Она увернулась от него один раз; второй. Он был громоздкий, но она отлично знала, что если он поймает ее, все будет кончено. Сейчас он был между ней и входом в дом, и она была вынуждена маневрировать по направлению к задней двери.
– Я бы не выходил отсюда... – посоветовал он. Его голос, как и запах, состоял из сладости и гнили. – Это небезопасно.
Его совет был наилучшим предупреждением для нее. Она обогнула стол и выскользнула через открытую дверь, пытаясь перепрыгнуть через осколки стекла. Она даже ухитрилась захлопнуть дверь за собой – отчего еще больше стекол попадало и разбилось, – и теперь она была уже вне дома. Сзади дверь распахнулась с такой силой, что она должна была бы слететь с петель. Теперь она слышала шаги собачьего убийцы за спиной – от них дрожала земля – идущие за ней.
Головорез был медлителен – она была проворна. Он был тяжел – она была легка, почти незаметна. Вместо того, чтобы бежать вдоль стены дома, что в конце концов привело бы ее опять к передней двери, где газон был освещен, она ринулась подальше от дома, моля Бога, чтобы этот зверь не увидел ее в темноте.
Марти, спотыкаясь, спустился по лестнице, все еще стряхивая с себя остатки сна. Холод в холле заставил его окончательно проснуться. Он отправился в кухню, откуда шел сквозняк. У него оставалось несколько секунд на то, чтобы увидеть стекло и кровь на полу, прежде чем Кэрис начала кричать.
* * *
Откуда-то, из какого-то невообразимого места, донесся чей-то крик. Уайтхед слышал голос, девичий голос, но затерянный в пустыне он не смог опознать его. Он не представлял, как долго он рыдал здесь, наблюдая за проклятием, появляющимся и исчезающим вновь, – казалось вечность. Его голова была полностью пуста, горло охрипло от стонов.
– Мамулян... – взмолился он вновь, – не оставляй меня здесь.
Европеец был прав, что не хотел идти в это Никуда один. Хотя он сотни раз безрезультатно молился об избавлении от этого, сейчас иллюзия начала смягчаться. Плитки кафеля, как стеснительные белые крабы, вернулись на свое место под его ногами; тяжелый запах собственного пота ударил ему в нос – более приятный запах, чем когда-либо чувствуемый им. Сейчас Европеец был перед ним, словно никуда не исчезал.
– Мы поговорим, Пилигрим? – спросил он.
Уайтхед дрожал, несмотря на жару. Его зубы стучали.
– Да, – ответил он.
– Тихо? С достоинством и вежливостью?
Опять:
– Да.
– Тебе не понравилось то, что ты видел?
Уайтхед провел пальцами по бледному лицу, и когда большой и указательный палец нашли переносицу, он сильно сжал ее, словно хотел прогнать видения прочь.
– Нет, будь ты проклят, – сказал он. От образов нельзя было избавиться. – Ни сейчас, ни потом.
– Может быть, мы поговорим где-нибудь в другом месте, – предложил Европеец, – у тебя нет комнаты, где мы могли бы отдохнуть?
– Я слышал Кэрис. Она кричала.
Мамулян на мгновение прикрыл глаза, улавливая мысля девушки.
– С ней совершенно все в порядке, – сказал он.
– Не трогай ее. Пожалуйста. Она – это все, что у меня есть.
– С ней ничего не случилось. Она просто обнаружила часть работы моего друга.
* * *
Брир не просто содрал кожу с собаки, он выпотрошил ее. Кэрис поскользнулась на отвратительных внутренностях, и крик вырвался у нее раньше, чем она смогла остановиться. Когда его отзвуки затихли, она расслышала шаги мясника. Кто-то бежал к ней.
– Кэрис! – это был голос Марти.
– Я здесь.
Он нашел ее, уставившуюся на ободранную голову собаки.
– Что это за херня? – рявкнул Марти.
– Он здесь, – сказала она. – Он гнался за мной.
Он прикоснулся к ее лицу.
– Ты в порядке?
– Это просто мертвая собака, – ответила она. – Я просто испугалась.
Когда они возвращались в дом, она вспомнила сон, от которого она проснулась. Там был безликий человек, идущий по этой самой лужайке – не шли ли они сейчас по его следам? – его подошвы были в дерьме.
– Здесь есть еще кто-то, – уверенно и твердо сказала она, – кроме собакоубийцы.
– Точно.
Она кивнула с окаменевшим лицом и взяла Марти за руку.
– И он страшнее, бэби.
– У меня есть пистолет. Он в комнате.
Они прошли сквозь кухонную дверь, собачья шкура все еще валялась здесь.
– Ты знаешь кто они? – спросил он. Она кивнула.
– Он толстый, – смогла она выдавить из себя, – выглядит по-дурацки.
– А другой? Ты знаешь его?
Другой? Конечно, она знала его. Он был знаком ей как ее собственное лицо. Она думала о нем тысячу раз на дню последние несколько недель – что-то подсказывало ей, что она знала его всегда. Это был Архитектор, устраивающий представления в ее снах, сжимающий своими пальцами ее шею, пришедший теперь, чтобы освободить этот поток мерзостей, тянущийся вслед за ним по лужайке. Было ли вообще когда-то такое время, когда она не жила под его тенью?
– О чем ты думаешь?
Он смотрел на нее слишком нежным взглядом, пытаясь скрыть за героической маской свое смятение.
– Когда-нибудь скажу, – ответила она. – Сейчас давай доберемся до этого проклятого пистолета.
Они осторожно пробирались по дому. Была абсолютная тишина. Ни кровавых шагов, ни криков. Он прихватил пистолет из комнаты.
– Теперь к Папе, – сказала она, – убедимся, что с ним все в порядке.
Так как убийца собак был все еще на свободе, их поиски были тихими и медленными. Уайтхеда не было ни в одной из спален, ни в его гардеробной. Ванные, библиотека, кабинет, коридоры были тоже пусты. И тогда Кэрис предложила отправиться в сауну.
* * *
Марти осторожно приоткрыл дверь парилки. На него обрушилась стена влажного тепла и пар заклубился по коридору. Определенно кто-то совсем недавно пользовался этим местом. Но и парилка, и солярий были пусты. Осмотрев мельком комнаты, он вернулся и обнаружил Кэрис, медленно сползавшую по стене у двери.
– Меня вдруг затошнило, – произнесла она, – что-то навалилось на меня.
Марти помог ей подняться на ноги, которые слабо повиновались ей.
– Присядь на минуту. – Он подвел ее к лавке. На ней лежал влажный пистолет.
– Со мной все в порядке, – твердо сказала она. – Ты иди и найди Папу, я подожду здесь.
– Ты жутко выглядишь.
– Благодарю, – усмехнулась она. – Теперь не будете ли вы столь любезны уйти? Я бы предпочла поблевать, когда на меня никто не смотрит, если вы не против.
– Ты уверена?
– Иди, черт тебя побери. Оставь меня. Со мной все будет хорошо.
– Запри за мной дверь, – велел он ей.
– Да, сэр, – сказала она, жалобно смотря на него. Он оставил ее в парилке и подождал, пока не услышал звук задвигаемой щеколды за спиной. Это не успокоило его полностью, но все же это было лучше, чем ничего.
Он осторожно вышел обратно в вестибюль и решил, что стоит провести беглый осмотр перед домом. Фонари на лужайках были включены, и если старик был там, он быстро найдет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124