– Ты хотела бы вырваться, вместо того, чтобы сидеть взаперти?
– Здесь привидения, – сказала она, ожидая, что он будет смеяться над ней. Однако он не сделал этого. Она продолжила. – Ты призрак?
– Кто я есть – загадка, – ответил он, – даже для меня самого. – Его голос был смягчен самоисследованием. – Но я не призрак. Ты можешь быть уверена в этом. Не бойся меня, Кэрис. Все, что ты чувствуешь; я разделяю, в некоторой мере.
Она четко помнила отвращение этого человека во время секса. Какой бледной, немощной дрянью он был со всей его мощью. Она не могла заставить себя ненавидеть его, хотя у нее было достаточно причин.
– Мне не нравится, когда меня используют, — сказала она.
– Я не причинил тебе вреда. И не причиняю сейчас, правда?
– Я хочу видеть Марти.
Мамулян принялся растирать свою изуродованную руку.
– Боюсь, что это невозможно, – сказал он. Разорванная ткань его руки начала слегка светиться под крепким нажатием, но неисцеляемый организм не сдавался.
– Почему нет? Почему ты не позволяешь мне увидеться с ним?
– У тебя есть все, что тебе нужно. Достаточно и еды героина.
У нее внезапно промелькнула мысль, что Марти, возможно, внесен Европейцем в список уничтожаемых. Возможно он уже мертв.
– Пожалуйста, не причиняй ему вреда, – попросила она.
– Воры приходят и воры уходят, – ответил тот. – Я не могу отвечать за то, что случается с ними.
– Я никогда не прощу тебя, – сказала она.
– Нет, ты простишь, – ответил он столь мягким голосом, что он был еле различим. – Теперь я твой защитник, Кэрис. Если бы мне разрешили, я бы охранял тебя с самого детства и ты была бы избавлена от унижения, от которого страдала. Но сейчас уже слишком поздно. Все, что я могу сделать, это оградить тебя от дальнейшего падения.
Он прекратил попытки сжать руку в кулак. Было видно, как раненая рука раздражает его. «Он бы оторвал ее, если бы мог, – подумала она, – он ненавидит не только секс, но и тело».
– Хватит, – сказал он то ли о руке, то ли о беседе, то ли ни о чем.
Когда он оставил ее засыпать, он не запер дверь за собой.
* * *
На следующий день она начала свое исследование. В этом месте не было ничего примечательного – это был просто большой, пустой, трехэтажный дом. На улице за пыльным окном проходили обыкновенные люди, слишком поглощенные своими мыслями, чтобы оглядываться вокруг. Хотя ее первым побуждением было постучать в окно и докричаться до людей, порыв был легко подавлен здравым смыслом. Если она выскользнет наружу, то от чего она будет бежать, и куда? Здесь она была в безопасности, во всяком случае до какой-то степени, и у нее были наркотики. Поначалу она, правда, сопротивлялась им, но они были слишком притягательны, чтобы просто спускать их в туалет. И после нескольких дней она покорилась и героину. Он поставлялся постоянно не слишком много, не слишком мало, и всегда хорошего качества.
Только Брир, толстяк, беспокоил ее. Иногда он приходил смотрел на нее своими выпученными глазками. Она рассказала о нем Мамуляну, и на следующий день он не болтался больше здесь – только принес таблетки и ушел. И дни сливались один в другой – иногда она не могла понять где она или как она попала сюда, иногда она могла вспомнить свое имя, иногда нет. Один или два раза она пыталась мысленно добраться до Марти, но тот был слишком далеко от нее. А может быть, дом подавлял ее силу. Как бы то ни было, ее мысли потеряли направление в нескольких милях от Калибан-стрит, и она вернулась, взмокнув от страха.
Она пробыла в доме уже почти неделю, когда все стало меняться к худшему.
* * *
– Я хотел бы, чтобы ты кое-что сделала для меня, – произнес Европеец.
– Что?
– Я хотел бы, чтобы ты нашла мистера Тоя. Ты помнишь мистера Тоя?
Конечно, она помнила. Не слишком хорошо, но помнила. Его сломанный нос и эти осторожные глаза, которые всегда так грустно смотрели на нее.
– Как ты думаешь, ты можешь обнаружить его?
– Я не знаю как.
– Просто позволь своим мыслям идти к нему. Ты знаешь, как это делать, Кэрис.
– Почему ты не можешь сам?
– Потому что он ожидает меня. Он будет защищаться, а я слишком устал сейчас, чтобы бороться с ним.
– Он боится тебя?
– Возможно.
– Почему?
– Ты была еще маленьким ребенком, когда мистер Той и я встречались в последний раз. Мы расстались врагами, он до сих пор полагает, что мы еще враги...
– Ты хочешь навредить ему, – сказала она.
– Это мое дело, Кэрис.
Она встала, скользя по стене, к которой прислонялась.
– Я не думаю, что хочу найти его для тебя.
– Разве мы не друзья?
– Нет, – ответила она. – Нет. И никогда не были.
– Так станем сейчас.
Он шагнул к ней. Изуродованная рука дотронулась до нее – прикосновение было легким, как перышко.
– Я все-таки думаю, что ты призрак, – сказала она. Она оставила его стоящим в коридоре и отправилась в ванную, чтобы все обдумать, заперев за собой дверь. Она ни на секунду не сомневалась, что он сделает Тою что-то плохое, если она приведет его к нему.
– Кэрис, – сказал тот тихо. Он стоял за дверью ванной. Его присутствие заставляло раскалываться ее голову.
– Ты не можешь заставить меня, – прошептала она.
– Не искушай меня.
Внезапно в ее голове всплыло лицо Европейца. Он заговорил вновь:
– Я знал тебя еще до того, как ты начала ходить, Кэрис. Я часто держал тебя на руках. Ты сосала мой большой палец. – Он говорил, прижав губы к двери; его низкий голос проходил через деревянную дверь, к которой она, прислонившись, стояла. – Это не твоя вина, что нас разделили. Верь мне, я рад, что ты обладаешь талантами своего отца, потому что он никогда не использовал их. Он никогда не понимал ту мудрость, которую можно было обрести с их помощью. Он все растратил – для славы, для богатства. Но ты... Я могу научить тебя, Кэрис, таким вещам...
Голос был столь соблазнительный, что, казалось, он проникает сквозь дверь и обволакивает ее так же, как его руки много лет назад. Внезапно в ее голове промелькнуло воспоминание: он сюсюкает с ней, корчит дурацкие рожицы – от ангельско-невинной до дьявольски страшной.
– Только найди Тоя для меня. Разве я прошу так много взамен моей доброты?
Она вдруг обнаружила, что раскачивается в ритм его убаюкивающих слов.
– Той никогда не любил тебя, – говорил он, – никто никогда не любил тебя.
Это была ложь и тактическая ошибка. Слова обдали холодной водой ее сонное лицо. Ее любили! Марти любил ее. Бегун. Ее бегун.
Мамулян моментально почувствовал свой просчет.
– Не пытайся сопротивляться мне, – воркование исчезло из его голоса.
– Пошел к черту, – ответила она.
– Как хочешь...
В этих словах была нотка смирения, словно вопрос был решен и дело закончено. Однако он не оставил свой пост у двери. Кэрис чувствовала его близость. Ждал ли он, пока она устанет и выйдет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124