Локвуд поднял руку, словно предупреждая возражения со стороны исследователя, но Эш молчал.
— Я бы не упрекнул вас, если бы вы приняли ее слова за вызванную горем истерику, я и сам сначала подумал так. О, я страстно верил в это! И все же я успокоил женщину, сказал, что приду к ней и поговорю, и хотя сначала она отнеслась к этому с неохотой, но когда я намекнул, что, возможно, смогу помочь ее сыну, смогу убедить его, что он не должен, не может грешить, она согласилась. Естественно, я вкладывал в свои слова духовный смысл, полагая, что мои молитвы достигнут души Саймона, где бы она теперь ни была, но Эллен поняла меня буквально.
Локвуд взволновался, его рука то поднималась, то опускалась на подлокотник.
— Когда я зашел к ней во второй половине того же дня, Эллен попыталась сказать мне, что ее сын не раз приходил к ней после своих похорон, и когда я не поверил, когда сказал, что Саймон отошел в иной мир, что его душа теперь пребывает в покое, она рассердилась. Она настаивала, что Саймон по-прежнему здесь, с ней, и никогда не покинет ее.
Грейс подошла к отцу, которого охватила дрожь; теперь обе его руки вцепились в подлокотники, так что побелели костяшки. Видимо, боль в пораженных артритом суставах усилилась. Дочь обняла отца за плечи и попыталась успокоить, но он не обращал внимания, его светлые глаза вдруг пронзительно взглянули на Эша.
— И понимаете, тогда — прямо тогда — я понял, что она говорит правду.
Исследователь напрягся:
— Но раньше вы, кажется, давали понять, что не верите в привидения.
— Нет, я только спросил, можете ли вы доказать их существование.
— Так почему же вы вдруг решили, что она говорила правду?
— Потому, мистер Эш, что я сам увидел мальчика.

10
— Извините.
— За что? — удивился Эш.
— Боюсь, отец переволновался. Эти головные боли... — Грейс не закончила фразу, оставив додумать ее извинение.
Они шли по дорожке через садик за домом. Садик отделялся от остального участка потрепанной непогодами оградой и буйным кустарником. Впереди виднелась белая беседка, и, подходя к ней, Эш заметил, что старая краска облупилась, а сам остов местами изрядно потрескался и перекосился. Тем не менее, беседка умудрялась по-прежнему выглядеть привлекательно в окружении рододендронов и других цветов и растений по обе стороны тропинки, ведущей к ее ступеням. Хотя солнце утратило свою ярость, было еще жарковато, и Эш перекинул пиджак через руку. С запахом жимолости смешались другие ароматы — сирени, розы, пиона — и Эш глубоко вдохнул, чтобы прогнать из головы затхлый воздух покинутой комнаты.
— Ваш отец обращался к врачу? — спросил он как бы между прочим.
— Отказывается. У отца старомодные понятия, что все болезни в конце концов проходят сами собой. — Грейс остановилась на мгновение, чуть наклонившись к желтой розе на дорожке, и следующая реплика выдала, что ее не обманул тон Эша: — Вы, наверное, сочли нас невротиками, да?
Эш не хотел обижать ее, но и не хотел лгать:
— Гм, он, м-м-м... показался мне очень взволнованным.
Грейс выпрямилась и посмотрела ему в лицо:
— Да, взволнованным. Он не может понять происходящего. Я и сама немного волнуюсь, но это не невроз, мистер Эш.
— Дэвид.
— Дэвид. И взволновались не только отец и Эллен Преддл.
— И другие тоже видели мальчика?
Она снова пошла вперед, уже не так непринужденно, как мгновение назад.
— Не Саймона. Но видели другое — как вы это назвали? Видение? Мы бы рассказали вам больше, если бы не эта головная боль у отца. — Она посмотрела назад, на дом, на окно второго этажа, как будто могла отсюда увидеть отца. — Его здоровье так ухудшилось за последний год. Потому-то я и не вернулась в Париж после смерти матери: я нужна ему здесь, рядом. Он привык быть сильным, таким решительным...
— Насколько тяжел его артрит?
Грейс не ответила, а отвернулась от дома, подошла к беседке и села внутри на железную скамейку.
— Он старается скрывать, как ему больно, но часто я замечаю муку на его лице, в глазах. Он по-прежнему много работает для прихожан, но я страстно надеюсь, что Церковь скоро убедит его уйти на покой. К счастью, у нас осталось от наследства немного денег — во всяком случае, достаточно для умеренной жизни.
Эш сел на другой конец скамейки, наклонился в сторону Грейс и положил руку на железную спинку:
— Достаточно, чтобы управлять владениями Локвудов?
Она улыбнулась его прямоте:
— Управлять нечем. Большая часть владений распродана, хотя мы сохранили земли, ведущие к старому поместью. Вот на что мы тратим деньги — поддерживаем те несколько акров в приличном состоянии. Но мы снова отвлеклись, не так ли?
— Всякая информация может оказаться полезной, — заверил ее Эш.
— Не вижу, как она поможет поймать призраков.
На этот раз улыбнулся он:
— Мы не
ловимих. Мы определяем, есть они на самом деле или нет.
— И вы хорошо справляетесь со своей работой, Дэвид?
Это был серьезный вопрос, и задан он был искренне.
— Как правило, я получаю результат — тот или иной.
— Но вы верите в это... ну, в мир духов? Вы верите, что у нас водятся призраки?
Она не поняла, почему он быстро повернул голову, будто позади, в доме, что-то привлекло его внимание. Но его глаза не сфокусировались на доме, и мысли были обращены внутрь, в себя.
— В чем дело, Дэвид? Что я сказала?
Грейс увидела, как его шея стала жесткой, а плечи неуловимо напряглись, словно он старается справиться с чем-то взволновавшим его.
— Не так уж важно, во что я верю, — тихо сказал Эш.
— Но...
Он остановил ее:
— Нет, Грейс. Мы имеем дело с происходящим в Слите.
— Почему вы так встревожились, Дэвид?
Это был простой, но прямой вопрос, и он проник сквозь преграду к эмоциям, которые Эш долго сдерживал внутри. Но и теперь он не выдал их, смущенный ее интуицией.
— Вы не скажете мне? — настаивала Грейс.
— Слишком рано, Грейс, — в конце концов выговорил он.
— Вот как? — откликнулась она. — Разве вы не почувствовали тогда, в церкви, что с нами происходит что-то странное? Что вы там, я ощутила еще до того, как подняла глаза, и знаю: вы почувствовали то же самое. Что-то случилось между нами еще до того, как мы встретились.
— Возможно, — резко проговорил Эш. — Но это не имеет никакого отношения к расследованию. А нам, думаю, лучше заняться им.
Грейс была поражена внезапной переменой в Эше и гадала, что же он скрывает. Почему он не поговорит с ней о том особом ощущении, которое, она знала, оба испытали в церкви Св. Джайлса, которое внезапно, как электрическим разрядом, поразило их души, заставив уверовать в то, что они уже прежде встречались? Почему он предпочитает отрицать это?
— Грейс, расскажите мне о других инцидентах.
Он намеренно вторгся в ее мысли, но в его глазах не было вызова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100