В четверг он дважды выступал в Токио: на митинге и перед группой спонсоров, и по разу в городах Иокогама, Киото и Кобе.
Это опять повторилось в Киото.
Она стояла сразу за Риппером, держа пистолет под пиджаком и оглядывая толпу. Внезапно снова вернулась головная боль, и все люди оказались голыми, без кожи; превратившись в коллекцию нервных систем, похожих на мерцающие синие сети. А в самой глубине толпы, там, где слушатели стояли совсем вплотную, вздыбилось танцующее золотое пламя с холодным черным центром — столб света, фонтаном вздымающийся из гущи людей в небо.
Она несколько раз моргнула, после чего видение исчезло и не возвращалось больше.
К тому времени, как закончилась последняя речь Риппера, в Кобе было уже почти десять часов вечера, и все они, включая Дэнис, валились с ног. Риппер заснул в лимузине по дороге в Токио, в их отель. Брюс и Джон сидели впереди, Дэнис, примостившись на заднем сиденье вместе с Риппером и Ичабодом, обнаружила, что не в состоянии расслабиться.
Она касалась кожи Риппера и смутно ощущала его сны, беспокойные и невеселые, краешком задевавшие ее мысли. Обычно его сны — нежные, четкие и добрые — были ей приятны. Но в этот раз они оказались совсем не такими.
Дэнис слегка отодвинулась от Риппера, чтобы не касаться его, и поняв, что Ичабод заметил это, закрыла глаза и попыталась заснуть.
Они вернулись в Капитолий рано утром в субботу, за два часа до рассвета. Дэнис проводила Риппера до въезда в город, остановила машину, сухо попрощалась игфошла пешком четыре километра до квартиры Роберта Дазай Йо.
Патрули миротворцев дважды останавливали ее, проверяли комп-идентификатор и сетчатку глаза. Она терпеливо и вежливо переносила это — ведь они проверяли не только личность, но и отношение к властям — и по окончании проверки продолжала путь.
Уже рассветало, когда она добралась до дома, поднялась по лестнице и вошла в комнату наставника.
Как она и ожидала, Роберт сидел в центре тренировочного татами, встречая восход солнца. Она знала, что всю ночь он занимался: растяжки, поднятие тяжестей, упражнения на ускорение, а может быть, даже танцы, хотя за последние десять лет его жизни это сделалось чрезвычайно редким явлением.
Оставшийся до рассвета час он сидел и медитировал.
Дэнис сняла туфли и присоединилась к нему.
Роберт не проронил ни слова, пока не поднялось солнце и его свет не полился сквозь высокие восточные окна, по-настоящему осветив зал. Он дышал медленно, и Дэнис стала дышать в такт, чувствуя, как напряжение поездки оставляет ее. Она смотрела на Роберта, а тот — на солнце; свет падал ей на плечи и спину, согревал, расслабляя тугие сгустки мышц.
Немного позже Роберт заметил:
— Ты выглядишь так, словно тебя подобрали на задворках Фринджа.
— Ужасно себя чувствую.
— Вижу.
— Я люблю Дугласа.
— Знаю.
— И ненавижу свою работу.
— Я знаю.
По полу медленно ползли тени.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— Пока никаких планов. — Дэнис задумалась. — Моя подружка Тарин Шуйлер сегодня танцует в мюзикле, но не на Бродвее. Она меня приглашала прийти посмотреть. Но это можно сделать в другое время, пьесу будут играть еще пару недель как минимум.
Роберт наконец открыл глаза. Его лицо показалось Дэнис мрачным.
— Ты лучшая ученица из всех, которые у меня когда-либо были, единственная, кого я думал научить шиабре. Я никогда не видел, чтобы люди двигались так, как ты, и до недавнего времени не сомневался в том, что ты способна постичь все, чему я в состоянии научить.
— Но... я полагала, что как раз в этом сомнений быть не может. Все, что ты мне показывал, я схватывала...
— На лету, — кивнул Роберт. — Никогда не видел, чтобы учились так быстро. Но движение, перемещение — это еще не суть шиабры, так же как форма Тай Чи не является смыслом Тай Чи. Ты никогда не задумывалась, что я имею в виду под шиаброй?
— Ты же знаешь, что задумывалась. И не раз.
— И что ты себе представляла?
— Я считала, что это учение, придуманное тобой самим, — ответила Дэнис. — И что оно похоже на другие боевые искусства, -известные мне.
Роберт кивнул:
— Движение — это не учение, но движение можно изобразить, и его изображали. Шиабра была первой. До карате, до дзюдо, до айки-дзюцу, до того, как в Японии открылись первые школы кендзюцу — до всего этого уже существовала шиабра. Это более чем искусство, более чем система защиты и нападения;. это непосредственное общение с Божественным.
— Ты говоришь как приверженец Викки.
— Не исключено, что в своих самых темных аспектах Викка имеет какое-то отношение к шиабре. Я не слишком знаком с Виккой, разве что в общих чертах. Просто чтобы понять, что оно, как и многие другие религии и учения, несет в себе отголоски шиабры. Это очень древнее учение, Дэнис, и очень реальное. Когда я говорю о связи с Божеством, это отнюдь не преувеличение. Шиабра переводится на английский как «путь в ночи». И в ней есть самое главное. — Роберт замолчал, не сводя с нее глаз. — Убийство.
— Понятно.
— Не уверен, что тебе понятно. Ты когда-нибудь кого-нибудь убивала?
Где-то в глубине ее памяти мелькнуло смутное воспоминание, но она тут же отогнала его, даже не сознавая, что делает это.
— Кажется, нет. Тот парень в Португалии выжил.
— Знаю. Когда ты стреляла в него, что ты ощущала? Восторг? Ликование? Всепоглощающую радость?
— Нет! Ничего подобного! Я просто испугалась. — Сама не зная почему, Дэнис вдруг призналась: — Я однажды стреляла в каких-то миротворцев. И еще один человек погиб, когда гнался за мной. Но мне это вовсе не доставило радости.
Роберт согласился. Он не выглядел удивленным.
— Думаю, случайная смерть — это далеко не то. Если с тобой когда-нибудь такое случится, я имею в виду, выпадет возможность своими руками забрать чью-то жизнь, мне будет интересно узнать твою реакцию.
— Убивать — это плохо! — с жаром воскликнула Дэнис. Роберт Дазай Йо снисходительно улыбнулся:
— Многие люди так считают. И для большинства так оно и есть. Просто они не умеют делать это правильно. Если ты будешь убивать, я не сомневаюсь, что ты будешь делать это самым изысканным способом. Настоящее Убийство, девочка, — это искусство высочайшего класса. Когда-нибудь ты оценишь это. — Он медленно поднялся и посмотрел на солнце, вытянувшись во весь рост в своем белом спортивном костюме. — Я иду спать. Приходи в гости вечером.
— Ты не против, если я останусь сегодня здесь? Роберт сошел с татами:
— Пожалуйста. Гостевая комната свободна.
— Просто у Риппера остались ключи от моей квартиры. Роберт пожал плечами и бросил, не оглядываясь:
— Он заплатил за нее.
— Да. Думаю, заплатил, — согласилась Дэнис.
По субботам у Роберта не было занятий: один день в неделю он оставил для себя.
Дэнис провела весь день, танцуя и при этом постоянно меняя жанр и темп музыки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214