Величественно и спокойно королева приблизилась к Озэме, которая ожидала ее, склонившись и не поднимая глаз.
- Принцесса, - обратилась к ней Изабелла, - приветствую вас в наших владениях! Адмирал был прав, когда выделил столь высокую и достойную особу из числа тех, кто предстал перед глазами толпы. Как всегда, он проявил осмотрительность и глубокое уважение к священной монаршей личности.
- Адмирал! - с живостью воскликнула Озэма: она уже давно знала, как произносить этот титул Колумба. - Адмирал - «мерседес»! Изабелла - «мерседес»! Луис - «мерседес», сеньора королева!
- Беатриса, что она этим хочет сказать? - удивилась Изабелла. - Почему принцесса присоединяет имя твоей воспитанницы к титулу Колумба, моему имени и даже к имени графа де Льера?
- Сеньора, благодаря какому-то странному заблуждению она вообразила, что «мерседес» по-испански означает все прекрасное, все совершенное, и, когда она хочет что-либо особенно похвалить, то прибавляет это слово. Вы заметили, ваше высочество, она даже объединила имя Мерседес с именем Луиса! Когда-то мы искренне желали этого союза, но теперь он, по-видимому, невозможен, и сама она заинтересована в нем меньше всего.
- Действительно, странное заблуждение! - проговорила королева. - Но оно не случайно. Должно быть, оно вызвано какими-то особыми причинами. Но кто, кроме твоего племянника, Беатриса, мог произносить при ней имя твоей воспитанницы, да еще так, что принцесса приняла его за синоним совершенства? - Сеньора, неужели это возможно? - воскликнула Мерседес, и яркий румянец окрасил ее бледные щеки, а в глаза на мгновение блеснула радость.
- Почему же нет, девочка? Может быть, мы были слишком поспешны в своих суждениях о графе и приняли за ветреность то, что на самом деле говорит о его преданности тебе?
- Увы, сеньора, если бы это было так, Озэма не полюбила бы его столь самозабвенно!
- А с чего ты взяла, дитя мое, что принцесса испытывает к графу нечто большее, чем просто признательность за ею заботы о ней и благодарность за то, что он оказал ей неоценимую услугу? Беатриса, здесь как-то жестокая ошибка!
- Боюсь, что нет, сеньора! - возразила маркиза. - В чувствах Озэмы трудно ошибиться: она слишком наивна и неопытна, чтобы их скрывать. В первый же час после встречи с нею мы узнали, что она отдала Луису свое сердце, - оно так чисто, что ему даже не пришлось его завоевывать! И это не просто восхищение моим племянником, а настоящая страсть, такая же горячая, как солнце ее родины, о котором мы слышали от адмирала.
- А разве можно увидеть дона Луиса во всем блеске воинской* славы и не оценить его? - воскликнула Мерседес. - Разве можно быть с ним рядом долгие дни плавания и не плениться добротой его души?
- Воинская доблесть! Доброта души! - медленно повторила королева. - И при этом такая беспечность, причинившая столько горя! Если хочешь знать, дитя мое, он недостоин звания истинного рыцаря и дворянина.
- Не говорите так, сеньора! - взволнованно заговорила Мерседес, в коей робость боролась с желанием оправдать неверного возлюбленного. - Принцесса рассказала нам, как он спас ее от преследований ее злейшего врага Каонабо, одного из самых жестоких властителей острова, и о том, как благородно вел себя граф по отношению к ней.
- Вот что, дитя мое, иди к себе, помолись святой Марии, чтобы она ниспослала мир и покой твоей душе, и ложись спать. Беатриса, ты тоже оставь пас: я хочу поговорить с принцессой с глазу на глаз.
Маркиза и Мерседес тотчас удалились, оставив Изабеллу и Озэму наедине. Более часу проговорили они. Королеве удалось кое-что понять из объяснений гаитянки, но далеко не все, так как та недостаточно владела испанским языком. Одно было несомненно: Озэма любила Луиса. Чистосердечная индианка и не пыталась скрыть свои чувства, да ей бы это и не удалось. К тому же по своей наивности Озэма полагала, что ничего не должна таить от повелительницы Луиса, и с детской простотой открыла перед ней свою душу.
- Принцесса, я, кажется, поняла ваш рассказ, - сказала королева. - Каонабо, вождь, или, если хотите, король соседней с вами страны, решил взять вас в жены. Но, поскольку у него было уже несколько жен, вы, естественно, отклонили его нечестивые посягательства. Тогда он попытался захватить вас силой. Граф де Льера был в это время в гостях у вашего брата…
- Луис! Луис! - нетерпеливо прервала ее Озэма своим нежным, чистым голоском. - Луис, не граф!..
- Луис де Бобадилья и граф де Льера - это одно и то же лицо! Итак, Луис, если хотите, был у вас во дворце. Он обратил в бегство дерзкого касика, который в нарушение всех божеских законов хотел вас сделать своей второй или третьей женой. После этой победы ваш брат предложил вам на время укрыться в Испании. Дон Луис, таким образом, стал вашим защитником и покровителем, а по прибытии сюда отдал вас на попечение своей тетки. Я не ошиблась?
Озэма утвердительно наклонила голову. Рассказ этот за последнее время ей пришлось повторять так часто, что теперь она понимала почти каждое слово Изабеллы.
- А сейчас, принцесса, - продолжала королева, - я хочу поговорить с вами, как мать, ибо в моем королевстве всех особ вашего ранга я считаю своими детьми, которые имеют право обращаться ко мне за помощью и советом. Скажите мне, любите ли вы дона Луиса настолько, чтобы забыть свою страну и признать родиной Испанию?
- Что значит «признать»? - спросила озадаченная девушка.
- Я хотела спросить, согласны ли вы стать женой дона Луиса де Бобадилья?
Слова «муж» и «жена» были давно известны индианке. Она радостно улыбнулась, вспыхнула и закивала головой.
- Насколько я понимаю, - продолжала королева, - вы собираетесь выйти за графа замуж, ибо столь скромная и юная девушка, как вы, не стала бы признаваться в своих чувствах, если бы у нее не было на то достаточных оснований. Значит, вы уверены, что он на вас женится?
- Да, сеньора! Озэма - жена Луиса!
- Вы, конечно, хотите сказать, что Озэма скоро выйдет замуж за графа, скоро станет его женой…
- Нет, нет! Озэма теперь жена Луиса. Луис теперь муж Озэмы! - Не может быть! - воскликнула королева, пристально вглядываясь в прекрасное лицо индианки, чтобы убедиться, что все это не обман.
Однако по-детски открытое лицо Озэмы было так простодушно, что Изабелле пришлось поверить ее словам. Боясь ошибиться, она еще с полчаса расспрашивала Озэму, и все с тем же успехом.
На прощание королева поцеловала Озэму - она действительно приняла эту дочь неведомого народа из неведомого мира за принцессу - и удалилась, шепча горячие молитвы о спасении ее души.
Когда Изабелла вернулась в свои покои, там ее встретила маркиза де Мойя.
Верная подруга не могла уснуть, не узнав решения своей повелительницы.
- Дело обстоит хуже, чем мы полагали, Беатриса, - заявила королева, едва переступив порог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131