- Кажется, я понял, о ком вы говорите. Это вон тот человек с серьезным лицом и весьма достойной осанкой, несмотря на скромное одеяние. Но что в нем особенного? Ни в его внешности, ни в поведении нет ничего предосудительного.
- Несомненно! Однако я имел в виду не это, а благородство и величавость его манер, обычно столь несвойственных тем, кто не привык повелевать.
- По одежде да и по всему облику я бы принял его за капитана или кормчего, повидавшего немало морей. Ну конечно, все признаки говорят, что это так!
- Ты не ошибся, Луис, он действительно мореплаватель из Генуи, имя его - Кристоваль Колон, или Христофор Колумб, как его называют итальянцы.
- Помнится, я слышал об одном адмирале с таким же именем, который отличился во время войны в южных морях, а недавно отправился в дальнее плавание на восток.
- Нет, этот еще далеко не адмирал, однако возможно, он из той же семьи, поскольку они соотечественники. Пока он не адмирал, но верит, что будет адмиралом, а может быть, даже и королем!
- В таком случае, это либо тщеславный глупец, либо безумец!
- Ни то, ни другое. Образованностью он превзошел многих наших ученых богословов, и, к чести его будь сказано, он один из самых преданных церкви христиан во всей Испании, По всему видно, что ты слишком много пробыл в чужих странах и слишком мало при дворе, иначе ты знал бы историю этого необычайного человека. За последние годы одно его имя вызывает смех у легкомысленных болтунов и заставляет задуматься людей мудрых и осмотрительных - не кроется ли в его душе самая страшная и пагубная ересь! - Ваши слова возбуждают во мне любопытство, отец Педро. Что же он за человек? - Сплошная загадка. Сколько я ни молился, сколько ни рылся в монастырских библиотеках, все мои попытки проникнуть в его тайну ни к чему не привели… Пойдем, Луис, сядем вон на тот камень, и я расскажу, почему этого человека считают столь необычайным. Прежде всего да будет тебе известно, что он явился сюда семь лет назад. Он утверждал, будто сделал большое открытие. По его словам, если отправиться в океан и плыть все время на запад через неведомое и неизмеримое пространство, можно будет достичь далекой Индии, богатого острова Сипанго и берегов королевства Катай, о котором до нас дошли удивительные рассказы некоего Марко Поло note 23 .
- Святой Яго, помилуй нас! У него наверняка не все дома! - смеясь, прервал старика дон Луис. - Ведь это возможно только в том случае, если бы земля была круглой, как шар! Потому что Индия лежит на востоке, а не на западе. Разве я не прав?
- Именно так ему и говорили чаще всего. Но у него находились ответы и на более веские возражения.
- Какие еще возражения могут быть более вескими? Разве наши глаза не говорят нам, что земля плоская?
- В этом он не согласен с большинством людей. И, сказать правду, сын мой Луис, спорить с ним трудно. Он мореплаватель, как ты сам догадался, и он говорит, что в океане, когда корабль еще далеко, сначала бывают видны только верхние паруса, затем, по мере его приближения, появляются нижние и, наконец, само судно. Но ведь и ты бывал на море и, наверное, наблюдал то же самое!
- Да, это действительно так, отец мой. Во время плавания нам встретился военный корабль английского короля. Сначала, как вы говорите, мы увидели верхний парус, белое пятнышко над водой; затем начали появляться остальные паруса, один за другим, пока мы не приблизились и не рассмотрели весь его гигантский корпус с бомбардами и пушками, которых было самое малое штук двадцать!
- Значит, ты согласен с Колоном и тоже думаешь, что земля круглая?
- Ну нет, клянусь святым Георгом Английским! Я повидал слишком много земель, чтобы попасться на такую глупую приманку. Франция, Англия, Бургундия, Германия и все прочие дальние страны на севере точно такие же ровные и плоские, как наша Кастилия!
- Но, если это так, почему же вы сначала увидели только верхние паруса английского корабля?
- Потому… потому, отец Педро, что эти паруса были всего виднее. Ну конечно, потому что их легче было заметить!
- Разве англичане ставят на верхушке мачт самые большие паруса?
- Конечно, нет, это было бы безумие! Хотя про них нельзя сказать, что они очень хорошие мореплаватели - наши соседи португальцы и генуэзцы куда лучше! - однако при всем этом англичане не такие уж дураки. Подумайте о силе ветра, и вы сами поймете, что самые большие паруса могут стоять только в самом низу.
- Тогда почему вы увидели маленькие паруса раньше больших?
- Поистине этот Христофор не потратил времени даром, беседуя с вами, мудрейший отец Педро! Однако вопрос еще не есть доказательство.
- Сократ тоже любил задавать вопросы, сын мой, но Сократ задавал их, чтобы ему отвечали!
- Чума меня забери, как говорят при дворе французского короля. Да ведь я-то не Сократ, добрейший отец Педро, а всего лишь ваш бывший воспитанник и родственник, Луис де Бобадилья граф де Льера, недостойный племянник любимицы королевы, маркизы де Мойя, самый высокородный из рыцарей Испании, хотя мои враги и утверждают, что это не так.
- Меня не интересует ни твоя родословная, ни твои причуды и недостатки, дон Луис де Бобадилья, потому что я знаю тебя и слежу за тобой с пеленок. У тебя только одно достоинство, и никто его не отнимет, - это удивительная правдивость. И ты еще никогда не проявлял ее с большей очевидностью, чем сейчас.
Добродушная улыбка достойного отца Педро смягчила едкую шутку, и юноша расхохотался, понимая, что сам поставил себя в глупое положение и что сердиться не на кого.
- Ах, отец Педро, прошу вас, перестаньте хоть сегодня школить меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131